Фамильяр в сапогах и волшебное зеркало - Татьяна Рябинина

этой банде Наториус точно не главный, да и жук так сказал. Или пока не главный? Он поделился своими планами со мной, потому что знал: или я ему помогаю, или не помогаю вообще никому. Как же Бертран сказал? В этом деле у каждого своя игра?

И все же, Райнар или Гранмир?

Возможно, я этого никогда не узнаю. Ну… может, и к лучшему.

Не, какое там на хер к лучшему?! Не хочу умирать просто так, не хочу быть пешкой в чужой игре.

Может, все-таки кто-то меня услышит?

«Есть здесь кто-нибудь?»

«Я есть», - отозвался жук.

«Нет, малыш, я не тебе. Ты уже сделал все, что мог. Зима, мороз, не хочу, чтобы ты замерз».

«Какая разница, все равно скоро умирать».

«Давай так, если никто не отзовется, тогда подумаем вместе, ладно?»

«Хорошо», - согласился он.

«Есть кто-нибудь?» - повторяла я снова и снова, вслушиваясь в ответную тишину. И вдруг…

Тихо-тихо, мне даже показалось, что послышалось, что приняла желаемое за действительность.

«Я…»

«Кто ты? Где ты?»

«Крыса. За стеной. Не могу к тебе пробраться».

«Ты знаешь, кто такой?... – черт, как же его? Фортран? Фобран? Форбант! – Кто такой Форбант?»

«Ну кто же не знает Форбанта? А вот тебя – не знаю. Но раз ты можешь говорить со мной, значит, такая же, как он. Чем тебе помочь?»

«Где он живет?»

«Не знаю, но говорят, что далеко на севере».

Так, облом. Я-то надеялась отправить ее к этому самому Форбанту.

«А где мы?»

«Ты не знаешь? – удивилась крыса. – Это городская тюрьма».

Вот как. Ну а что? Вполне логично. В тюрьме кого угодно можно спрятать, и никогда не найдут.

«А далеко тюрьма от королевского дворца? Сможешь добежать?»

«Добежать-то смогу, - с сомнением ответила крыса. – Но там кошки».

«Мне и нужны кошки. Скажешь, что тебя отправила Дэлла».

«Да я и сказать ничего не успею. Ты что, не знаешь кошек?»

«Ладно, - я напряженно думала, понимая, что другой возможности не будет, - можешь найти кого-нибудь еще, кто не боится кошек? Не знаю, птицу какую-нибудь?»

«Ну могу попробовать. А что надо передать?»

«Что Дэлла в тюрьме. Что завтра ночью ее увезут оттуда и убьют. И чтобы это передали самого главному коту во дворце. Не кошке королевы, а именно главному коту».

Уверенности, что Кот уже собрал свою команду, у меня не было, но ничего другого я придумать не могла. Даже если мое сообщение дойдет по адресу, что сможет сделать Кот? Зубами притащить Гранмира в тюрьму? А если все-таки Гранмир с заговорщиками? Тогда Бертрана? Или Вериана?

«Пусть главный кот попробует передать это Бертрану. Запомнишь?»

«Запомню, - сварливо ответила крыса. – Бертрану. Только это уже утром. Сейчас все птицы спят. Ладно, я ушла. Потом приду, расскажу».

Ну хоть что-то. Пусть даже надежда исчезающе мала.

Если бы Вериан догадался, что меня похитил развоплощенный маг с помощью ледяного заклятья! Неужели Бертран не подскажет – что ему что-то померещилось в коридоре? Это ведь был его дар, и, похоже, какой-то отголосок остался, даже когда он сдал тело на хранение. В Ордене каждый дар наперечет, можно ведь узнать, кто владеет развоплощением.

У меня остались всего сутки – как у приговоренного к казни. Почувствуй себя Анной Болейн. Или Марией Стюарт. Или еще какой-нибудь казненной королевой. Если бы не жучок, – прямо во всех смыслах жучок! – я бы ни о чем не узнала.

Непонятно, зачем меня куда-то везти, почему не придушить тихонько прямо в камере? Тут же и зарыли бы в подвале. Все равно ведь это самое Око жизни место смерти не определит. Зачем им создавать себе лишние сложности и рисковать – вдруг кто-то увидит? Наверно, есть еще что-то, чего я не знаю. Как все-таки сложно делать выводы, не владея в полной мере информацией.

Мне все же удалось задремать, но сон был непрочным, рваным. Я без конца просыпалась: мерещилось, что в замке поворачивается ключ, что за мной пришли прямо сейчас, решили не тянуть до следующей ночи.

Утром, когда рассвело и в камере стало капельку светлее, я натянула страшный бурый балахон прямо поверх ночной рубашки и снова закуталась в одеяло. Тюремщик принес завтрак – невкусный, но горячий. Я вслушивалась в шорохи и старалась сидеть неподвижно, чтобы за скрипом топчана не пропустить голос крысы.

Наконец в мои мысли пробралось тихое-тихое:

«Это я. Птица улетела. Нужно что-то еще?»

«Пока нет. Спасибо тебе большое».

«Не за что. Рада быть полезной».

Теперь оставалось только ждать. Помощи. Или смерти.

***

Говорят, нет хуже, чем ждать и догонять. Но когда догоняешь, хоть что-то делаешь, а ждать смерти – ну полный отстой. Если подумать, то мы всю жизнь это и делаем, только как раз об этом не думаем. А вот если думать…

Ну, в общем, вы поняли.

Лучше бы я о чем-то другом подумала. Вот как только попробовала, сразу сообразила, что не о том крысу попросила. Вообще неизвестно, долетит ли эта птица до дворца, передаст ли мое послание коту и попадет ли оно к тому самому нужному Коту. А от него – к Бертрану. Неправильно я своим единственным шансом распорядилась. Надо было попросить крысу, чтобы она передала по цепочке всем-всем живым тварям, которых встретит, а те – чтобы сделали вирусный репост дальше. И чтобы эта армия сбегалась к тюрьме и караулила, когда меня выведут или вынесут, напала и отбила. Я потеряла зря целую ночь и все утро.

Правда, был в этом плане один существенный изъян. Меня мог вынести из тюрьмы развоплощенный маг, и я не знала, что представляет собой ледяное заклятье. Вся это звериное войско могло никого и не увидеть.

И все же попытаться стоило. У нас говорят, что утопающий хватается за соломинку, а китайцы – что за змею. В смысле, за любую возможность, даже ненадежную и опасную. Я бы сейчас схватилась за что угодно.

Вот только крыса, как я ни звала, не отзывалась. Наверно, ушла по своим крысиным делам. И больше никто. Ну что ж, последний шанс.

«Малыш, ты правда готов рискнуть?»

«Конечно, - тут же откликнулся он. – Все лучше, чем сидеть и ждать смерти».

О господи, и он тоже. Но тут уж я ничего не могла поделать, с природой не поспоришь.

Я объяснила, что от него требуется.

«Как только окажешься за дверью, лети, ищи хоть кого-нибудь. Кошку, собаку, паука, птицу. Неважно.