Телохранитель ее величества: Точка невозврата - Сергей Кусков

Пянки. Гулянки. Беспорядочный секс со всеми подряд, и мальчиками, и девочками. Причем, совсем не стесняясь камер и журналистов, выпячивая всё напоказ. Оргии под тонны спиртного и килограммы наркотиков, от которых шалеют даже не самые обремененные моралью представители золотой молодежи. А этих подонков трудно удивить, поверь! Говорят, даже «лотерею» придумали в ее круге. Знаешь, что такое «лотерея»?

Кажется, я покраснел.

— Знаешь. — Эта бестия ехидно усмехнулась. — Загадывали?

Я лаконично кивнул.

— Не переживай, меня тоже загадывали… — Она похлопала мне по плечу.

— Да, но ты вон какая красивая! Вообще клевая! И… Это… — Я не знал, как сказать ей о происхождении, но она поняла, коротко сформулировав:

— Меня загадали те, для которых мое происхождение не лучше, чем твое для тех, кто загадал тебя. — Ее губы растянулись в грустной усмешке. — Ладно, не бери в голову.

— Конечно, это ерунда, — подхватила она прерванную мысль. — «Лотерею» придумали сотни лет назад, на Земле ее знают не хуже, чем здесь, но в окружении Изабеллы Веласкес эта забава приобрела поистине королевский размах. Ее цель — издевательство над людьми, «прикол». Потому я и сказала, что твоя девушка не она, она бы поступила совсем иначе. К счастью. Но масштабы разврата в ее окружении ты можешь оценить.

Я кивнул. Да, я был впечатлен.

— Она вторая в списке, Хуан, — закончила Паула. — Списке наследования. Если что-то случится с гордячкой Фрейей, адекватной несмотря ни на что, эта дрянь станет нашей королевой.

— «Нашей»? — поддел я, и был осажден низко опущенными бровями и ледяным тоном:

— Нашей. Я порвала с Империей, обратной дороги у меня нет. И не жалею об этом.

Она поднялась и прошлась по галерее, затем вернулась, пытаясь продолжить, как ни в чем не бывало:

— Сегодня были похороны. Погибли две девчонки. Хорошие девочки, я знала их — успела познакомиться. Они охраняли Изабеллу Веласкес. Да, покушение было не на королеву, а на эту дрянь, — вновь перебила она, не дав задать вопрос. — Которая ни во что их не ставила. Унижала их, сбегала, подставляла. Клеветала. Девчонки рассказали, как она прыгнула в бассейн и начала тонуть, захлебываться, чтобы ее спасли — ставила их таким образом на место. Она ни во что не ставит даже хранителей, Хуан. Даже нас. И тебе придется находить с ней общий язык, придется ладить, служить и умирать, если на то будет воля всевышнего. Извини, что вылила на тебя все это, но после похорон я не смогла удержаться. Прости.

Она вновь прошлась.

— А ты не готов к этому. Не готов разговаривать со знатью, и тем более с принцессами. Они задавят тебя, смоют в туалете, и ты ничего не сможешь им противопоставить.

Я также поднялся, и, несмотря на сумбур в голове, ответил:

— Смогу. Я буду ангелом, таким же, как вы. Я…

— Ни хрена ты не сможешь! — закричала она мне в лицо, подойдя вплотную и нависнув сверху. — Они, я говорю про всю знать, понимают только силу! Силу вообще! И разговаривают только с теми, кто ДОСТОИН того, чтоб с ними разговаривать, то есть с тем, кто сильный! Все иные — слуги и плебеи, а голос плебея ничего не значит!

И с аристократкой твоей ни хрена не выйдет! — Она наступала, делая шаг за шагом, я же пятился, пока не уперся в стеклопластик витрины. — Твоя девочка задавит тебя так же, как и принцессы! Повеселится и бросит, когда надоешь! Любовь? — Смешок. — Любовь это процесс, а не чувство, а ты запорешь этот процесс на втором же или третьем свидании!

Она сбавила обороты.

— Не обманывай себя, Хуан. Корпус — не панацея, не лекарство от всех бед. Если раньше тебя сливали потому, что ты не был крутым, то теперь сольют, потому, что ты плебей. А это гораздо хуже. И все годы, все силы, что ты потратишь на попытку встать на ноги, пойдут насмарку, как только начнешь общаться с ЭТИМИ.

Она облокотилась о перила галереи и тяжело задышала, пытаясь взять себя в руки.

— И что мне теперь делать? Повеситься? Чтобы не бороться, потому, что это напрасно?

Она долго молчала, затем обернулась, виновато глядя в пол.

— Нет. Прости меня.

— А сама ты не от этого ли бежала на Венеру? Не от этого ли присягнула чужой королеве? Что у тебя ТАМ, дома, то же самое? А теперь не даешь это сделать мне?

— Не совсем. — Вид у Паулы был жалкий. — Да, я сбежала от этого. Но я могу с ними разговаривать, я могу бороться. Ты — нет.

Как ты вел себя в отделе? — воскликнула она с жаром. — Как ПОЗВОЛЯЛ смотреть на себя каким-то вшивым продавщицам? Как на бедного родственника, которого богатые девочки отчего-то решили приодеть! Хотя это ты в костюме, Хуан! Своем лучшем! Мы же так, в повседневном, чтоб было в чем в город выбежать!

