У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

На наших глазах чемодан раскрывался, как древняя книга. Свет становился все ярче и ярче, и мне даже начало казаться, что я вижу сквозь этот свет силуэт огромного черного дерева.

– Тот кто владеет источником силы, владеет всем. Я давно следил за вашей странной компанией. Я знал что рано или поздно вы выведете меня к Переправе. Я читал о ней в одной из книг нашей библиотеки. И теперь я буду наблюдать как меняется мир, во главе которого встану я.

Мы ничего не могли поделать. Я как не бился, не мог пробить завесу библиотекаря, чтобы воздействовать на него. Ник Красавчег пытался подняться на ноги, но в ближайшее время из него никакой игрок. Джек Браун лежал на полу возле книжного шкафа и не подавал признаков жизни. Карма застыла как статуя. От ее таланта врача сейчас мало толку. Но я совсем позабыл о Рите Мотыльке. А она не забыла о том, зачем пришла.

Поглощенный моей скромной персоной, Цер Хаос внимания не обращал на остальных героев этой сцены. Это он зря. Рита Мотылек пристально смотрела на него. Если раньше ее силой владел испуг, страх перед возможным насилием, то теперь она полностью подчинила свой талант себе. Цер Хаос и не подозревал, что эта красивая девушка выворачивает его наизнанку.

– Кто вы такие альтеры? Жалкая горстка неудачников. Вы заперлись в своей резервации и знать не знаете, что творится на Большой Земле. А все самое интересное и важное происходит именно там. Вы, люди-будущего, ушли в тень, оставили землю прошлому. Глупцы. Идиоты, – разорялся библиотекарь.

Внезапно он замер, словно столкнулся с чем-то страшным и испуганно уставился на Риту. Он почувствовал в себе изменения, пытался взять их под контроль, пытался установить контакт с своим телом, но все безуспешно. Его не оформившийся новый талант, залитый первородной энергией под завязку, обратился против него.

Цер Хаос стоял, выпучив глаза. Пот ручьями бежал по его лицу. Он и слова вымолвить не мог. Мотылек улыбалась. Она исполнила свою миссию. Последний натиск, и Цер Хаос взорвался изнутри, оставив после себя лишь колченогую табуретку.

– Похоже новый талант, о котором говорил этот псих, был метаморфизм, – простонал Ник Красавчег.

Он уже стоял на ногах, но выглядел неважно.

Карма бросилась к чемодану и захлопнула его, перерезая пуповину с истинным миром.

– Я бы сейчас выпил пару стаканов виски, – пожаловался Красавчег.

Джек Браун зашевелился, медленно и не уверенно сел, привалившись спиной к стене.

– Подбрось да выбрось, кажется, все закончилось, – сказал я.

И на этом правда все закончилось. По крайней мере для Дирижера.

– Я распорядился отправить табурет в Дом Покоя. Там ему самое место, – доложил Ник Красавчег.

Он сидел с видом страдальца в моем кресле на моем крыльце и потягивал превосходное виски через соломинку.

Прошло всего несколько дней, как мы разрулили ситуацию с Дирижером, но Большой Исток уже пришел в себя, вернулся к своему прежнему облику. Жители города и вспоминать не хотели о том, что они творили всего несколько дней назад. Наваждение схлынуло и осталось только горькое послевкусие, о котором все пытались срочно забыть.

– И что? Теперь мы лишились библиотекаря? – спросил я.

– Свято место пусто не бывает. Лучше уж совсем без библиотеки, чем с таким как Цер Хаос. Мы покопались в его записях. Он оставил после себя много заметок. Так вот к некоторым ЧП в нашем городе, этот старикашка приложил свою руку.

– Каким образом?

– Тут одного подтолкнул, другому подсказал. Третьего надоумил. Сейчас ведется следствие. Как только картина прояснится, я тебе расскажу обо всем в подробностях. Одно сейчас точно могу сказать, ненавидел он альтеров больше всего на свете. Особенно тех, кто был постоянно на виду. И старался сжить их со света всеми способами. А поскольку талант у него был мирный, скромный, то и способы эти были изощренными, но никак не сверхъестественными. Сам он никому не мог причинить вреда, поэтому старался грести жар чужими руками.

– Зависть плохое чувство, – сказал я и потянулся за сигарой.

– Скажи, Крейн, и что теперь мы заживем тихо и счастливо? Больше у нас не будет ничего такого? Скукотища наступит повсеместная? – спросил Красавчег.

– Сомневаюсь я. Большой Исток не может жить спокойно. Тут все время что-то случается. Так что покой нам только снился.

Красавчег с надеждой улыбнулся и сделал глоток виски.

Моим словам суждено было сбыться совсем-совсем скоро. Буквально через несколько дней, но пока мы наслаждались короткими минутами покоя.

Большой Исток засыпал в предвкушении грядущих приключений.