Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

0.30 — поезд попадает в полосу снежных заносов.

0.37 — раздается звонок Рэтчетта. Проводник подходит к двери. Рэтчетт отвечает: «Се n’est rien. Je me suis trompe».

Приблизительно в 1.17 — миссис Хаббард кажется, что у нее в купе находится мужчина. Она вызывает проводника».

Мсье Бук одобрительно кивнул.

— Все ясно, — сказал он.

— Вас здесь ничто не удивляет, ничто не кажется вам подозрительным?

— Нет. На мой взгляд, здесь все вполне ясно и четко. Очевидно, преступление совершено в 1.15. У нас есть такая улика, как часы, да и показания миссис Хаббард это подтверждают. Я позволю себе высказать догадку. Спроси вы меня, мой друг, я бы сказал, что убил Рэтчетта итальянец. Он живет в Америке, более того, в Чикаго, потом, не забывайте, что нож — национальное оружие итальянцев, к тому же убийца не удовольствовался одним ударом.

— Это правда.

— В этом, и только в этом лежит разгадка тайны. Я уверен, что он был из одной шайки с Рэтчеттом. Кассетти — итальянская фамилия. Очевидно, Рэтчетт его «заложил», как говорят в Америке. Итальянец выследил его, засыпал угрожающими письмами, затем последовала зверская месть. Все очень просто.

Пуаро в раздумье покачал головой.

— Боюсь, что все не так просто, — пробормотал он.

— Я уверен, что это было именно так, — сказал мсье Бук, которому его теория нравилась все больше и больше.

— А что вы скажете о показаниях слуги, которому зубная боль не давала спать, — он клянется, что итальянец не выходил из купе?

— В этом вся загвоздка.

В глазах Пуаро сверкнула насмешка.

— Да, это весьма неудачно. У слуги мистера Рэтчетта болели зубы, и это опровергает вашу версию, зато помогает нашему другу итальянцу.

— Позже этому будет найдено объяснение, — сказал мсье Бук с завидной уверенностью.

Пуаро покачал головой.

— Нет-нет, тут все не так просто, — снова пробормотал он.

Глава 6

Показания русской княгини

— А теперь послушаем, что скажет об этой пуговице Пьер Мишель, — предложил Пуаро.

Позвали проводника. В его глазах они прочли вопрос. Мсье Бук откашлялся.

— Мишель, — сказал он, — вот пуговица от вашей тужурки. Ее нашли в купе американской дамы. Что вы на это скажете?

Проводник машинально провел рукой по пуговицам.

— У меня все пуговицы на месте, мсье. Вы ошибаетесь.

— Очень странно.

— Не могу знать, мсье.

Проводник был явно удивлен, но не выглядел ни смущенным, ни виноватым.

Мсье Бук многозначительно сказал:

— Если учесть те обстоятельства, при которых эту пуговицу нашли, наверняка можно заключить, что ее потерял человек, находившийся прошлой ночью в тот момент, когда миссис Хаббард вам позвонила, в ее купе.

— Но там никого не было. Даме, должно быть, померещилось.

— Нет, ей не померещилось, Мишель. Убийца мистера Рэтчетта прошел через ее купе и обронил эту пуговицу.

Когда до Пьера Мишеля дошел смысл слов мсье Бука, он пришел в неописуемое волнение.

— Это неправда, мсье, неправда! — закричал он. — Вы обвиняете меня в убийстве? Меня? Но я не виновен! Я ни в чем не виновен! Чего ради я стал бы убивать мистера Рэтчетта — ведь я с ним никогда прежде не сталкивался?

— Где вы были, когда раздался звонок миссис Хаббард?

— Я уже говорил вам, мсье, — в соседнем вагоне, разговаривал с коллегой.

— Мы пошлем за ним.

— Пошлите, очень вас прошу, мсье, пошлите за ним.

Пришедший проводник соседнего вагона не замедлил подтвердить показания Пьера Мишеля и добавил, что при их разговоре присутствовал еще и проводник бухарестского вагона. Они говорили о снежных заносах и проболтали уже минут десять, когда Мишелю послышался звонок. Он открыл дверь в свой вагон, и на этот раз все явственно услышали звонок. Звонили очень настойчиво. Мишель опрометью кинулся к себе.

— Теперь видите, мсье, что я не виновен! — потерянно твердил Мишель.

— А как вы объясните, что в купе оказалась эта пуговица?

— Не знаю, мсье. Не могу взять в толк. У меня все пуговицы на месте.

Двое других проводников тоже заявили, что они не теряли пуговиц и не заходили в купе миссис Хаббард.

— Успокойтесь, Мишель, — сказал мсье Бук, — и мысленно возвратитесь к тому моменту, когда, услышав звонок миссис Хаббард, побежали в свой вагон. Скажите, вы кого-нибудь встретили в коридоре?

— Нет, мсье.

— И никто не шел по коридору к вагону-ресторану?

— Опять-таки нет, мсье.

— Странно, — сказал мсье Бук.

— Не слишком, — возразил Пуаро, — это вопрос времени. Миссис Хаббард просыпается и обнаруживает у себя в купе мужчину. Минуту-две она лежит, боясь шелохнуться и зажмурившись. А что, если в это самое время мужчина выскользнул в коридор? Она вызывает проводника. Тот приходит не сразу. Он откликается только на третий или четвертый звонок. По-моему, убийце вполне хватило бы времени…

— Для чего? Для чего, друг мой? Вспомните, поезд со всех сторон окружают сугробы.

— У нашего таинственного убийцы два пути, — сказал Пуаро с расстановкой, — он может ретироваться в один из туалетов или скрыться в купе.

— Но ведь все купе заняты.

— Вот именно.

— Вы хотите сказать, он мог скрыться в своем собственном купе?

Пуаро кивнул.

— Да, все совпадает, — пробормотал мсье Бук. — В те десять минут, пока проводник отсутствует, убийца выходит из своего купе, входит в купе Рэтчетта, убивает его, запирает дверь изнутри на ключ и на цепочку, выходит в коридор через купе миссис Хаббард, и к тому времени, когда проводник возвращается, он уже преспокойно сидит в своем собственном купе.

— Не так-то все просто, мой друг, — буркнул Пуаро. — То же самое скажет вам наш дорогой доктор.

Мсье Бук мановением руки отпустил проводников.

— Нам осталось опросить еще восемь пассажиров, — объявил Пуаро. — Пять пассажиров первого класса — княгиню Драгомирову, графа и графиню Андрени, полковника Арбэтнота и мистера Хардмана. И трех пассажиров второго класса — мисс Дебенхэм, Антонио Фоскарелли и горничную княгини — фрейлейн Шмидт.

— Кого мы вызовем первым — итальянца?

— Дался вам этот итальянец! Нет, мы начнем с верхушки. Не будет ли княгиня Драгомирова столь любезна уделить нам немного времени? Передайте ей нашу просьбу, Мишель.

— Передам, мсье, — сказал проводник, выходя.

— Передайте ей, что, если ее сиятельству неугодно прийти сюда, мы придем в ее купе! — крикнул ему вслед мсье Бук.

Однако княгиня Драгомирова не пожелала воспользоваться этим любезным предложением. Вскоре она вошла в вагон-ресторан и, отвесив присутствующим легкий поклон, села напротив Пуаро. Ее маленькое жабье личико со вчерашнего дня еще сильнее пожелтело. Она была уродлива, тут двух мнений быть не могло, однако глаза ее, в довершение сходства с