Коварство любви - Кэндис Кэмп

Когда дворецкий вошел в комнату, она на мгновение решила, что мысли ее были услышаны, но Фэнтон лишь объявил о прибытии леди Пенкалли, которая сейчас ожидает хозяйку в большой гостиной. При этой новости все счета тут же вылетели у Франчески из головы.

Вне зависимости от того, сколько Франческе было лет или как долго она жила самостоятельно, в присутствии леди Оделии она неизменно чувствовала себя неопытной школьницей. Каким-то непостижимым образом пожилой даме удавалось заметить все возможные изъяны Франчески, стоило ей лишь навести на нее свой лорнет.

В голове Франчески промелькнула малодушная мысль о том, стоило ли им объявлять Калли больной. Несмотря на свой юный возраст, Каландра никогда не боялась своей двоюродной бабушки.

Прежде чем выйти из кабинета, Франческа посмотрела на себя в маленькое настенное зеркало, чтобы убедиться, что прическа ее в порядке, а на лице нет безобразных чернильных пятен. Направляясь в гостиную, она огладила рукой подол платья. Леди Пенкалли всегда наносила визиты в немыслимую рань, чтобы другие посетители не прерывали ее беседу с хозяйкой дома.

– Леди Оделия, – провозгласила она, войдя в гостиную. Ослепительно улыбнувшись, она сделала пожилой даме реверанс. – Как я рада вас видеть. Удивлена, однако, что вы до сих пор не уехали из города.

Неужели вы намереваетесь провести этот сезон в Лондоне?

– Здравствуй, Франческа. – Пожилая дама указала на место подле себя, словно именно она являлась хозяйкой дома. Как обычно, леди Оделия была облачена в платье, лет десять или пятнадцать как вышедшее из моды, а ее седые волосы были стянуты на затылке в высокий узел, украшенный перьями. – Присаживайся же, девочка, не заставляй меня вытягивать шею, чтобы смотреть на тебя.

Франческа сделала то, что ей велели, и леди Пенкалли продолжила:

– Я еще, честно говоря, до конца не решила и вовсе не планировала ничего подобного, но со времени моего бала чувствую небывалое воодушевление. Я вовсе не ощущаю своих восьмидесяти пяти лет и не считаю, что должна скучать в Суссексе.

– Многим нравится ездить в Бат, особенно летом, – осторожно предложила Франческа.

– Да, но я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать планы поездок, – живо отозвалась леди Оделия.

– Разумеется, нет, – согласилась Франческа, гадая, какая именно помощь требуется от нее пожилой даме. В последний раз она попросила ее найти жену для своего внучатого племянника, лорда Рэдбурна. Конечно же все закончилось благополучно, но Франческа, как ни старалась, не могла избавиться от подозрений, что Оделия прекрасно умела использовать других людей в своих интересах.

– Твой дворецкий Фэнтон сообщил мне, что моя внучатая племянница больна, – продолжала леди Оделия.

– Так и есть, – ответила Франческа, надеясь, что собеседница не заподозрит ее во лжи, потому что она удивительно чутко угадывала, когда ей говорили неправду. – Ей стало нехорошо позавчера на музыкальном вечере у леди Уиттингтон.

– Она и вправду больна или просто тоскует по этому негодяю Бромвелю? – поинтересовалась проницательная леди Оделия.

– Леди Каландра не имеет никаких притязаний на лорда Бромвеля, – спокойно отозвалась Франческа. – Она едва с ним знакома. Полагаю, что впервые она встретила его на вашем балу.

– Продолжительность знакомства часто не принимается в расчет, – назидательно произнесла пожилая дама. – Чертов мальчишка. Ума не приложу, что на него нашло. Насколько мне известно, он вернулся в свое поместье. Я имела определенные виды на него касательно Калли. Ах, что говорить… – Она пожала плечами: – Каландра недолго будет оставаться без ухажеров.

– Уверена, что нет.

– Какие у тебя планы на завтра? – неожиданно спросила леди Оделия.

Франческа замерла.

– Ну… э-э-э… я не уверена, – промямлила она, пытаясь потянуть время и недоумевая, как это ее разум, обычно незамедлительно изобретающий блестящие отговорки, перед лицом леди Пенкалли становится совершенно недееспособным. – В какое время завтра?

– Весь день. Я собралась навестить герцогиню Кадли. Крестную твоей матушки, – добавила она, как будто Франческа и без того не догадалась, о ком речь.

– О, – выдавила она из себя, чувствуя, как внутри у нее все оборвалось.

