Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Через какую дверь вы выходили из поезда?
— Через ближайшую к моему купе.
— Ту, что рядом с вагоном-рестораном?
— Да.
— Вы не помните, засов был задвинут?
Маккуин задумался.
— Дайте вспомнить. Пожалуй, что да. Во всяком случае, сквозь ручку был продет какой-то прут. Вас это интересует?
— Да. Когда вы вернулись в вагон, вы задвинули прут обратно?
— Да нет… Кажется, нет. Я входил последним. Не помню точно. А это важно? — вдруг спросил он.
— Может оказаться важным. Так вот, мсье, насколько я понимаю, пока вы с полковником Арбэтнотом сидели в вашем купе, дверь в коридор была открыта?
Гектор Маккуин кивнул.
— Скажите, пожалуйста, если, конечно, вы это помните, не проходил ли кто-нибудь по коридору после того, как мы отъехали от Виньковцов, но до того, как полковник ушел к себе?
Маккуин наморщил лоб:
— Один раз, кажется, прошел проводник — он шел от вагона-ресторана. И потом прошла женщина, но она шла к ресторану.
— Что за женщина?
— Не знаю. Я ее толком не разглядел. У нас как раз вышел спор с Арбэтнотом. Помню только, что за дверью промелькнули какие-то алые шелка. Я не присматривался, да и потом, я бы все равно не разглядел ее лица: я сидел лицом к ресторану, так что я мог видеть только ее спину, и то, когда она прошла мимо двери.
Пуаро кивнул.
— Насколько я понимаю, она направлялась в туалет?
— Наверное.
— Вы видели, как она возвращалась?
— Кстати говоря, нет. Теперь я вспоминаю, что действительно не видел, как она возвращалась. Наверное, я просто ее не заметил.
— Еще один вопрос. Вы курите трубку, мистер Маккуин?
— Нет, сэр.
Пуаро с минуту помолчал.
— Ну что ж, пока все. А теперь я хотел бы поговорить со слугой мистера Рэтчетта. Кстати, вы с ним всегда путешествовали вторым классом?
— Он всегда. Я же обычно ехал в первом и по возможности в смежном с мистером Рэтчеттом купе: он держал почти весь багаж в моем купе, и вдобавок и я, и багаж были поблизости. Однако на этот раз все купе первого класса, за исключением того, которое он занимал, были раскуплены.
— Понимаю. Благодарю вас, мистер Маккуин.
Глава 3
Показания слуги
Американца сменил англичанин с непроницаемым землистого цвета лицом, которого Пуаро заприметил еще накануне. Он, как и положено слуге, остановился в дверях. Пуаро жестом предложил ему сесть.
— Вы, насколько я понимаю, слуга мистера Рэтчетта?
— Да, сэр.
— Как вас зовут?
— Эдуард Генри Мастермэн.
— Сколько вам лет?
— Тридцать девять.
— Где вы живете?
— Клеркенуэлл, Фрайар-стрит, 21.
— Вы слышали, что ваш хозяин убит?
— Да, сэр.
— Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта?
Слуга подумал:
— Вчера вечером, около девяти часов, если не позже.
— Опишите мне во всех подробностях ваше последнее свидание.
— Я, как обычно, пошел к мистеру Рэтчетту, сэр, чтобы прислуживать ему, когда он будет ложиться.
— Опишите подробно, в чем заключались ваши обязанности.
— Я должен был сложить и развесить его одежду, сэр. Положить челюсть в воду и проверить, есть ли у него все, что требуется.
— Он вел себя как обычно?
Слуга на мгновение задумался.
— Мне показалось, сэр, что он расстроен.
— Чем?
— Письмом, которое он читал. Он спросил, не я ли принес это письмо. Я, разумеется, сказал, что это сделал не я, но он обругал меня и потом всячески ко мне придирался.
— Это было для него нехарактерно?
— Да нет, он как раз был очень вспыльчивый. По любому поводу выходил из себя.
— Ваш хозяин принимал когда-нибудь снотворное?
Доктор Константин в нетерпении подался вперед.
— В поезде всегда, сэр. Он говорил, что иначе ему не уснуть.
— Вы знаете, какое снотворное он обычно принимал?
— Не могу сказать, сэр. На бутылке не было названия. Просто надпись: «Снотворное. Принимать перед сном».
— Он принял его вчера вечером?
— Да, сэр. Я налил снотворное в стакан и поставил на туалетный столик.
— Вы сами не видели, как он его принимал?
— Нет, сэр.
— А что потом?
— Я спросил, не понадобится ли ему чего-нибудь еще, и осведомился, в какое время мистер Рэтчетт прикажет его разбудить. Он сказал, чтобы его не беспокоили, пока он не позвонит.
— И часто так бывало?
— Да, хозяин обычно звонил проводнику и посылал его за мной, когда собирался встать.
— Обычно он вставал рано или поздно?
— Все зависело от настроения, сэр. Иногда он вставал к завтраку, иногда только к обеду.
— Значит, вас не встревожило, что дело идет к обеду, а хозяин не послал за вами?
— Нет, сэр.
— Вы знали, что у вашего хозяина есть враги?
— Да, сэр, — невозмутимо ответил слуга.
— Откуда вам это было известно?
— Я слышал, как он разговаривал о каких-то письмах с мистером Маккуином, сэр.
— Вы были привязаны к хозяину, Мастермэн?
Лицо Мастермэна — если это только возможно — стало еще более непроницаемым, чем обычно.
— Мне не хотелось бы об этом говорить, сэр. Он был щедрым хозяином.
— Но вы его не любили?
— Скажем так: мне американцы вообще не по вкусу.
— Вы бывали в Америке?
— Нет, сэр.
— Вы читали в газетах о похищении ребенка Армстронгов?
Землистое лицо слуги порозовело.
— Конечно, сэр. Похитили маленькую девочку, верно? Ужасная история!
— А вы не знали, что главным организатором похищения был ваш хозяин, мистер Рэтчетт?
— Разумеется, нет, сэр. — В бесстрастном голосе слуги впервые прозвучало возмущение. — Не могу в это поверить, сэр.
— И тем не менее это так. А теперь перейдем к тому, что вы делали вчера ночью. Сами понимаете, что это обычные формальности. Что вы делали после того, как ушли от хозяина?
— Я передал мистеру Маккуину, сэр, что его зовет хозяин. Потом вернулся в свое купе и читал.
— Ваше купе…
— Я занимаю последнее купе второго класса, сэр, в том конце, где вагон-ресторан.
Пуаро поглядел на план.
— Понятно… А какое место вы занимаете?
— Нижнее, сэр.
— То есть четвертое?
— Да, сэр.
— С вами кто-нибудь еще едет?
— Да, сэр. Рослый итальянец.
— Он говорит по-английски?
— С грехом пополам, сэр, — презрительно сказал слуга. — Он живет в Америке, в Чикаго, насколько я понял.
— Вы с ним много разговаривали?
— Нет, сэр. Я предпочитаю читать.
Пуаро улыбнулся. Он живо представил себе, как этот джентльмен — «слуга для джентльменов» — пренебрежительно осаживает говорливого верзилу итальянца.
— А что вы читаете, разрешите полюбопытствовать? — спросил Пуаро.
— В настоящее время, сэр, я читаю роман «Пленник любви» миссис Арабеллы Ричардсон.
— Хорошая