Последний день лета - Анна Князева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я всегда говорил: любовь к порядку ни к чему хорошему не приводит.
Глава 25
Жизнь, которую ты заслужил
Кофейную чашку, упакованную в полиэтиленовый мешок, Ульяна отдала Богданову и Усачеву в два часа ночи. В половине третьего она легла спать, но уже в восемь ее разбудил звонок с ресепшена.
– До вас не может дозвониться следователь Богданов. Переключаю, – сказала Руднева, и что-то в ее голосе напрягло Ульяну.
– Черт знает что! – воскликнул в трубку Богданов. – Что там у вас с сотовой связью? Работает через раз.
– Скоро поставят ретранслятор, – пообещала Ульяна.
– Вы заняты?
– Вообще-то я спала. Вчера, если помните, мы расстались в два часа ночи, так что проспала я неполных шесть часов.
– Скажите спасибо мне, что хоть немного поспали, – сказал Богданов, но не объяснил, за что его благодарить. – Можете приехать в управление?
– Когда? – Она покосилась на часы.
– Чем скорее, тем лучше.
– Ну, хорошо, скоро буду.
Однако вопреки обещанию она не стала торопиться, выпила кофе, помылась, причесала волосы и только после этого начала собираться.
Подойдя к ресепшену за ключами от машины, Ульяна вдруг наткнулась на встревоженный взгляд Ольги Францевны и спросила:
– Что? Опять что-то случилось?
Та наклонилась над стойкой и прошептала:
– Под утро, около пяти, приехал Богданов и арестовал Германа.
– Почему не разбудили меня?
– Богданов не разрешил, сказал, что вам надо выспаться.
С одной стороны, Ульяне было приятно, с другой – появилось ощущение, что он переступил какую-то черту и вторгся на ее личную территорию, тем более в присутствии посторонних.
Она не стала упрекать администраторшу, забрала ключи, села в машину и поехала в Зареченск.
– Почему так долго? – хмуро спросил Богданов, когда она вошла в его кабинет.
– Как только смогла. – Ульяна нисколько не была смущена. Она заранее подготовилась к встрече. – Если хотели раньше, надо было разбудить меня, когда приезжали за Германом.
– Вот и жди от вас благодарности.
– Герман сейчас в СИЗО? На каком основании вы его задержали?
– Формально по триста двадцать седьмой, подделка и использование заведомо подложного документа. При обыске в его комнате обнаружили паспорт с переклеенной фотографией.
– Зачем же так рано приехали? Почему не дождались утра? – поинтересовалась Ульяна.
Богданов встал из-за стола, подвел ее к стулу и, взяв за плечи, усадил:
– Так будет лучше.
– Не тяните резину, – проронила Ульяна, и он заговорил:
– После того как мы с Усачевым вернулись в управление с вашей кружкой, он, не теряя времени, прогнал по базе снятые с нее отпечатки пальцев. – Богданов помолчал, потом взглянул на нее. – И что же вы думаете?
– Что?
– Они совпали с отпечатками Вани Божукова, жениха Тыртычной.
– То есть Герман – это он и есть? – Ульяна на мгновение потеряла дар речи.
– Вот посмотрите! – Богданов вытащил из принтера напечатанный лист и протянул ей.
Она взглянула на юное, мальчишеское лицо и протестующе отстранилась:
– Да нет! Это не он. Никакая трудная жизнь не может так невероятно изменить человека.
– Э-хе-хе, – устало крякнул Богданов. – Вот и не мудрено, что ни Елена Петровна, ни Гуров его не узнали.
– Вы не поверите. – Ульяна склонила голову. – Мне его жалко.
– А вот жалеть не надо. У каждого из нас такая жизнь, которую мы заслужили. Божуков после своей первой ходки за избиение Гурова имел еще несколько сроков и большую часть жизни провел в тюрьме. В последний раз освободился меньше года назад.
– Но Дюков-то каков! – возмутилась Ульяна.
– А что Дюков? – заинтересовался Богданов.
– Куда он смотрел? Почему не проверил, когда принимал на работу?
– Ну, знаете… Если каждого разнорабочего проверять, то можно остаться без персонала. В других местах без документов берут.
– Что-нибудь еще кроме поддельных документов нашли?
– Разумеется, – сказав лишь одно слово, Богданов замолчал.
– Как же я ненавижу эту вашу манеру! – взорвалась Ульяна.
– Не понял?
– Сказать только часть и потом глубокомысленно замолчать.
– Простите, я не нарочно. – Реабилитируясь, он продолжил: – В ящике для инструментов мы обнаружили стропу – стальной тросик с двумя карабинами.
– Ого!
– Если предположить, что им убили Гурову, то это именно то, о чем говорил судмедэксперт. Усачев уже отдал его на экспертизу.
– Когда будут результаты?
– Ближе к вечеру. – Богданов подошел к Ульяне и подал ей руку, предлагая встать. – Теперь мы идем в допросную. Задержанный ждет нас там.
Они вошли в камеру, но сидевший за столом человек даже не обернулся.
– Ну что, Божуков? – Богданов заговорил с порога и закончил фразу, когда уселся на стул напротив задержанного: – Осознал всю тяжесть содеянного?
Ульяна присела в стороне и сосредоточенно замерла.
– Прошу не называть меня Божуковым. Для меня привычнее Герман.
– Герман так Герман. Мне все едино, – легко согласился следователь. – Ответь на один вопрос: зачем притворялся глухонемым?
Герман стащил с головы кепку и, не поднимая глаз, ответил:
– А чтобы не приставали и меньше расспрашивали, кто да откуда.
Ульяна присмотрелась и заметила на его голове под короткими волосами множество шрамов. В ней снова шевельнулась жалость к этому несчастному и порочному человеку. Преодолев себя, она заглушила это чувство и задала вопрос:
– Зачем вы убили Елену Петровну Гурову?
– Сначала докажите, – спокойно ответил он.
– Докажем, докажем, – пообещал Богданов. – На тросике из твоего рабочего ящика нашли микрочастицы человеческой кожи. Соображаешь, к чему я клоню? Через несколько часов придет результат анализа, и, если он совпадет с ДНК Гуровой, тебе крышка.
– Думаешь, напугал, начальник? – Герман поднял глаза и вытер лицо смятой кепкой. – Сказать, что эти нелюди сделали с Сонькой? Она же чистой девочкой была, почти что ребенком!
– Ну, ну… спокойнее, – попридержал его следователь, но Герман разошелся еще сильнее:
– Ленка, подруга, заявление написала, будто бы Сонька напала на нее с ножом! А дружок ее, Гуров, упек девчонку в психушку! Я знаю, что они убили ее, только доказать не могу!
– Тыртычная рассказывала вам про похищенную девочку, которую держали в Старой Куще? – спросила Ульяна.
– Говорила… – вяло ответил Герман и, расслабившись, сгорбил спину. – Только я не принял это всерьез.
– Зря-я-я, – протянул Богданов. – Ее из-за этого убили.
– Гады!
– Значит, отомстить решил за Соню Тыртычную?
Герман отвернулся и заговорил в сторону, как будто не хотел, чтобы следователь видел его лицо:
– Сначала об этом не думал, просто потянуло в родные места.
– А потом?
– Работы не было, устроился в пансионат.
– Гуровых когда повстречал?
– За несколько дней до пикника.
– Что-нибудь решил?
– Как только узнал их, решил напомнить про Соньку. Забрался вечером в их апартаменты и подбросил фартук. Сонька не успела сдать его в костюмерную, и я хранил у
