Телохранитель ее величества: Точка невозврата - Сергей Кусков

— Хорошо, попробую. Да, я считаю, она может быть аристократкой, не отметаю такую возможность, но…

— Она аристократка, Паула! — повысил я голос. — Это точно!

Девушка вытянула руки в защитном жесте:

— Я же говорю, не спорю! Допустим, она аристократка. Я ее не видела лично, потому допустим, — уточнила она, выбивая из под меня возможные аргументы. — Но она точно не Изабелла Веласкес.

— Почему?

— Загибай пальцы.

Я откинулся назад, приготовившись слушать.

— Первое. «Изабелла» — одно из самых распространенных имен на планете. После имени «Мария», на втором или третьем месте по частоте встречаемости. Это благородное имя, древнее, среди знати полно Изабелл, даже больше, чем среди простого народа.

С этим я мысленно согласился.

— Второе — танцы. Среди знати хорошо танцуют все — это что-то вроде знака принадлежности к высшей касте. «Как это так, я — самый богатый и знатный человек этого мира, а мое чадо не может показать себя на балу или приеме?» Примерно так. Они занимаются ими все, с детства, и это не обсуждается. Поездки по конкурсам же — хобби, от избытка времени, не думаю, что твоя девочка занимается этим серьезно, во всяком случае, по твоему рассказу это не ясно. По этому критерию ты не отличишь ее от Изабеллы Веласкес, но и не сравнишь — та тоже танцует хорошо, но непрофессионально.

— А техника боя? Она была… Очень шустрой! — вспомнились мне ее удары. Как и удары девчонок, сражавшихся с Номой на ринге. Что-то в них было общее, хотя и отдаленно.

Паула пожала плечами.

— Здесь то же самое, что и с танцами. «Что это за чадо, если не умеет постоять за себя»? Они все занимаются, Хуан, с детства, и подчас настолько экзотическими вещами, что даже корпус со своей техникой курит в сторонке. Поверь, каких только тренеров они не нанимают! Я и слов таких выговорить не смогу!

— Это похожая техника.

— У нас нет особой техники, — возразила она. — Есть совокупность приемов и методик, приспособленных конкретно под наши организмы. Ты это поймешь, позже, когда столкнешься. А быстрая… Я же говорю, техники есть всякие, их неимоверное количество. В том числе такие.

Я крякнул от досады. Пожалуй, в этом можно девчонкам поверить — насчет техники они разбираются лучше меня.

— Четвертое, — спокойно продолжала Паула. Я про себя загнул еще один палец. — Волосы. Беловолосых среди элиты тьма, каждый третий или каждая третья — этот ген буквально въелся в них за сотни лет. Я про аристократию в целом, и не только венерианскую, на Земле то же самое. Они же спариваются только среди своего тесного круга, не такого великого, всё меж собой да меж собой. А ты учил генетику, сам можешь сказать, к чему это может привести. За столетия он въелся в их кровь так, что ничем его не выведешь, все они — его носители, даже те, кто с нормальными волосами.

Естественно, генетику я изучал, а проблему новых викингов муссировал отдельно, читая комментарии по проблеме разных видных ученых. Здесь она была права.

— Далее, семья. Она правильно сказала, почти половина кланов номинально управляется женщинами. Но управляется НОМИНАЛЬНО, Хуан, почти нет кланов, где женщины управляли бы реально. И по твоим словам, ее мать из таких — их компанией заправляет отец.

Но вот королева, глава клана Веласкес, — добавила она в голос как можно больше ехидства, — САМА управляет своей империей, своей «компанией». Ты, юноша, забыл об этом. Про нее говорят многое, но это враки — даже дон Серхио, отец их высочеств, каково бы сходство его с описанным тобою отцом той девушки не было, не управляет Венерой. Он занимается небольшим узким сектором работ, он важен, но таких, как он, у королевы несколько. И всей полноты власти она никогда никому не доверит. Так что с этой стороны твои аргументы свидетельствуют против. — Она непринужденно рассмеялась.

— Но дети? — не сдавался я. — По ним же все сходится! И принцу Эдуардо почти столько, сколько мне, и кузен…

— Это ничего не значит, совпадение, — перебила она. — Знаешь, какова среднестатистическая численность количества детей в семьях знати?

— ???

— Три. Реже — два. Один и четыре встречаются, но иное количество, кроме перечисленных, редко. Так что… — Она сделала жест рукой, словно помахала крыльями. — Здесь пролет. То же и насчет кузенов — посчитай вероятность с таким количеством домочадцев иметь хотя бы одного кузена заданных параметров?

— Но у принцессы он есть.

— Да, есть. На Земле. В Империи. — Глаза Паулы зло сверкнули. — Однако, ты забыл про младших детей императора, а у него еще два сына кроме Фернандо, подходящего под твои параметры. Они тоже ее кузены, так что здесь не сходится стопроцентно.

