Театр французского классицизма - Пьер Корнель

Валерий

Дозволь мне, государь…

Тулл

Не нужно лишних слов.Все то, что ты сказал, одобрить я готов.Их речи пылкие твоих не заглушили,И доводы твои остались в прежней силе:Да, преступление, столь мерзостное нам,Есть вызов и самой природе и богам.Внезапный, искренний порыв негодованьяДля дела страшного — плохое оправданье.Убийцу никакой не охранит закон,И казни — по суду — заслуживает он.Но если пристальней вглядеться, кто виновный,—Придется нам признать: чудовищный, греховныйПроступок той рукой безумно совершен,Что сделала меня владыкой двух племен.Двойной венец на мне, альбанцы — слуги Рима!Все это за него встает необоримо.Он утвердил меня в господстве — он один:Я был бы подданным, где дважды властелин.Есть много верных слуг — в минуты роковыеНесут они царям лишь помыслы благие.Не всем дано свершать высокие дела,Чтоб ими вся страна опору обрела.Уменье славное крепить основы трона —Немногим вышние судили благосклонно.Царей оплот и мощь в решительные дни —Закону общему подвластны ли они?Сокроем, римляне, высокой ради цели,То, что впервые мы при Ромуле узрели.[64]Тому, кто спас тебя, простишь ты, славный Рим,Первостроителем свершенное твоим.Живи, герой, живи. Ты заслужил прощенье.В лучах твоих побед бледнеет преступленье.Причины доблестной последствие, оноСвященной ревностью твоей порождено.Живи, но другом будь Валерию. Вы обаЗабудете, что вас разъединяла злоба.Любви он верен был иль долгу своему,Но чувства горького ты не питай к нему.Сабина, и в своей безмерности страданьяПускай твой сильный дух поборет испытанья:Не лей напрасных слез — и истинной сестройТы будешь воинам, оплаканным тобой.Мы завтра с жертвами предстанем пред богами.Чтоб не были они немилостивы с нами,Очистить от греха жрецы его должны,[65]Пока на алтарях огни не зажжены.В священном деле им отец его поможет.Он душу дочери умилостивить может.[66]Мне жаль ее. Пускай свершится в этот часВсе то, к чему она, влюбленная, влеклась.И если властная одна и та же силаВ один и тот же день любовников сгубила,—Да примет их тела — и в тот же самый день —Кургана одного торжественная сень.

ПОЛИЕВКТ

Христианская трагедия в пяти действиях

Перевод Т. Гнедич

Ваше величество![67]

Как я ни сознаю степень своей слабости, как ни глубоко то уважение, которое вы, ваше величество, внушаете душам, удостоившимся быть вашими приближенными, признаюсь, что припадаю к стопам вашим без робости, без колебания, ибо позволяю себе думать, что труд мой понравится вашему величеству, ибо я уверен, что веду речь о том, что более всего приятно вашему величеству. Пусть это всего лишь пиеса для театра, но тема этой пиесы — рассуждение о божестве. Достоинство этой темы столь высоко, что даже слабость автора не может ему повредить. Вашему царственному духу столь приятны рассуждения такого рода, что некоторые недостатки сего труда не огорчат сердца, для которого сама тема представит наслаждение. Вот почему, ваше величество, я надеюсь получить от вас прощение за то, что я длительное время не решался принести вам на суд эту свою лепту высокого почитания. Каждый раз как я выводил на сцену в моих пиесах добродетели моральные или политические, я неизменно чувствовал, что рисуемые мною картины слишком мало достойны появиться перед вашим величеством, ибо я неизменно помнил о том, что, с каким бы рачением я ни выбирал своих героев на страницах истории, как бы ни облагораживал их свойственным пиитам искусством приукрашения, — та, перед которой они предстанут, не может не сознавать и не видеть, что в ней самой таятся наилучшие примеры всех этих добродетелей.

