Рикошет - Юлия Александровна Лавряшина

степени, но как раз это оставалось в разряде невозможного… Мы разом взглянули на мамино лицо — я на снимок на одной стене, Артур — на другой.

— А мне хотелось бы чего-то ждать, — вздохнул он. — Это придает смысл пробуждению… А так порой не знаешь, ради чего вставать. Стоит ли?

— Ради Моники, — напомнила я. — Ради меня.

Он фыркнул:

— Скажи еще: ради одноглазого!

В его устах это не звучало оскорбительно, ведь я точно знала, что за Никиту он пристрелит любого. Ну, может, не пристрелит, все-таки Логов на стороне добра… Но глаз выбьет точно.

Мне опять вспомнилась Женя:

— Ты хоть извинился перед ней за синяк?

Он пожал плечами и шаловливо усмехнулся:

— Что было, то было…

— Значит… Она улетает утром?

— Днем. Да, это дело закрыто.

Мы посмотрели друг на друга и разом отвели взгляды. Опять уставившись на ноготь, Артур пробормотал:

— У нее все будет хорошо. Мы нашли ее сына, она счастлива. И мужа своего она любит, что бы ты там ни думала… Настоящая жена зэка. Он вернется, и они будут счастливы.

Я почувствовала, что пора уходить, и Артур поднялся за мной следом.

— Спокойной ночи, — почему-то это прозвучало вопросительно.

Пригладив теплыми ладонями мои волосы, он улыбнулся:

— Сладких снов, Сашка! — и на миг прижался губами к моему лбу.

А утром я вызвала Жене такси.

* * *

Уже в самолете, уносившем их с сыном в ту привычную жизнь, из которой Жене почему-то на мгновенье захотелось вырваться, она вспомнила о свернутых трубочкой тетрадных листках, которые Саша сунула ей возле такси. В ее глазах льдисто светилось отчаяние, и Женя понимала, почему та чувствует себя виноватой. И даже не попыталась снять тяжесть с ее души… Наверняка Саша наговорила что-то Артуру, может, даже пригрозила ему.

Все эти россказни насчет ее покойной мамы, которую он любил, — бред сивой кобылы! Ну не может такой мужчина, как Логов, больше года страдать по женщине, которой даже нет в живых… Женя не сомневалась, что Сашка сама имеет на него виды, только пока не добилась своего. Потому он и потянулся к Жене… Это заметил даже тот одноглазый парень, как его? Илья? Или Никита?

Неважно. Все неважно, кроме того, что эти чужие люди нашли Ромку и помогли им вернуться домой. Женя никак не могла прекратить тискать сына, прижимать его разгоряченное впечатлениями вертлявое тельце:

— Ну дай мама тебя обнимет!

На миг Ромка замирал, прижавшись к ней, но в аэропорту было столько интересного! Гигантские экраны, на которых возникали разные картинки… Макеты самолетов… Исчезающие пятнышки на полу, по которым можно было прыгать… Кажется, он мог развлекаться так целую вечность.

Теперь Женя не спускала с сына глаз и догадывалась, что этот страх поселился в ее душе навечно. Пройдет десять, двадцать, тридцать лет, а она все так же будет цепенеть, почти теряя сознание, когда ее мальчик вовремя не вернется домой, не ответит на звонок…

Вдруг вспомнилось, как отец, забиравший ее на воскресенье, вечером сажал маленькую Женю в такси, чтобы отправить назад — в унылую жизнь без него. Так отчетливо увиделся тихий летний закат: неподвижные тополя, уже отяжелевшие от пыли, сеть трещин на асфальте, сбитый бордюр, окна домов напротив, которые ловили отсветы красноватого солнца, вечно озабоченные чем-то голуби, расхаживающие возле самых ее ног, обутых в сандалии, подаренные папой… Женя надевала их, только когда собиралась к отцу в гости, а в другие дни берегла — они сиротливо стояли на полочке, дожидаясь воскресного утра. Она сама была как эти сандалики…

«Почему папа за меня не боялся? — впервые ее резануло это. — Сажал в такси, давал денег… А если б за рулем оказался педофил? Ему это даже в голову не приходило? Или плевать было? Ну да, мы весело проводили выходной, но он ведь ни разу не предложил провести вместе лишний день… Незапланированный. Только то, что положено».

Глупо было обижаться на того, кто умер в прошлом году… Ухаживала за ним уже третья жена, совсем не молоденькая — совсем не этого искал в женщинах. Нашел ли?

Женя вот, похоже, нет… Сейчас ей никак не удавалось отделаться от ощущения, что Артур отправлял ее домой так же, как отец когда-то, — нимало не заботясь о ее завтрашнем дне… И от этого было трудно дышать, хотя она пыталась чувствовать себя счастливой.

В самолете, когда Ромка занял место возле иллюминатора, через который были видны другие пассажиры, еще только поднимавшиеся по трапу, ему пришлось успокоиться.

— А то стюард тебя высадит! — пригрозила старушка, оказавшаяся их соседкой.

Испуганно притихнув, Ромка прижался к маме, и тогда она вдруг вытащила бумажную трубочку, оказавшуюся настоящим волшебным калейдоскопом, ведь через нее он увидел… сказку! Мама сказала, что ее написала Саша — специально для него. Но Ромка не поверил: Саша ничуть не походила на писательницу! Он, конечно, не знал, как они выглядят, но уж точно не как обычные девушки…

— Будешь слушать?

Ромка быстро закивал. Ему всегда нравилось слушать, как мама читает. У нее такой голос, от которого любая книга становилась еще более волшебной. Улыбнувшись, она зачем-то прижалась губами к его волосам и начала…

* * *

На этот раз Артур не взял Сашу — ее участие не требовалось. В лесочке на Дмитровском шоссе обнаружили брошенную машину, которая, судя по записям с камеры банка, принадлежала грабителям. Оперативники и криминалисты уже умчались туда, а Логов прихватил с собой Никиту. Без своего неунывающего помощника он уже начинал скучать…

— Ой, я все мечтаю в Дмитров съездить, — признался Никита, копаясь в сумке, из которой то и дело доставал что-то и с недоумением разглядывал. — Старинный же город, да? Вы там когда-нибудь были?

— А ты забыл? Сашкина бабушка живет в Дмитрове.

— Точно! А я и думаю: что-то связано с этим городом… Там есть что посмотреть?

— Ну мы с ней не то чтобы на экскурсии были… Но Кремль помню. И какую-то улочку, вроде нашего Арбата. Съездим как-нибудь, это не так далеко.

Никита с удивлением заметил:

— А ваш насморк прошел! Вы больше не в нос говорите.

— Сила воли творит чудеса. И таблетка шипучки на ночь…

— Это хорошо! А то — что за ищейка без нюха? — он сам рассмеялся своей шутке.

Оглушив ревом двигателей, над ними низко пролетел самолет. Никита вывернул шею и проводил его взглядом, как делают все дети. Потом боязливо взглянул на Логова:

— Женя с Ромкой уже улетели, наверное…

— Наверное.

— Это хорошо.

— Да?

— Он сказал мне, что скучает по дому…

Артур кивнул:

— Не сомневаюсь. Дети обычно очень привязаны к