И еще ты кое о чем забыл. В-последних. — Она понизила голос почти до шепота. — О важном, САМОМ важном. Имперская линия семьи Веласкес это ДРУГАЯ семья. Другая, Хуан, понимаешь? Это отдельный род, отдельная династия, и только фамилии у них одинаковы.

Я отрицательно замотал головой.

— Но это же не так. И все это знают.

Она сокрушенно вздохнула.

— Дон Филипп, отец Леи, не был женат на ее матери, Хуан. Она — Веласкес, но как бы другой, местный, как дочь своей матери. Понимаешь? Для земной аристократии они не родственники, да и для вашей… — Скептическая ухмылка. — Это категория людей, которая блюдет традиции и обычаи; для них важно лишь то, что ОФИЦИАЛЬНО произошло или не произошло. Лирика имеет значение только в реальном времени, в перспективе же нет никакой разницы, кто чей отец и кто чья дочь. Главное, законный это ребенок или нет. А мы говорим именно о перспективе, так как виновники события давно мертвы. Поверь мне, я выросла в их среде, знаю образ мыслей сеньоров аристократов. Это так.

Признаюсь, Паула огорошила. С этой стороны проблему я не рассматривал, до таких материй не докапывался. Я качал головой, понимая, что нужно вновь, в который раз, пересматривать свой взгляд, и что я снова лишь в начале пути.

— Официально родственность обеих линий наших правителей состоит лишь в том, — продолжала моя огненная собеседница, — что далекий-далекий предок Филиппа был сыном Евы Веласкес, погибшей сестры королевы Аделлины, а Лея — потомок ее самОй. Общий же родственник у них — имперская принцесса, сосланная братьями на Венеру, чтоб не мешалась в их борьбе друг с другом за власть. Имперской, Хуан! Не имеющей к Венере никакого отношения! Это было тучу поколений назад, так что сам думай, может ли дочь Леи называть кого-то из сыновей Себастьяна кузеном?

Я перевел взгляд на Кассандру, воспользовавшуюся паузой и доевшую под наш спор свой обед. Та лаконично кивнула.

— Так и есть, Хуан. Они повернуты на этом. Потому и заключают договоренности о браке, когда дети еще спят в колыбельках. Чтобы было по правильному.

Это меня добило. Я сник, опустив голову на руки. Паула, видя мое состояние, улыбнулась и потрепала по плечу:

— Это к лучшему, Хуан, поверь. Что она не принцесса. Ты найдешь ее, я уверена, но не наломаешь дров. Хочешь, я скажу тебе, что было бы, окажись она на самом деле ее высочеством?

Я устало кивнул.

— Она нашла бы тебя, на следующий же день. Или через. Представившись белой овечкой, вытрусила бы из тебя душу. Затем переспала с тобой и исчезла, а потом, сидя в салоне с такими же аристократическими тварями, как сама, громко бы обсуждала тебя, дурачка, попавшего в ее сети, над которым она так круто «прикололась». А твоя рана осталась бы на всю жизнь.

— Она мразь, Хуан! — выпалила Паула со злостью. — Они обе! Но если старшая хотя бы держит себя в рамках, то у младшей тормозов нет вообще! Она смеется над людьми и переступает через них, потому, что это весело! Все они мрази! Вся эта гребанная аристократия! Они все так делают! Они не считают нас за людей, никто и никого! Особенно эта драная кошка Изабелла!..

Паулу повело, она заводилась и заводилась, на нас уже начали коситься все вокруг. Ненависть так и лилась из нее наружу, и я понимал, что взялась она не на пустом месте. Видя, что ситуация выходит из под контроля, я быстро переставил стул и обнял ее, крепко прижав к груди:

— Все хорошо! Хорошо, Паула! Успокойся!..

Кассандра уже стояла над нами — она также кинулась успокаивать подругу, но я успел раньше.

— Я в норме. Да-да, я в норме!.. — Паула отстранилась, с опаской оглядев меня с ног до головы. — Больше не делай так, ладно? Я себя контролирую.

Она была удивлена. Сильно удивлена. Объятия ее не покоробили, но к такому обращению она не привыкла. А может, отвыкла? Но в личное пространство меня пока не впускали.

— Я не знаю насчет твоей девочки, — подвела красноволосая итог, поднимаясь, — но насчет принцессы скажу точно. Это не она и тебе повезло в этом.

Я обратил внимание, как она поднимается: гордо, с осанкой, раскрыв плечи. Как просто стоит, смотрит на других. На ее взгляд — от него отдавало властью, привычкой повелевать. Я уже видел такой. «Она держала себя так и раньше», — понял вдруг я. — «Просто я не обращал на это внимание — слишком мало мы знакомы».