Пока еще жив - Питер Джеймс

— Куда ж без них, — согласился Грейс. — Но у нас их не больше, чем в любом другом городе в этой стране. Вообще-то Брайтон вполне безопасное место.

— Я читал, что в среднем у вас совершается от пятнадцати до двадцати убийств в год, но в этом их произошло уже шестнадцать, а впереди еще семь месяцев. Так что уровень повысился вдвое.

Гея, до того сидевшая на краешке дивана и внимательно слушавшая Галли, перевела взгляд на Грейса, и детектив вдруг увидел спрятавшийся за безукоризненными чертами лица страх.

— Статистический всплеск, — бодро ответил он и тут же понял, что сказал не то.

— Да, верно. — Нотки Кэгни в исполнении Галли прозвучали еще явственнее. — Может, скажете, что чувствуют те люди, что лежат в пластиковых мешках в вашем морге? Как они воспринимают этот ваш статистический всплеск?

Грейс ответил не сразу — ассистентка принесла кофе.

— Возможно, вам станет легче, — сказал он, отказавшись от предложенного сахара, — если я скажу, что большинство убийств — это разборки между самими преступниками или результат домашних конфликтов.

Галли почесал за левым ухом.

— Я много читал о вашем городе. В 1930-х Брайтон называли «преступной столицей Соединенного Королевства» и «убийственной столицей Европы». Знаете, на мой взгляд, здесь не так уж многое изменилось.

Грейс поймал себя на том, что американец раздражает его все больше и больше. Но приходилось терпеть.

— Я поговорю с главным констеблем и передам ему вашу озабоченность.

— Буду очень благодарен. А пока меня вполне устроит, если вы сохраните нынешний штат охраны.

— Обещать не могу, но сделаю все от меня зависящее.

— Спасибо, — сказала Гея и, мило улыбнувшись, уставилась завораживающим взглядом в его глаза. Чудится? Или она и впрямь флиртует с ним?

— Мам, мне скучно!

Роан — босой, в мешковатых джинсах и оранжевой футболке, с игровой консолью «нинтендо» в руке — шел к ним через комнату.

Гея похлопала по дивану, и мальчик неохотно забрался на него.

— Погода не очень, да, милый? — спросила Гея.

Роан не ответил — он уже ушел в игру.

— Новая? — поинтересовался Грейс. — 3DS?

Не отрывая глаз от экрана, мальчишка нехотя кивнул.

— Хочет пойти на берег, но не в такую же погоду. — Гея посмотрела в окно, за которым вовсю лил дождь. Выражение ее лица вдруг изменилось. — А у вас есть дети, детектив?

— Нет. Только золотая рыбка.

Она рассмеялась.

— Я подумала… Было бы неплохо, если бы Роан познакомился с кем-то из своих сверстников. Может быть, вы знаете кого-то, кто захотел бы поиграть с ним, побыть какое-то время?

Грейс даже вздрогнул.

— Вообще-то… Да, есть!

— Я была бы очень признательна. — Она поцеловала сына в щеку, но тот как будто и не заметил, полностью увлеченный игрой. — Ты ведь хотел бы, дорогой? Поиграть с кем-то?

Он пожал плечами:

— Мне все равно.

— Я могу позвонить… Роану шесть, да?

— Исполнилось три недели назад.

— Отлично!

Грейс достал трубку и набрал номер Гленна Брэнсона.

— А, старичок! Что случилось?

— С тобой тут хотят поговорить.

— Кто?

— Передаю трубку. — Он протянул Гее телефон. — Его зовут Гленн.

— Привет, Гленн, — произнесла она в трубку своим чуть хрипловатым голосом.

Грейс попытался представить лицо друга на другом конце линии. И улыбнулся.

66

— Что значит, у вас их нет?

Ссутулившийся за прилавком человек в белом халате был самым обычным ничтожеством, попавшим сюда совершенно непонятным образом. Ему бы следовало убраться отсюда еще тогда, когда он только понял, что ненавидит свою работу и уже не желает ни помогать никому, ни даже просто быть вежливым. С растрепанными седыми волосами, в круглых очках с толстыми стеклами, он напоминал нацистского генетика, чья карьера претерпела резкий поворот. И говорил похоже.

— Мы такого не иметь.

— Ты же аптекарь, мать твою, а все аптекари продают термометры.

Человек за прилавком пожал плечами и промолчал.

Дрейтон Уилер ожег его взглядом.

— Ты знаешь, где тут другая аптека?

Аптекарь кивнул:

— Да.

— Где?

— Зачем я говорить вам? Вы мне не нравиться. Не нравиться ваше отношение.

— Да пошел ты.

— Сам пошел.

