У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

– Попрошу меня не перебивать. Это очень важно.

Слава прокашлялся, как заправский лектор, взял, не глядя, стакан с какой-то бурой жидкостью, в которой явно покончили с жизнью несколько насекомых, и отпил.

– Мы имеем перед собой беспрецедентное в науке изобретение. Не побоюсь этого слова, способное перевернуть весь мир с ног на голову. Такого вы еще не видели. Это изобретение стоит на одном уровне с такими открытиями, как закон всемирного тяготения, ядерная бомба, машина времени, вестерн бургер средней прожарки с соусом барбекю и театром кабуки, или кабуци, не помню как правильно. Я работал над этим изобретением последние пять лет. Я начал над ним работу еще в своем Институте, до того как меня перевели в это Специализированное место, где созданы все условия для работы ученых такого уровня. Итак, я представляю вам машину для исполнения желаний.

Слава обвел нас торжествующим взглядом. Я с трудом удержал себя от того, чтобы не вызвать срочно санитаров. Надо же узнать, как эта дрянь работает, и как ее отключить.

– Не буду вдаваться в принципы ее уникальности. Это долго и занудно. И пожалуй будет интересно только узкому кругу специалистов…

По взгляду Ника Красавчега было видно, что он готов шарахнуть огненным шаром в лоб нашему психу.

– Теперь же о главном. Эта машина сконструирована так, что исполняет желание любой степени сложности, если оно не влечет за собой уничтожение всего мироздания. Вот это она сделать не сможет. Мне пришлось вводить целый блок правил и ограничений. И теперь машина способна анализировать полученное желание, и оценивать степень риска и прогнозировать возможные последствия. Не буду скрывать, что это наиболее сложная задача, над которой я бился последние наверное несколько недель.

Неужели, корень всех наших бед в этой машине. Я с недоверием уставился на монитор, на котором было только пустое окошко и мерцающий курсор. Неужели, вот эта штуковина смогла перевернуть жизнь нашего городка. Бред какой-то. Где это видано, чтобы клавиатура подсоединялась напрямую к такому допотопному монитору. Это же не моноблок какой-то. Да и потом, я готов поверить в то, что какой-то альтер творит чудеса. Каждый из нас способен на то или иное чудо, именно поэтому нас спрятали в Большом Истоке. Но чтобы чудеса творила машина, это выглядело странно, надуманно, невероятно.

– А как машина получает это желание? Чтобы начать думать, анализировать, исполнять? – спросил Ник Красавчег.

Судя по его хитрому, искривленному и оттого прекрасному лицу, он тоже не доверял безумному изобретателю.

– Для этого надо ввести желание внутрь машины, при помощи клавиатуры, – ответил Слава, довольный собой.

– То есть просто напечатать? – спросил я.

– Именно так.

– И никакими другими способами желание не может попасть в машину? – уточнил Красавчег.

– Только через клавиатуру.

Ну, вот и ответ на наши сомнения. Это что же получается. Люди перед тем как проклясть соседа, бегали к Славе и печатали у него на клавиатуре. Бред, однозначно.

– И что? Ваша машина работает? – спросил Ник.

Слава засмущался.

– Если честно, то не очень. Через раз срабатывает. Иногда, сильно косячит. Но я с этим работаю. Я все исправлю. Главное, что принцип, по которому она собрана и запрограммирована, работает.

– А попробовать можно? – спросил Красавчег.

– Не уверен, что получится. Но попробуйте, – согласился Слава.

Ник приблизился к машине желаний, подозрительно осмотрел клавиатуру. Мы оба помнили из какой мусорной дыры Слава ее извлек. Красавчег с сомнением хмыкнул, извлек перчатки из кармана, надел их и только после этого напечатал предложение: «Хочу стакан свежего молока». С опаской он нажал кнопку ввода и… ничего не произошло.

– Я же говорю, что она не всегда срабатывает. Но главное, что я на верном пути, – начал оправдываться Слава.

– Мы видим это, – поспешил я его успокоить. – Вячеслав, мы хотели бы переговорить с шерифом. Оставим вас на пару минут. Мы видим каким полезным делом вы заняты, и хотим решить, чем можем вам помочь.

Я взял Ника за руку и увлек за собой. Мы вышли из квартиры. Красавчег приказал одному из кентавров занять пост внутри и внимательно следить за горе-изобретателем, как бы он от волнения чего бы не учудил.

На всякий случай я спустился с Ником на один лестничный пролет, чтобы нас никто не подслушал и только после этого заговорил.

– Ник, похоже это именно то, что мы искали, но только тут дело не в этой машине Вернее не совсем в ней.

– Я тоже так думаю. Только как нам разобраться, и понять что к чему.

– Я думаю, что эта машина, чем бы она не была, вырабатывает некое поле, которое позволяет исполняться проклятиям. Слава изобрел машину, только не желаний, а машину проклятий.

– И что ты предлагаешь? – спросил Ник.

– Сейчас вернемся к нему, скажем, что оценили важность его изобретения, и решили отвезти его и машину в более удобное для работы место. Доставим его сразу в Дом Покоя. Там есть камеры-глушилки. Они нам и помогут избавиться от машины.

– Ты шутишь? – удивился Красавчег. – В Доме Покоя помещают только тех, чья вина доказана в суде, и кто приговорен к конкретному сроку. Мы не можем вот просто так взять парня и засунуть в камеру, потому что нам так захотелось.

– Мы должны, иначе через пару дней наш город превратится в руины. Тем более мы оборудуем все так, что он будет думать это его новый кабинет. Все пройдет для него безболезненно.

– Хорошо. Надо попробовать. Я отдам соответствующие распоряжения, – согласился после недолгого колебания Красавчег.

Все прошло куда более спокойно, чем мы рассчитывали. Слава Не Пришей Рукав с радостью согласился с предложением переехать в новую лабораторию, и за какие-то полчаса упаковал чемоданы. Мы подогнали удобный комфортабельный минивен и перевезли его в Дом Покоя, где за это время успели оборудовать одну из камер-глушилок для приема специального гостя – машины проклятий. Славу же пока решили не изолировать.

Камера-глушилка – это одиночное строго охраняемое помещение, в котором содержат особо опасных альтеров, из тех что не могут контролировать свой талант, и чьи преступления опасны для всего сообщества альтеров в целом. За все это время в глушилки поместили от силы пять человек, и было это давно. Глушилка не гуманное место. Преступник сидит в ней и знает, что отбывает наказание. Поэтому мы либо пытаемся перевоспитать заигравшегося альтера, либо ищем альтернативные способы лечения, а до поры до времени погружаем его в искусственный сон, как было с Мотыльком. Глушилка же это навсегда. Из нее спасения нет.