Золотая клетка - Линетт Нони

с Верисом росли вместе, – объяснил Киве король Стеллан, передавая ей блюдо с жареной картошкой. – Когда я был ребенком, моих родителей унесла речная лихорадка, так что семья Вериса взяла меня к себе. Когда он записался в королевскую стражу, то пригласил меня на выпускную церемонию, и там я встретил любовь всей моей жизни.

Королева вспыхнула – вспыхнула! – от взгляда, которым одарил ее Стеллан, и продолжила:

– Мои родители были не в восторге от того, что за мной ухаживает молодой человек без титула и должности. Еще и сирота. Верису пришлось изощряться, помогая нам пробираться на встречи друг с другом. Если бы не он, кто знает, где бы оказались мы все сегодня?

– Наконец родители Ари поняли, что от меня так просто не отделаться, – довольно улыбаясь, поведал Киве Стеллан, – и мы зажили долго и счастливо.

Слова тяжело повисли в комнате. Типп и Ориэль ничего не заметили, уминая кушанья и с хихиканьем подкармливая под столом Флокса объедками. Но все прочие…

Они знали, что король болен, что его «долго и счастливо» подходит к концу.

Прочистив горло, Кива сделала вид, будто не заметила печали, повисшей над столом.

– Как мило, – ответила она.

– Очень мило, – с деланым отвращением подхватил Кэлдон. Наколов на вилку кусок свинины в глазури, он указал на Киву: – Но я обещал тебя развлекать. Так что теперь моя очередь делиться историями, и я как раз вспомнил одну.

Кэлдон, как уже понимала Кива, был не просто занозой. Он был умной занозой. Считав настроение в комнате, он тут же понял, что нужно разрядить обстановку. Интересно, задумалась Кива, часто ли он так делал – отвлекал семью в критические моменты, притворяясь, будто жаждет внимания к своей персоне?

Она думала над этим, пока ужинала, слушая его рассказ об их с Джареном дипломатической поездке в пустынное королевство Хадрис на дальнем западе Вендерола. Когда он приступил к рассказу, Джарен тихо застонал и накинулся на еду, избегая взгляда Кивы. Когда Кэлдон добрался до конца своей дикой истории, она поняла почему.

– …и он, конечно, не имел ни малейшего представления, что я подлил ему кое-что в напиток, но если кому и надо было хорошенько надраться после четырнадцати часов уверток от династических браков, так это нашему Джарену. Откуда мне было знать, что он не отрубится, как нормальный человек, а вместо этого рванет на Полуночный Рынок и пропляшет там до рассвета?

– Все было не совсем так, – едко заметил Джарен. – И как мне припоминается, я не один отправился на этот рынок.

Кэлдон будто не услышал.

– Они и по сей день зовут тебя «голозадый принц», – сказал он, широко ухмыляясь.

– Это лучше, чем прозвище, которое они дали тебе, братик, – с усмешкой вмешалась Миррин.

Кива взглянула на Кэлдона:

– А как они…

– Никак! – торопливо ответил он. Набив рот морковкой, повторил: – Вообще никак!

Правда, звучало это как «фофе ныхах».

Он метнул на Джарена и Миррин взгляд, который прямо говорил: они поплатятся, если рискнут ответить.

Решив не перебарщивать, принцесса рассказала новую историю – про их с Кэлдоном и Джареном детство. Однажды ночью они втроем улизнули из дворца, подслушав, что один дипломат из Нерине хотел заехать в Красный Дом перед возвращением в свое королевство. Они, невинные, решили, что речь про какое-то здание красного цвета, так что прокрались за дипломатом в доки. И увидели там…

– Нас на месяц посадили под домашний арест, – рассказала Миррин. – Но не за то, что сбежали, а за то, что смутили королевского посла Нерине, когда он обнаружил нас – с уже квадратными от ужаса глазами – и был вынужден вернуть нас родителям. Никогда не забуду, как у него полыхали щеки, когда он, заикаясь, объяснял, что для него очень важно познать все глубины нашей культуры.

– Глубины он точно хотел познать, но мы-то знаем: культура его не особо интересовала, – пробормотал в бокал Кэлдон.

– Кэлдон! – возмутилась Ариана.

– Тетушка, ты будто сама про это не подумала.

Королева не ответила, отломила себе хлеба и макнула его в растительное масло.

– Кто хочет еще что-нибудь рассказать? Может быть, что-нибудь не такое унизительное?

– Так ведь это самое интересное, – ответил Кэлдон, откидываясь на стуле.

Миррин, кажется, была с ним согласна, потому что она посмотрела на него столь же коварно и спросила:

– А помнишь, как в Лирасе к Джарену клеились придворные?

Джарен страдальчески вздохнул:

– Кто-нибудь, убейте меня. Прямо сейчас.

Принцесса дьявольски улыбнулась и пустилась в рассказ о том, как толпа фанатиков не давала Джарену даже поесть самостоятельно, пока он пребывал в их королевстве.

– В Валорне считается грубостью отказать хозяевам в гостеприимстве, – веселясь, пояснила Миррин Киве. – Просто наши западные союзники слишком уж обожают бедного Джарена.

Кива засмеялась вместе со всеми, а Джарен только тихо вздохнул. Она взглянула на него и, заметив по его глазам, что он тоже над собой смеется, поняла: неважно, сколь он смущен, портить всей семье забаву он не намерен.

Однако, когда все остальные начали припоминать свое, он наконец не выдержал.

– Почему я не слышал про это? – спросил Кэлдон, покатываясь со смеха от рассказа Ориэля про отдых на берегу моря и добрую старушку, которая решила, что Джарен – ее давно потерянный внук.

– Может, потому что так мне не пришлось бы переживать дивные минуты вроде этой, – ответил Джарен. Он окинул взглядом стол: – Пожалуйста, ради всех богов, расскажите что-нибудь не про меня.

– У меня есть история, – сказал капитан Верис, отодвигая опустевшую тарелку. – Про упрямую девчонку, которая подростком сбежала с арены Джиирвы, пересекла Заброшенные земли, имея при себе лишь мечи, не потерялась в смертельно опасных трущобах Эрсы и в конце концов пробралась на эвалонский корабль, идущий в Валлению. – Он отечески подмигнул Наари. – Все это вы и так знаете. Но я еще не рассказывал, что случилось, когда я только нашел вот эту девицу, – он ткнул большим пальцем в стражницу, – пока ее тошнило за борт.

Верис принялся громко и со вкусом рассказывать, как встретил Наари и как та убедила его, что ее нужно взять под крылышко, а не выкидывать акулам на корм.

Королевская семья смеялась над его подробным рассказом, Наари закатывала глаза, но Кива слушала вполуха: ее слишком потрясло сказанное Верисом вначале.

Наари сражалась на одной из печально известных арен Джиирвы.

Кива слышала о них достаточно, чтобы понимать: пусть, в отличие от Залиндова, они не всегда становились смертным приговором, но для оказавшихся на арене было лишь два пути: стать воином… или трупом.

Мало того, Наари еще и сбежала, а потом