Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Так, что, Михаил Сергеевич, не все мы дети своего времени. Некоторые — дети XIX века. И обязан я, наверно, этим, если уж к самым корням идти, — своей матери, «из бывших».

М. С. так и не позвал меня в Волынское-2, где они с Яковлевым и Медведевым домурыживали сегодня его доклад к Съезду. Боюсь я особенно за свой международный раздел, хотя М. С. не должен вроде уступить что-либо существенное из своего нового мышления.

Что показали три дня Съезда? Прежде всего — изоляцию ПБ от государственных дел, какими они складываются в результате работы Съезда. На самом Съезде, в зале Лигачев и Ко сидят в уголке, там, где обычно аппаратчики, выглядят наблюдателями и являются мишенью для злых, ядовитых насмешек.

Горбачев вычленен из партгосверхушки и в какой-то степени огражден от нее.

«Серая масса» (по определению Ю. Афанасьева) — агрессивно-послушное большинство сильно сдерживают «интеллектуалов», но вместе с тем не сумела задвинуть Ельцина. Сулейменов (казахский поэт) в своем выступлении употребил такой образ: чем сильнее, мол, вы гребете левым веслом, тем больше лодка идет вправо. Правильно он увидел серьезную опасность. ПБ может спросить с М. С. — куда ты всех нас завел?! Не пора ли тебе убираться? А эту публику (интеллектуалов) мы без тебя обуздаем в два счета.

И серая масса и интеллектуалы отвергают внутреннюю, особенно экономическую политику М. С. Первые — за пустые полки магазинов и кооперативные цены, вторые — за некомпетентность.

Афанасьев и Ко — типичные «меньшевики», которые упиваются своим интеллектуальным превосходством и над серой массой и над начальством, включая Горбачева. Нахально это демонстрируют. И думаю, проиграют, как и их предшественники в 1917 году. Ибо не учитывают, что мы (и они!) имеем тот народ, который имеем. Но кто сыграет роль большевиков? Кто скажет: есть такая партия! И захочет прорваться к власти? Провинциалы, которые показывают и энергию и ораторство, а главное — ненависть к Москве в целом? А кто сыграет корниловцев? Лигачев, Воротников и Ко?

Горбачев ведет дело на пределе возможного. Но и он не может справиться с последствиями своей доверчивости к аппаратным методам подготовки и ведения Съезда. Тянет его «старое», как в свое время у Никиты (Хрущева), хотя с большим коэффициентом на интеллигентность.

Допускает ошибку за ошибкой в тактике. Его импровизации не всегда удачны. То, что он затеял дискуссию вокруг Афанасьева, пожалуй, удача, но сама дискуссия содержательно выявила также, что и сам он начинает терять интеллектуальное превосходство над залом. Попытка фуксом протащить Лукьянова в первые замы председателя Верховного Совета, да еще открытым голосованием — это провал, самодискредитация.

Недооценил он и того, чем может обернуться Карабах, Тбилиси, дело Гдляна. Опять же положился на старые приемы, решил, что не осмелятся катить бочку на него самого.

Недооценил он с одной стороны морального потенциала у таких, как, например, Заславский, Старовойтова, которые на костер пойдут за правду, а с другой стороны — непорядочности таких, как Афанасьев, Попов и Ко, которых он сам вывел на политическую авансцену, а они первыми набросились на него самого.

Ельцин, думаю, накрылся. Здесь, видимо, главную роль сыграл он сам — его дебильность стала виднее и на митингах, и на Съезде. И те, кто создавал миф и пользовался этой дебильностью, возможно поняли, что далеко на нем не ускачешь, когда потребуется настоящая работа и ответственность.

«Дачная ахиллесова» пята М. С. сейчас обнажилась. Недоумение я выражал на этих страницах еще в сентябре[61]. Если он хочет иметь то, чего заслуживает президент сверхдержавы, он должен вести себя, как президент, т. е. с нарастающим акцентом авторитарности, только тогда народ признает его право жить во дворце и заткнется. Если же он будет играть в демократа — «я такой же, как и вы все» — «дача» обернется дискредитацией, потерей авторитета. (под «дачей» я имею в виду все регалии и амбиции Раисы Максимовны)

Провал с Лукьяновым, а он вполне может случиться, может стать началом цепной реакции к распаду ПБ, как такового, как организма, который будут результативно слушать на местах и ведомствах.

Рыжков под большой угрозой. Думает ли М. С. об альтернативах? Ведь, если Съезд отвергнет и Лукьянова, и Рыжкова, он не позволит взять ни, например, Маслюкова, в качестве премьера, ни даже Шахназарова взамен Лукьянова. А впрочем, почему бы и не Шах. Премьером же надо делать Абалкина.

Вообще все это до жути странно — на глазах разваливаются столь привычные авторитеты власти. Готов ли к этому сам М. С.? Он ведь накануне Съезда опять собирал секретарей обкомов, инструктировал их, давал им понять, что они — опора. А эту опору на выборах в Совет национальностей прокатили, попали туда только три секретаря обкома. Это ли не сигнал для партаппарата! Им остается либо уходить, либо ощетиниться, время для них течет со скоростью горного потока.

Сегодня с утра Горбачев в Волынском-2. С ним Маслюков, Болдин и Яковлев. Опять речь идет об экономике, видимо, под впечатлением того, что уже наговорено на Съезде. Мой раздел (международный) он, наверно, не видел до сих пор. Международная тема практически на Съезде отсутствует.

Плохо, что он держит рядом лишь Яковлева и иногда Медведева. Шахназаров шумит: почему не опирается на нас… не глупее мы, а главное мы можем говорить, что думаем. Почему он варится в яковлевском соку, который (Яковлев) сам сейчас в некоторой растерянности.

Еще одна новация Съезда: на Пленумах ЦК, не говоря уже о XIX партконференции в прошлом году, все поднимались с мест, когда Горбачев входил в зал, даже хлопали. Конечно, не так, как при Брежневе или Черненко, но все же… Ленинский обычай не был восстановлен при Горбачеве (не вставать), а теперь это произошло уже по другой причине. На Съезде никто даже не пошевелится, когда Горбачев из той же угловой двери, из которой выходило, бывало, все ПБ во главе с Генсеком появляется в зале и идет к центру президиумного стола. Это уже перемена в психологии, это уже значительно. Часто в перерывах Горбачев ходит по залу, в фойе, собираются вокруг него группы по несколько десятков, большинство же продолжают прохаживаться, разговаривая друг с другом или сидеть на своих местах — им не интересно, о чем беседует с людьми Генсек и президент.

Хватит ли у него (ведь это Русь, Россия!) содержательного авторитета, что поправ внешний, удержать уважение к себе. Народ наш не благодарен и забывчив. Сейчас, в эпоху распада всяких норм и устоев, всяких формальностей, есть опасность в этом новом явлении.