Решения принимались на земле - Степан Гречко

Немедленно связавшись по телефону с Иваном Семеновичем Полбиным, я передал ему приказание Конева. Ответ командира корпуса на какое-то время обескуражил меня, вывел из равновесия. Иван Семенович готов лично вести группу пикирующих бомбардировщиков для нанесения удара по врагу с воздуха, но беда в том, что баки самолетов пусты. Цистерны с горючим только что прибыли на железнодорожную станцию. Чтобы подвезти горючее на аэродром и заполнить им самолетные баки, то есть заправиться, нужно время, так что помочь войскам Гагена пикировщики смогут лишь часа через два-три, не раньше.

Через два-три часа! Нет, это не выход из положения, Командующий фронтом приказал послать две девятки Пе-2 сейчас же, немедленно. Ждет результата. Не верить полковнику Полбину я не мог. Раз он говорит, что баки пусты, значит, так оно и есть. Он, правда, предложил послать в район Покатиловки группу истребителей Ла-5 из 240-го авиаполка — они заправлены горючим. Пусть, мол, нанесут по врагу первый удар. Истребители 240-го умеют это делать: когда надо, неплохо бомбят. Он, полковник Полбин, сам видел, как ловко на днях накрыл бомбами вражескую артбатарею Иван Кожедуб. А потом подоспеют и бомбардировщики.

Совет, конечно, неплохой. Однако, рассуждал я, истребители вряд ли смогут справиться с заданием. Если бы была возможность послать туда группу штурмовиков — совсем иное дело. Но комфронтом запретил их трогать. Что же делать? Не докладывать же Коневу, что его приказание выполнить невозможно. И не только в этом дело. Бомбардировщики или штурмовики очень нужны войскам 57-й армии, нужны сейчас, немедленно, а не через два-три часа…

Я вспомнил, что командир 1-го штурмового авиакорпуса генерал Рязанов всегда, даже в самые напряженные моменты боя, несколько штурмовиков держит в резерве, по его словам — на всякий случай. При планировании авиационного наступления мне даже пришлось основательно поспорить с ним из-за этого "незаконного" резерва. В ответ на все попытки включить в план-график боевых вылетов все без исключения Ил-2 он твердо заявил: "Как хотите планируйте, но одну группу я все-таки буду держать в резерве", пришлось согласиться.

И вот теперь я подумал: надо звонить Рязанову, пусть пошлет в район Покатиловки свой резерв, ведь держит он его на всякий случай, а тут случай — что ни на есть подходящий.

Василий Георгиевич с большим пониманием отнесся к моей просьбе. Это была именно просьба, поскольку дать комкору соответствующее приказание я не имел ни права, ни возможности. Во-первых, потому, что командующий фронтом запретил использовать штурмовики, а во-вторых, резервная группа могла в любой момент понадобиться самому генералу Рязанову.

Минут через десять группа в составе 12 самолетов Ил-2 во главе с командиром эскадрильи 735-го авиаполка В. М. Лыковым поднялась в воздух и взяла курс на Покатиловку. Без малого полчаса "горбатые" старательно утюжили позиции гитлеровцев на берегу Уды, засыпая их бомбами, обстреливая из пушек и пулеметов.

Таким образом, помощь войскам генерала Н. А. Гагена была оказана. Воспользовавшись результатами штурмовки, соединения 57-й армии оттеснили противника от реки и форсировали водную преграду.

Все время, пока группа "илов" выполняла боевую задачу, я думал, как лучше доложить командующему фронтом о том, что в район боевых действий армии генерала Гагена вылетели не девятки пикирующих бомбардировщиков, а штурмовики. Но так и не решился доложить. Зато командующий 57-й армией, довольный тем, что ему при поддержке авиации удалось наконец форсировать реку Уды, немедленно сообщил Коневу: помогли, дескать, штурмовики.

Как потом мне рассказал Сергей Кондратьевич Горюнов, разговор по ВЧ между двумя командующими — фронтом и 57-й армией — начался не совсем обычно. Услышав от генерала Гагена, что сломить сопротивление немцев на высоком берегу реки Уды его войскам помогли штурмовики, Конев не на шутку рассердился: "Вы что, командарм, не можете отличить бомбардировщики от штурмовиков?.."

Гаген между тем повторил: мол, прилетали не бомбардировщики, а штурмовика и напрасно, дескать, командующий фронтом обвиняет его в неспособности отличить одни самолеты от других.

Чуть позже пришел черед держать ответ перед генералом Коневым мне. Помню, на меня обрушился поток вопросов: "Почему самовольничаете?", "Кто разрешил посылать к Гагену штурмовики вместо бомбардировщиков?", "Почему не известили меня об этом?" и т. д. Отвечая на вопросы командующего фронтом, я подробно доложил о том, как все было. Иван Степанович выслушал меня не перебивая. Потом уже несколько мягче сделал внушение, смысл которого заключался в следующем: самовольничать он, командующий фронтом, никому не дозволяет, дисциплина на войне- превыше всего. Он не против проявления полезной инициативы подчиненными, но обо всем надо своевременно докладывать. И наконец, вывод:

— А сделали вы правильно. Только надо было доложить. Поняли? В таких случаях, когда время не терпит, звоните прямо мне…

Этот разговор с Коневым надолго остался в моей памяти. С самого начала Белгородско-Харьковской операции в душе я не переставал восхищаться полководческим талантом командующего фронтом. Но вместе с тем был наслышан о его суровости, мнимой недоступности.

Теперь и я убедился, что не такой уж командующий нашим фронтом грозный, каким характеризовали его отдельные работники фронтового штаба.

Во второй половине дня 22 августа напряженность боев на ряде участков полуокруженного Харькова постепенно начала ослабевать. В 14 часов ведущий одной из групп штурмовиков, командир эскадрильи 667-го авиаполка старший лейтенант Г. Г. Красота во весь голос радировал со своего самолета: "Немцы начали отходить из Харькова! По дорогам на запад движутся многочисленные колонны автомашин".

Тут же последовало распоряжение Конева: по отходящему противнику непрерывно наносить удары с воздуха. В дело вновь вступили штурмовики. При выполнении боевого задания особенно отличились группы под командованием майора А. М. Матикова, капитана Д. А. Нестеренко, старшего лейтенанта А. С. Бутко, младшего лейтенанта И. Т. Гулькина. Сменяя друг друга, они до наступления темноты настойчиво выискивали и решительно штурмовали отходившие в направлении Полтавы колонны автомашин, части и подразделения пехоты, отдельные танковые колонны. Гитлеровцы спешили, рассредоточивали войска и боевую технику, но это не спасало их от авиабомб, от меткого пушечного и пулеметного огня наших славных "илов". С неменьшей результативностью действовали группы бомбардировщиков. Девятка Пе-2 командира эскадрильи капитана П. Я. Гусенко и объединенные в одну группу две девятки бомбардировщиков во главе с ведущим капитаном П. А. Плотниковым в результате двух налетов на скопление противника у переправы на реке Мерчик разбили в щепки и сожгли до сотни автомашин.