Дабы как-то уравнять ценность изображаемого с высокими качествами державной ценительницы, мне предстояло обратиться к темам самым высоким и на суд христианнейшей королевы, чьи деяния еще выше ее титула, не пытаться представить ничего, кроме христианских добродетелей, из которых главная — любовь к славе господней, дающая высокое наслаждение и приносящая радость благочестию и пищу разуму. Именно этому необычайному и поразительному благочестию вашего величества обязана Франция благоволением и благословением небес, ниспославших успех самым первым военным мероприятиям нашего юного короля.[68] Счастливые успехи, им достигнутые, суть лишь блистательное вознаграждение и заслуженное вашим величеством благоволение неба, которое свои милости щедро распространяет и на всю страну.

Наша утрата, когда почил наш великий монарх, казалась невосполнимой. Вся Европа уже сожалела о нас, воображая, будто мы будем ввергнуты в бездну великих потрясений, ибо видела нас в бездне отчаяния. Однако благоразумие, осторожность и мудрое попечение вашего величества, разумные советы, принимаемые вами от ваших верноподданных, и смелые решения ваши, мудро выполняемые, благотворно подействовали на мир и спокойствие государства настолько, что этот первый год регентства оказался не только равным славе прошлого правления, но даже взятием Тионвиля[69] загладил воспоминание о несчастном сражении, которое у этих стен прервало длинную вереницу наших побед.

Простите мне, что, увлекшись восторгом, вызванным этими размышлениями, я восклицаю в упоении:

Рождает чудеса владычицы правленье!Досадует Мадрид! Брюссель ошеломлен!Когда бы предсказал такое Аполлон,Оракула слова подверглись бы сомненью!

Храбрейшие враги в тревоге и смятенье:Успехам счету нет! Победам нет препон!И, гордый славою поверженных знамен,Зрит радостный Париж мятежных посрамленье![70]

Над юным королем блестит победы длань:Тьонвиль и Рокруа[71] ему приносят дань,Премудрой матери он помнит указанья —

Се громом Зевсовым державное дитяСвоих противников разит еще шутя,Готовя Франции триумфы процветанья!

Нельзя усомниться в том, что за начинанием столь чудесным воспоследует процветание еще более поразительное. Господь не оставляет дел своих незавершенными, — он их совершит, ваше величество, и сделает не только ваше регентство, но и всю вашу жизнь непрерывным преуспеянием. Таковы пожелания всей Франции, таково же и пожелание преданного вам от всего сердца слуги вашего величества, каким является всепокорнейший, всескромнейший, всевернейший подданный вашего величества

Корнель.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Феликс, римский сенатор, правитель Армении.

Полиевкт, армянский вельможа, зять Феликса.

Север, знатный римлянин, любимец императора Деция. [72]

Неарк, армянский вельможа, друг Полиевкта.

Паулина, дочь Феликса, жена Полиевкта.

Стратоника, наперсница Паулины.

Альбин, наперсник Феликса.

Фабиан, слуга Севера.

Клеон, слуга Феликса.

Три воина.

Действие происходит в Мелитене,[73] столице Армении, во дворце Феликса.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Неарк

Ужель тебя страшит жены недобрый сон?Столь слабым поводом столь сильный дух смущен?Как могут воина, привыкшего к победам,Пугать опасности, навеянные бредом?

Полиевкт

Я знаю, никогда мы верить не должныТому, что создают причудливые сны —Бессвязные мечты, ночных паров скопленьяУничтожаются в минуту пробужденья.Но ты не знаешь, друг, как женщина сильна,Какие ей права, какая власть дана!При блеске факелов, зажженных Гименеем,Мы, сильные мужи, перечить ей не смеем.Пусть неразумная томит ее тоска,—Супруга верит сну, что смерть моя близка.Мешает мне она мольбами и слезамиИ покидать дворец, и видеться с друзьями.Мне бред ее смешон, но не смешна печаль —Я презираю страх, но мне любимой жаль!Не дух робеет мой, а сердцем я слабею,И той, чью власть люблю, противиться не смею!Скажи мне, друг Неарк, ужель столь грозен час,Что чувством пренебречь он побуждает нас?Нельзя ли подождать, с возлюбленной не споря,И совершить свой долг, не причинив ей горя?

Неарк