– Я подумала, что будет хорошо, если ты поедешь со мной. Леди Кадли живет в «Семи дубах», как тебе известно, это совсем недалеко отсюда. Она будет рада видеть тебя, а ты сможешь в письме к матери упомянуть о здоровье леди Кадли. Она сильно хворала этой зимой, ты же знаешь.

– Да, припоминаю, что матушка писала об этом, – вяло подтвердила Франческа. Ее вовсе не привлекала перспектива целый день провести сначала в карете с леди Пенкалли, а потом и в обществе двух пожилых дам, непрерывно кричащих что-то друг другу, потому что леди Кадли давно оглохла, но не желала пользоваться специальным рожком, считая, что от этого будет казаться слишком старой.

Как бы то ни было, намек леди Пенкалли следовало истолковать в том ключе, что визит Франчески к пожилой даме обрадует ее мать. Это был ее долг, и, как и Калли, Франческу воспитали в покорности обязательствам. Она понимала, что не сможет, глядя в глаза леди Оделии, заявить, что не поедет к престарелой крестной своей матери, как бы ее ни зазывали туда. Даже если бы она и отважилась на подобное заявление, то леди Оделия быстро уломала бы ее увещеваниями, и ей пришлось бы сдаться.

– Что ж, полагаю, один день Калли вполне сможет обойтись без меня, – неохотно произнесла Франческа.

– Ну, разумеется, – твердо заявила пожилая дама. – У тебя полный дом слуг, способных отлично за ней приглядеть. С ней все будет в порядке.

– Хорошо, – сдалась Франческа, едва сдерживая рвущийся наружу вздох. – Я буду сопровождать вас завтра.

– Превосходно! – просияла леди Оделия. – Я заеду за тобой в девять.

– В девять? – обескураженно повторила Франческа. – Утра?

– Ну конечно утра. – Леди Пенкалли с подозрением воззрилась на собеседницу. – Эта поездка займет целый день, поэтому лучше пуститься в путь пораньше.

– Безусловно.

Достигнув цели своей миссии, леди Пенкалли не считала нужным дольше задерживаться и очень скоро ушла – Франческа подозревала, что она отправилась терроризировать какую-нибудь другую несчастную, от которой ей что-то было нужно.

– Что ж, рада, что моя неудача приводит вас в такое чудесное расположение духа, – с притворным негодованием сказала леди Хостон. В действительности ей нравилось впервые за три дня слышать смех своей подруги.

– Мне правда очень вас жаль, – сказала Калли, весело блестя глазами. – Знаю, как это будет ужасно. Но как же я рада, что вы посоветовали мне притвориться больной!

– Ваше счастье, – парировала Франческа, не в силах сдержать улыбку. – В противном случае я силой заставила бы вас присоединиться к нам.

Девушка лишь пожала плечами.

– Вы уверены, что не хотите поехать? – поддразнивала ее подруга. – Можем объявить о вашем чудесном выздоровлении. Вам все равно будет здесь скучно одной.

– Пусть лучше я буду скучать здесь, чем проведу половину дня в одном экипаже с леди Оделией, – безжалостно ответила Калли. – Как вы считаете, возьмет она с собой свою ужасную сопящую собаку?

– Не хочу даже думать об этом, – ужаснулась Франческа.

При виде выражения лица подруги Каландра снова весело захихикала, радуясь, что еще не разучилась смеяться. Она была не из тех людей, кто находил удовлетворение в пестовании собственных печалей.

Про себя она решила, что завтра подыщет себе какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от проблем.

Верная своему решению, на следующий день Калли спокойно позавтракала и пригласила свою горничную перебирать содержимое гардероба, решая, какие наряды или туфельки нуждаются в украшении лентами или цветами, а также от каких платьев ей следует избавиться.

К несчастью, это занятие не продлилось долго, так как в распоряжении девушки имелись лишь туалеты, которые она привезла с собой из дома, а также те, что купила, уже гостя у Франчески. Мало что нуждалось в переделке, и к полудню с этим было покончено. Если бы Калли была дома, то непременно отправилась бы на чердак и с головой окунулась бы в разбор старых вещей, предаваясь приятным воспоминаниям при виде того или иного старого платья или игрушки. В особняке Франчески она не могла себе этого позволить.

Очень скоро Калли снова стала думать о Бромвеле. Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, она направилась в утреннюю гостиную Франчески, намереваясь выбрать себе книгу для чтения и занять разум каким-нибудь готическим романом, вышедшим из-под пера миссис Радклиф [12] .

Она рассматривала корешки стоящих на полках книг, когда в комнату вбежал обеспокоенный Фэнтон. Подобное выражение лица было совсем несвойственно его обычно сдержанной натуре.