Сожженные мосты - Александр Маркьянов

Пост на въезде в аэропорт был уничтожен точным выстрелом Шмеля, после чего несколько автомобилей, подержанных внедорожников русского и германского производства въехали на территорию аэропорта. Над головным, почти невидимый ночью, развевался на ветру флаг Джихада — шахада…

— Господин подполковник, территория аэропорта зачищена, сопротивление противника подавлено. Потерь нет.

Подполковник Тихонов на мгновение включил подсветку в часах. На полчаса дольше, чем он рассчитывал.

— Диспетчерская в каком состоянии?

— Разгромлена. Как Мамай прошел.

— Приступайте к разминированию. На полосе выложить дорожку из ХИС для самолетов, после того как закончите разминирование. Вы назначаетесь командиром группы охраны, приказываю обеспечить периметр, не допустить подхода сюда новых сил боевиков.

— Есть!

— Всем, кто свободен — ищите тягачи. Нужно столкнуть неисправную технику и самолеты с площадок. Приступаем!

Через полчаса небо на севере уже полыхало — над Тегераном шел бой, оборона ПВО пыталась противостоять массированному налету. Русские избрали опасную, но действенную тактику — группы спецназа вырезали передовые посты ВНОС и оседлали перевалы Эльбурса. После чего русские штурмовики и бомбардировщики над Каспием переходили на сверхзвуковой полет и как ангелы ада, вырывались в воздушное пространство Тегерана, мгновенно нанося удары. Заранее обнаружить их не могли, потому что мешал Эльбурс — а когда самолеты отбомбились — сбивать их было уже поздно.

В ту же ночь, три эскадрильи стратегических бомбардировщиков и столько же — штурмовиков — обрушили сокрушительный удар на пограничную зону Персии и часть Междуречья, захваченные боевиками Махди, за одну ночь высыпав на их головы несколько тысяч тонн бомбового груза. На шестом шоссе — Багдад-Басра, ставшем рокадном[738], крупная группировка Русской армии, включавшая в себя до полутора тысяч единиц бронетехники, ждала приказа об общем наступлении. Полки штурмовой авиации, базирующиеся на севере Междуречья и восемь самолетов Громовержец — готовы были их поддержать с воздуха, добивая уцелевших боевиков. Одновременно с самолетами — действовала артиллерия. Специально для этого — в Междуречье доставили шести и восьмидюймовые прицепные гаубицы — непосредственно поддерживать огнем наступающие войска они не могли, но если их поставить на стационарные позиции, да еще вдоль железной дороги на Басру, по которой можно боеприпасы подвозить…

Темно-серый самолет, не зажигая огней и ориентируясь исключительно на цепочку химических источников света, выложенную по обеим сторонам только что разминированной полосы, тяжело плюхнулся на бетон, двигатели взревели на реверс, поднимая тучи пыли. У самого конца ВПП его ждала машина, в кузове которой стоял солдат, держащий в руках две палочки, светящиеся мутно-желтым светом. Солдат помахал палочками, приглашая следовать за ним — и темно-серый гигант послушно последовал за ним.

У здания аэропорта, где что-то еще тлело — самолет остановился, постоял немного — потом дрогнула, пошла вниз хвостовая аппарель. В едва освещенном десантном отсеке самолета, способном вместить железнодорожный вагон — ждала своего часа самоходная саперная гаубица, с шестидюймовым главным калибром.

На полосу садился второй самолет…

27 августа 2002 года

Вашингтон, округ Колумбия

Мотель у окружной дороги

Последней — всегда умирает надежда.

По всей стране был активирован комплекс мероприятий по «красному» плану — угроза нападения с использованием оружия массового поражения. Это означало, прежде всего, контроль портов и грузовых терминалов, задействование Национальной гвардии, которая подчинялась не федеральному центру, а правительствам штатов и ими же активировалась. Мало кому известно, что в САСШ есть негласная организация волонтеров, прежде всего из полицейских и военных кругов, они постоянно носят при себе счетчики Гейгера в надежде обнаружить заметные отклонения уровня радиоактивности. Сейчас счетчики Гейгера стали раздавать и простым полицейским, наскоро обучая ими пользоваться. Судя по тому, как все это делалось — несмотря на огромные истраченные деньги нормального плана гражданской обороны в стране не было.

