Телохранитель ее величества: Точка невозврата - Сергей Кусков

Она сложила руки на груди, приглашая меня начать. «Camarrado, кажется, это твой собственный любимый прием, слушать людей и определять, что они чувствуют. Не находишь?» — усмехнулся внутренний голос.

«То интуиция; здесь же — наука!» — возразил я.

Правы были мы оба. Что ж, тестирование началось. Самое главное тестирование в моей жизни. То, от которого будет зависеть, попаду ли я в команду к этой женщине.

Если вы думаете, что стать королевским телохранителем и стать членом ее команды это одно и то же, вы сильно ошибаетесь. Как говорят на Марсе, это две большие разницы. Да, она не запретит меня брать, не станет ссориться со своими офицерами-вассалами — было бы из-за чего. Но в таком случае максимум, что меня ждет — удел «мяса», бойца второго и третьего круга, до конца жизни. Меня не допустят даже в хранители. Она может организовать это, как сеньор. И всё, что будет со мной в дальнейшем происходить, можно описать одним словом: «рутина». Ежедневная, еженощная. Боевая подготовка, дежурства во дворце, карты с постоянно меняющимися девчонками от скуки и изредка боевые операции, смысл которых вряд ли кто-то удосужится мне сообщить. И не факт, что в тридцать пять меня отпустят на вольные хлеба — все-таки я не девочка, у меня совсем другие пороги организма, и рожать потомство мне не надо.

Нет, такой жизни я не хочу. Лучше остаться в школе и биться с Кампосом, пусть даже насмерть. Любое же другое развитие событий будет возможно, только если она сама захочет меня приблизить и апгрейдить дальше, в том ключе, каком ей нужно.

И еще. Сейчас я «человек Мишель» для их внутренних игрищ. Это важно, и нужно показать, что я не намерен довольствоваться тем, что имею, что готов шагнуть дальше. И я начал.

Говорил я долго, очень долго. От самого рождения и до сегодняшнего момента. Не жалел красок и подробностей, плевав на время. Кажется, на последнее ей также было плевать. Иногда она останавливала и уточняла некоторые моменты. Например:

— Но почему? Если ты — вылитый латинос, и лишь мать имеет польские корни, зачем считать себя русским? Это же глупо!

— В школе нет поляков, ваше величество. Во всяком случае, начальной, — покачал я головой. — Есть только русские и латинос, остальные прибиваются или к тем, или к тем. К тому же, мать наполовину русская. А почему не латинос… Это вам так кажется отсюда, ваше величество, что у меня был выбор. Выбора не было.

…Да, выбора не было. Там, в районе, фактор маминой профессии играл небольшую роль, но фамилия у меня… Выдающаяся. Детки не могли пройти мимо такой. Но «русским» я посчитал себя даже не поэтому. Как понимаю сейчас, возможности утвердиться, как латиносу, наплевав на фамилию, имелись. Не было желания относить себя к высокомерным подонкам, которые издеваются над теми, кто не такой, как они.

И я честно пытался объяснить это ей, своей королеве, всю жизнь живущей во дворце и имеющей довольно смутное представление относительно того, что происходит за его пределами. Потому, как доклады и сводки — не показатель жизни простого народа. Но судя по ее непонимающему лицу, у меня вряд ли получилось.

Наконец, я закончил. Естественно, фонтаном и тем, что последовало за ним. Здесь я повторил версию, сказанную в приемной, но теперь уже не сомневался, ошибка это, или нет. Я чувствовал, что так надо, что так безопаснее, и интуитивно скрыл от нее наличие девушки в моих мотивах как таковой. Для нее подонки встретили меня вечером одного, и чуть не убили. Спасла же меня от расправы машина патруля гвардии.

Королева молчала. Долго молчала. Наконец, кивнула:

— Хорошо, Хуан. Я поняла. И лишний раз убедилась, что мои отчеты ничего не стоят. Живое общение не заменишь. — Она картинно скривилась. — Мне жаль, что ты вырос в таких условиях, но я не властна сделать раем жизнь абсолютно всех своих подданных, это не в силах ни одного правителя. Некоторым людям рай нужно заслужить, это закон мироздания, а в выбранном тобою пути ВСЕМ, претендующим на место ангела, нужно сделать это. — Пауза. — И посоветовавшись со своим ближним окружением, выслушав все отчеты и мысли относительно тебя, я пришла к выводу, что ты достоин того, чтоб попытаться. Попытаться, Хуан, — выделила она это слово. — Ты ведь понимаешь, КАК ИМЕННО тебе придется завоевывать место в раю, И КЕМ ИМЕННО ты станешь в итоге?