Ему так хотелось врезать по этой самодовольной, злобной физиономии. Но несдержанность грозила серьезными последствиями. Нет, это было бы неумно. Отвлекаться нельзя, надо сосредоточиться на главной цели. Сосредоточиться. Сосредоточиться.

Вылетев в гневе из аптеки, Дрейтон Уилер столкнулся с женщиной, толкавшей тележку с покупками.

— Дура старая! — крикнул он. — Смотри, куда прешься!

Улица тонула в тумане, ярость застилала глаза. Он устал. Давно не принимал душ. Проголодался. Надо поесть. Надо принять ванну.

Но прежде всего надо достать термометр.

67

Телефон зазвонил незадолго до полудня, когда Рой Грейс шел по длинным коридорам Гранд-отеля к парковочной площадке. Звонил Гленн Брэнсон, причем во второй уже раз. В первый он долго рассыпался в благодарностях за то, что Рой связал его с Геей.

— Даррен Спайсер, верно? — сказал сержант.

Гленн был заядлым киноманом, и его речь изобиловала отсылками к тем или иным фильмам и актерам. Первой реакцией Грейса, еще находившегося под впечатлением от встречи с Геей, было любопытство: интересно, какой фильм Гленн имеет в виду сейчас?

— Даррен Спайсер?

— Вспомнил, шеф?

— Постоянно забываю. Да, вспомнил. — Он не стал добавлять, что видел его два дня назад на похоронах Томми Финчера. — И что? — Ответ Гленна едва не утонул в вое сирены пролетевшей мимо «скорой».

— Он только что позвонил мне. Хочет поговорить с тобой.

Даррен Спайсер был одним из местных уголовников и по совместительству информатором суссекской полиции. Профессиональный взломщик, ступивший на криминальную стезю еще подростком, он считался настоящим рецидивистом. «Попал в вертушку» — говорили о таких в полиции. Большую часть взрослой жизни Даррен Спайсер провел за решеткой. В начале года Спайсеру улыбнулась — на взгляд Грейса, совершенно незаслуженно — удача: он получил вознаграждение размером в пятьдесят тысяч фунтов, объявленное местным миллионером-филантропом Руди Берчмором за информацию, которая привела бы к аресту человека, попытавшегося изнасиловать его жену. За всю карьеру полицейского информатора это был его самый высокий финансовый результат — как в тюрьме, так и на свободе.

— Чего он хотел? — спросил Грейс.

— Поделиться не соизволил. Сказал только, что это важно и что тебе надо знать.

— На какое вознаграждение нацелился теперь?

— Не знаю. Судя по голосу, был взволнован. Дал мне номер телефона.

Грейс записал номер и, войдя на территорию парковки, остановился и набрал его.

Ответили почти моментально и довольно уклончиво:

— Да?

— Даррен Спайсер?

— Смотря кто спрашивает.

«Вот же хрен», — подумал Грейс и назвал себя.

— У меня для вас кое-что есть.

— Относительно чего? И что вы хотите?

— Хочу манки.[10]

— Это большие деньги.

— Информация того стоит.

— Хотите рассказать?

— Нам надо встретиться.

— А в чем дело? В общих чертах?

— Это касается той кинозвезды, которую вы охраняете.

— Геи?

— Знаете такое заведение, «Корона и якорь», в Шорэме?

— Не высоковато ли замахнулись, а?

— Я сейчас человек богатый, детектив. Буду здесь еще тридцать минут.

Шорэмская гавань — это крупный порт на западной окраине Брайтона. Деревушка рядом с ним давно разрослась, превратившись в своего рода дополнение к городу. Паб «Корона и якорь», с его внешней террасой и видом на бухту, славился еще и прекрасной кухней. Грейс бывал здесь много раз — раньше с Сэнди, в последнее время с Клио.

Что бы он ни думал о Спайсере и его достойном порицания образе жизни, следовало признать — этот человек имеет хорошие связи, а его информация в большинстве случаев заслуживает доверия. Да, пятьсот фунтов деньги немаленькие, но для такого рода платежей в распоряжении полиции имеется особый фонд.

В связи с переходом на новый уровень публичной отчетности все полицейские обязаны — за исключением случаев крайней необходимости — подчиняться общим правилам парковки. Вот почему Грейс потратил десять минут своего рабочего времени, раскатывая по узким улочкам старой части Шорэма под проливным дождем в поисках свободной стоянки.

Спайсер сидел на барном стуле с почти пустым стаканом крепкого портера. Долговязый, немного за сорок, он выглядел едва ли не на шестьдесят — тюрьма лет прибавляет. Костюм его составляли мешковатые джинсы, желтая рубашка поло и новенькие кроссовки. На бритой голове темнел легкий пушок, лицо морщинистое, глаза мертвые.