Близкая дружба с военными помогла раздобыть нам несколько ударных беспилотных летательных аппаратов MQ-1 Predator, действующих с базы ВВС САСШ Эндрюс и два вертолета Боинг МН-47, в каждом из которых ждала своего выхода на сцену специальная группа Министерства энергетики САСШ. Именно этим группам предстоит иметь дело с террористами и ядерным устройством, если нам удастся локализовать его местонахождение. Что же касается нас — то мы, разбившись на группы по два человека, ждали своего часа, две группы в Нью-Йорке и две — в Вашингтоне. Такой была последняя линия обороны Североамериканских соединенных штатов от ядерной террористической угрозы.

Хотите, скажу, в кого нам пришлось переодеться? Будете смеяться — в байкеров.

Байки мы взяли напрокат, большие, массивные чопперы — так называют машины с двухцилиндровыми двигателями буквой V и очень удобным кожаным сидением — мне достался старый добрый Харлей-Дэвидсон, а вот моему напарнику на сегодня, бывшему полицейскому из Вашингтона Мантино — приглянулся более дорогой Индиан[739]. Одежду мы купили — жаркую, но удобную, под ней легко прятать оружие. Байкеры носят сапоги наподобие ковбойских, джинсы из очень плотной ткани, иногда с кожаными вставками и кожаные куртки, часто расписанные и проклепанные стальными заклепками. Еще они носят неопрятные бороды, но бород у нас не было и отращивать их времени тоже не было, поэтому мы купили шлемы с глухим забралом и разноцветные платки-шемахи, которые надо повязывать, закрывая лицо до глаз, как пираты и бандиты. Купили по «цепуре» — это такая цель, в России подобной привязывают быков, а здесь ее байкеры носят на шее в качестве украшения, а когда надо — используют как кастет. Татуировок у нас тоже не было — но в этом нам помогли переводные картинки. Знаете, приклеиваешь такую к коже, ждешь полчаса — и у тебя на коже татуировка, почти как настоящая, которая будет держаться несколько суток. Напоследок мы купили пива, жидкого и слишком крепкого, да еще и пастеризованного, типично американского пива.

Оружие у моего напарника уже было, я же обзавелся нелегальным, выдать легальное оружие возможному агенту иностранной державы — никто не взял на себя такую смелость, а выходить на дежурство без оружия нельзя, и в этом мой новый напарник меня поддержал. Получилось, что мой напарник показал мне, куда надо сходить и к кому обратиться — а я сходил и стал обладателем полупластикового Смит-Вессона и Моссберга-500 с пистолетной рукоятью и магазином на пять патронов — такие имеются у каждого второго байкера, если не удастся раздобыть что-то покруче. Напарник мой вооружен был примерно так же — только вместо Кольта — австро-венгерский Штайр, а вместо Моссберга — Итака-37. Такие ружья очень удобно прятать в седельные сумы, которые имеются у «чопперов».

Итак, мы сидели около одной из «байкерских» забегаловок, рядом с которым был знак «Парковка только для мотоциклов американского производства. Все остальные будут разбиты.», жарились на солнышке, и слушали «плейеры».. Вместо Джима Хендрикса — в наушниках была оперативная обстановка. На другом конце города где-то на такой же байкерской стоянке жарились Марианна Эрнандес, оперативный сотрудник СРС и Дункан Тигер (он так и не сказал нам, имя это у него такое или оперативный псевдоним), офицер какой-то армейской спецгруппы. Компания, кстати подобралась очень представительная — русский шпион, вашингтонский полицейский, военный из спецгруппы и североамериканская шпионка. Или разведчица… наверное все же разведчица, она в своей стране, а я в чужой, значит я шпион, а она разведчица. Правильно говорят, что САСШ — это перекресток миров и кого тут только не встретишь.

Расположенный на базе Эндрюс штаб держал в воздухе два беспилотника — один из них контролировал обстановку в городе, второй — вел совершенно незаконную слежку за неким Барди Лотфменом, сорока семи лет, партнером в «Ройсевич и Лофтмен», крупной адвокатской и лоббистской компании. Недалеко от здания, где держал свою контору этот британский нелегал, АТОГ сняли офис и установили мощную видеокамеру, двадцать четыре часа в сутки снимающую всех, кто по каким-либо делам посещает «Ройсевич и Лофтмен». Чтобы потом все это не обернулось против нас же — по документам эту контору и эту видеокамеру пристегнули к одному из расследований RICO[740], полеты же беспилотника никак в документах не указывались, а армейцы показывали это как тренировочные полеты.