Фамильяр в сапогах и волшебное зеркало - Татьяна Рябинина

- Ну как, Наториус? – поинтересовалась я, стараясь не щелкать зубами. – Есть новости?

Он стоял у двери, держа в руках фонарь. Свет падал на его лицо снизу, превращая в жуткую инфернальную маску.

- Король согласен на наш брак, Дэлла, - тон, которым это было сказано, явно не соответствовал смыслу фразы. По идее, Наториус должен радоваться, а он, похоже, взбешен и расстроен.

«Ой, врет!» - пропищал жук.

Несмотря на всю серьезность ситуации, я едва сдержала улыбку, вспомнив неприличный анекдот о том, как русский, англичанин и француз учили говорить обезьяну. Ну очень в тему!

«Подожди, малыш, все расскажешь».

- Это хорошо. И что же?

- Но ты же понимаешь, Дэлла, при сложившихся обстоятельствах наш брак будет тайным. Пока… Завтра ты еще побудешь здесь, а ночью тебя перевезут в мой загородный дом. Туда приедет чиновник из магистрата, и мы сможем вступить в брак.

- До этого времени я здесь замерзну насмерть.

- Сейчас тебе принесут теплую одежду, одеяло и горячей еды, - сухо пообещал Наториус.

- А куда-нибудь в другое место нельзя меня перевести? Где потеплее? Где мы вообще?

- Нельзя, - отрезал он, открывая дверь и игнорируя вторую часть вопроса.

«Поторопись!» - я заволновалась, как бы Наториус не унес жука на себе, но тот успокоил:

«Я на двери, все в порядке».

«Рассказывай, - попросила я, как только в замке повернулся ключ. Осторожно подобралась ближе, подставила ладонь, и жук перебрался на нее. – Где он был, что делал, с кем говорил?»

«Сначала куда-то долго шел по коридорам, потом ехал в карете, потом зашел в большой дом и снова долго шел, пока не оказался в большой комнате. Там было двое мужчин, один старый, другой помоложе. Он рассказал, что ты обещала помочь, но при условии, если станешь его женой».

«Он как-нибудь называл их? По имени или еще как-нибудь?»

«Только того, что помоложе. Ваше высочество».

Что?! Райнар? Или… Гранмир?

Нет, только не это! Райнара он еще может использовать в темную голову, но Гранмир? Нет!

А собственно, почему нет? Разве ты не думала об этом – что все подстроено? Вот прямо на ровном месте вспыхнули у него внезапно чувства, аж жениться захотел.

«Ладно, и о чем они говорили еще?»

«Тот, который постарше, говорил, что надо тебя обмануть. Мол, да, король не против вашего брака. Отвезти куда-нибудь, и чтобы кто-то выдал себя за чиновника из магистрата. А молодой не соглашался. Говорил, что ты все равно не поверишь и что лучше обойтись без тебя. Этот, который отсюда, убеждал, что твой дар может им помочь. А молодой говорил, что лучше без него, чем если он окажется у врагов. Что ты слишком опасна».

«И что они в итоге решили?»

«Мне очень жаль, но… - жук помолчал и все же сказал: - Они хотят тебя убить. Спорили долго. Похоже, вот этот, на котором я сидел, у них не главный. Главный – молодой. Он и решает. Хотели сделать все этой ночью, но что-то не стыковалось, отложили до завтрашней».

«А что именно сделать?»

Еще пару минут назад я не чувствовала от холода рук и ног, а тут вдруг стало так жарко, что по спине потекла струйка пота.

«Они не говорили. Который отсюда, он был очень недоволен, но, кажется, не посмел возражать. Поклонился и поехал обратно».

«Спасибо тебе, малыш. Ты мне так помог, - я присела перед топчаном. – Найдешь сам свой домик? Я не вижу в темноте».

«Да, конечно. Если что-то еще будет нужно, зови».

Едва крохотные лапки перестали щекотать ладонь, дверь снова распахнулась. Все тот же охранник принес какой-то сверток, бросил его на топчан, а потом вышел в коридор и тут же вернулся с подносом. Поставил туда же, на топчан, и остановился у двери, прикрывая фонарем область гениталий.

- Мне что, есть при тебе? – раздраженно спросила я.

- Могу уйти, - хмыкнул он. – Будешь жрать в темноте. Фонарь тебе оставлять не велено.

Прекрасно! Хотя чему удивляться? Оставить мне фонарь – я могу и пожар устроить, почему бы нет.

В деревянной миске исходила паром похлебка. Горячая! И даже с мясом. Рядом на подносе лежала ложка, тоже деревянная, и кусок хлеба.

Этот болван мешал мне не только есть, но и думать. И если с первым я еще худо-бедно справилась, не подавившись, второе отложила на потом. Едва доела, охранник забрал поднос и ушел, не дав мне даже посмотреть, что в свертке. На ощупь развернула грубое шерстяное одеяло, внутри оказался не менее грубый балахон, чулки и башмаки. Чулки я сразу натянула, в одеяло завернулась, остальное отложила до утра. Когда вот так закоченеешь, вся брезгливость моментально куда-то испаряется, уже не думаешь, кто эти чулки носил и одеялом укрывался.

Ну, теперь можно и подумать. О том, что жить осталось примерно сутки.

Великолепно!

Но почему-то до конца это в голову не укладывалось. Зато навязчивым репитом крутилось другое:

Райнар или Гранмир?

Жук называл принца молодым. Я не знала точно, сколько лет Райнару, но где-то около тридцати, не такая уж и молодость. С другой стороны, по сравнению с Наториусом и кем-то еще пожилым – кто бы это мог быть? – вполне молодой. Ну вот никак не могла я поверить, что это может быть Гранмир. Не могла – и не хотела.

Глава 25

Одеяло кололось даже сквозь рубашку, и как ни куталась я в него, удобнее лежать не становилось. Может, конечно, на твердом спать и полезнее, но я не привыкла. Хотя сейчас вряд ли уснула бы даже на ортопедическом матрасе. И так и эдак пыталась повернуть то, что услышала, сделать какие-то выводы.

Наториус куда-то ехал, но, видимо, недолго. В большой дом – дворец? Ну вполне логично, если встречался с принцем, неважно, с каким именно. Значит, я в Цертусе или где-то поблизости. А убивать повезут за город, не зря Наториус обмолвился про загородный дом, куда якобы приедет чиновник из магистрата. По дороге случится какой-нибудь… несчастный случай.

Но ведь по дороге я могу позвать на помощь – хотя бы лошадей, которые будут везти карету. Нет, заговорщики должны это понимать и наверняка снова наложат то же самое заклятье. И от него я уже не очнусь. Даже делать ничего не надо будет, просто оставить ночью на дороге. Бежала, устала, прилегла…

В