Ты позволял им смотреть на себя с высока. Позволял коситься и шептаться за спиной. Тебе было плевать, что они о тебе думают, потому, что ты САМ думаешь о себе так же!

А так нельзя. Если хочешь общаться со знатью, тебе в первую очередь нужно чувствовать себя одним из них. Не так, БЫТЬ им, и плевать на происхождение.

Ты же бедный родственник. И всегда будешь для них таким. Если уж ты не смог поставить на место этих грязных шлюх, что говорить о настоящей потомственной аристократии?

Я почувствовал, что мне плохо, воздуха не хватает. Галстук вдруг начал безбожно стягивать горло.

— Тебе нельзя даже искать свою девушку, — продолжила этот огненный демон почти зловеще. — Ты не вытянешь ее, станешь для нее игрушкой, придатком, несмотря на статус, который получишь с присягой. И тем более тебе нельзя показываться на глаза принцессам — эти обязательно захотят пустить тебя в оборот, покуражиться, и сделают для своего окружения достопримечательностью. То есть клоуном.

А после этого можешь забыть все те планы, что строят на тебя королева и офицеры. Клоунов не воспринимают всерьез, их не слушают, пускай ты станешь хоть самим премьер-министром. Ты не готов, Хуан, это все, что я хотела сказать.

Она обернулась и пошла прочь. Я дернулся было за ней, но был схвачен властной рукой Кассандры:

— Не надо, оставь ее.

— Что с ней такое?

— Личное. Она бастард, незаконнорожденная. Над нею издевались. Большего сказать не могу, да и сама мало знаю. Но она знает, что говорит.

Я выпустил руку из ее ладони и все-таки пошел следом. Но пошел, а не побежал, чувствуя уверенность в себе и своих силах.

— Паула.

Она дошла до противоположных эскалаторов и стояла, смотря вниз. Обернулась.

— Я не должна была говорить тебе всего этого. Сегодня у тебя встреча с королевой, а я… В общем…

— Я устал отступать, Паула. И устал бояться. Научи меня. Научи, как правильно разговаривать с ними и как не дать сделать из себя клоуна.

Она задумалась.

— Я попробую. Но не обещаю. Я сама… Та еще аристократка!

— А другой мне и не надо. — Я улыбнулся. — Мы им покажем. Всем им! Но только не сейчас, позже. Иди ко мне…

Я взял ее за руки и прижал ее к себе. Ей это было нужно, я чувствовал, и на сей раз она не дергалась.

— Мы их еще всех сделаем! Обязательно! А хочешь, я раскрою тебе секрет? — Я добавил в голос немного шутливости и хвастовства, сделал заговорщицкую мину.

— Давай? — Заинтригованная, она подалась назад.

— Я стану императором. Королем этой планеты. И от того, как ты меня научишь, будет зависеть, сколько перца получат сеньоры аристократы.

Так заливисто Паула не смеялась давно.

Глава 10. Только один цезарь

Зашли мы не с парадного, а заднего входа, но я и не мечтал о подобной роскоши. Это был не приют для беспризорных сирот, а королевский дворец. Не так. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ. Все остальное не стоило внимания.

Вход в него располагался в нескольких минутах ходьбы от «базы», как здесь называли промеж своих здание с бело-розовыми колоннами, но вот по самому дворцу шли, наверное, минут двадцать. Он оказался огромным, даже больше, чем я представлял по рассказам в сети. Ну, а что еще можно ждать от колониального дворца на планете, где температура у поверхности почти пятьсот градусов, давление как на километровой глубине, а состав атмосферы таков, что не разъедает разве только золото?

Во дворце имеются все-все-все системы жизнеобеспечения, какие только существуют на сегодняшний день, многократно продублированные на случай войны и бомбежки из космоса. Здесь размещаются солдаты: расчеты ПКО, зенитчики, связисты; шпиль дворца одновременно является и антенной, и системой подавления, ее тоже нужно кому-то обслуживать; охрана самого дворца — парни в черных доспехах и их подразделения: королевский гараж, королевский авиапарк, внутреннее СБ, и много чего еще, о чем я пока не имею понятия, и, конечно, слуги, персонал. Много слуг самых разных уровней допуска. Собственно королевская семья живет на незначительной по сравнению с общей площадью дворца территории, в нескольких корпусах, один из которых — гостевой. «Корпусах» звучит громко, на самом деле всё помещается в одном корпусе, но вот перегородки между секциями условных «корпусов» стоят непрошибаемые, толщиной в несколько метров. Как объяснила Мишель, которая лично провожала меня на аудиенцию и вкратце рассказывала об этой цитадели венерианской монархии, даже если в технических секторах взорвется ядерная бомба, сектор королевской семьи выдержит. Мне вспомнилось убежище корпуса телохранителей, отделенное шестью шлюзами и изгибающимся тоннелем, рассчитанным на частичное погашение взрывной волны — это что, архитекторы королевы Аделлины поголовно были параноиками? Или мера все-таки оправданная?