— Конечно, ваше величество. — Я улыбнулся, понимая, что настало время главного теста. — Как? Служа вам. Лично вам, не государству, не планете, не Венере. И я готов, ваше величество.

— …И если кто-то вдруг попытается обвинить меня в непатриотизме… — поспешил добавить я, чтобы не перегнуть палку, — то я отвечу, что кто, как не королева, лучше знает, что нужно государству? Даже если планете что-то в ее действиях не понравится? Не все полезное приятно.

Она кивнула — да, правильно. Именно это и ожидалось услышать. Но оставался второй вопрос. Я прокашлялся.

— Кем стану? Вашим слугой. Но не просто слугой, а верным, доверенным человеком. Тем, на кого можно рассчитывать в самых сложных ситуациях.

— Это общие слова, — она покачала головой.

— Вашей правой рукой, — конкретизировал я, глядя ей прямо в глаза. — Глупо ведь держать меня среди рядовых боевиков — буду слишком сильно выделяться.

Теперь она согласно кивнула. Глаза же ее хитро блеснули:

— Что они тебе обещали? В итоге?

— Что я стану главой корпуса телохранителей, — не мигая, ответил я, твердо смотря ей в глаза.

Она стушевалась. Взгляд отвела. Что, прямого ответа не ожидала? Думала, буду ломаться?

— И как они свой мотив объясняют? — взяла королева себя в руки. Я улыбнулся:

— У них есть красота. Но не хватает силы. И репутации НЕ-клоунов.

Ее величество произнесла несколько нелицеприятных слов о некой «белобрысой суке», после чего встала и подошла к окну, встав ко мне спиной.

— Скажу честно, у меня нет на тебя никаких планов. И никогда не было. — Я молчал. Ей было тяжело говорить, опять что-то непонятное и явно личное, и она тратила все имеющиеся силы, чтобы держаться, не закипеть в моем присутствии. — Меня огорошили этим решением. И той настойчивостью, с которой его приняли. Но главой корпуса телохранителей ты не будешь. Никогда.

— Слишком опасно, да? — усмехнулся я, пытаясь разрядить ситуацию, которая с катастрофической скоростью накалялась. Это «никогда» все же стало сюрпризом, но лишь потому, что каких-то пару часов назад я не мог себе представить, что у них тут внутриклановые разборки, между самыми близкими людьми.

Королева обернулась, но злостью от нее больше не разило — пришла в себя. Глаза ее были оценивающе прищурены.

— Да, Хуан. Слишком опасно. Рада, что ты все понимаешь. — Пауза. — Но надеюсь, ты также понимаешь, что ИМ знать это не обязательно?

На ее губах заиграла коварная улыбка. Вот он, последний тест. Но к этому тесту сидящий в ее кабинете парень был готов.

— Так точно, ваше величество. — Я склонил голову в поклоне.

Попал, поверила. И, довольная, прошла на место.

— Сейчас я расскажу тебе кое что, чтоб ты понимал о чем речь, — начала она новый виток беседы. Я вновь склонил голову, выражая желание слушать. — Меня считают слабой. За то, что мало что делаю сама. Дескать, за меня все делают другие, я даже ключевых решений не принимаю. Молчать! — перебила она мои готовые сорваться возражения. Я демонстративно уткнулся в зеркально отполированную столешницу. — На самом деле это часть политики выживания. Мимикрия. «Покажи всем, что ты слабее, пусть не принимают тебя в расчет». «Пусть думают, что управляют тобой». Может ты меня и осудишь…

Под ее тяжелым взглядом я поднял глаза, но вновь заткнулся, так и не начав говорить.

— Но мне плевать, Хуан. Так же, как плевать на всех остальных. Ты — мужчина. И большинство игроков планеты — мужчины. Я же женщина, и приспосабливаюсь так, как умею.

Вздох.

— Не буду рассказывать тебе про кланы, про все беды нашего государства, это слишком долго и муторно. Позже ты сам все поймешь, если, конечно, дорастешь до стадии понимания. Расскажу лишь про свой ближний круг, с которым ты непосредственно будешь работать, в котором некоторые обязательно захотят работать с тобой. Со временем… — Ее глаза недобро сузились. — Во-первых это мой бывший муж, Серхио Козлов.

Я кивнул. Уж кого, но дона Козлова знала вся Венера.

— Он интриган. А главное, считает, что эта планета лично его, что он правит ею, используя меня лишь как свою ширму. Кое в чем он прав, но у него есть одно достоинство — он считает всех глупее себя.

Она помолчала. Говорить об этом человеке ей было явно тяжело.

— Но есть и недостаток — он действительно умный. И его трудно контролировать. Скажем так, его невозможно контролировать. Проще полностью отстранить его от дел и держать подальше — бороться с ним иначе у меня так и не получилось.