Класс. История одного колумбайна - Павел Алексеевич Астахов

class="p1">– Похоже, у парня просто сорвало крышу. Я больше чем уверен, что изначально у него не было плана захватывать заложников. Он шел, чтобы расправиться кое с кем из своих бывших одноклассников, но встреча с ними была перенесена из-за моей лекции. Поэтому он сделал то, что первым пришло в голову. И сейчас мечется, пытаясь найти выход.

– После того, что он уже натворил, для него выход один, – заметил Соломин. – Пожизненный срок при сдаче или пуля во время штурма. Других вариантов нет.

Артем ничего не ответил.

Юрий вздохнул:

– Ну, раз заложников удерживает бывший выпускник, а не банда радикальных исламистов, то нам тут делать нечего. Надеюсь, мое руководство удовлетворит такой ответ. Где, ты говоришь, у них начальство?

Павлов показал, как пройти к бронированному автобусу, и Юрий ушел.

Постояв немного, Артем медленно направился вдоль оцепления. Возле пожарной машины образовалась «пробка» – родители и близкие заложников спорили с полицейскими. Откуда-то возник мужчина лет сорока пяти с выпирающим брюшком. Глаза его блестели лихорадочным блеском, ноздри хищно раздувались.

– Наших детей захватил Дмитрий Шлангин! – выкрикнул он, обращаясь к толпе. – Этот больной псих с ружьем держит под прицелом наших сыновей и дочерей! Почему мы должны это терпеть?! Говорят, он учился в этой школе! Кто знает этого мерзавца?!

По рядам собравшихся пронесся гул.

Артем покачал головой. Еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля.

Он повернулся и неожиданно увидел Веру. «Англичанка», съежившись, сидела прямо на бордюре, слезы чертили по ее щекам блестящие дорожки.

Артем присел на корточки перед девушкой.

– Вера, посмотрите на меня.

Она подняла голову, и Артему стоило немалых усилий выдержать этот взгляд, наполненный щемящей болью.

– Слезы не ускорят возвращение вашей дочки, – как можно спокойнее сказал он. – От вас нужна максимальная собранность. Я понимаю, это непросто, но другого выхода нет. Я уверен, скоро начнутся переговоры – отпущен один из заложников.

– Я слышала, – безучастно отозвалась Вера. – Артем… ой, простите, Артемий…

– Если вам удобно, называйте меня Артемом.

– Понимаете… я не хочу показаться черствой и эгоистичной… Но он отпустил мальчика. Почему бы вместе с ним не отпустить мою дочь?! Ведь она еще совсем ребенок?!

– Возможно, Свободин дал какие-то инструкции школьнику. Он решил, что ваша Настя может что-то перепутать. В любом случае сейчас остается только ждать. Как только начнутся переговоры, нужно добиваться освобождения самых маленьких детей. По моим сведениям, помимо Насти в классе еще один мальчик из младших классов.

– Возможно, я скажу неожиданную вещь, – проговорила Вера, невидяще глядя перед собой. – Но я уверена, что с ролью переговорщика отлично справились бы… именно вы.

Павлов не успел ответить из-за пронзительного выкрика одной из женщин:

– Вон! Вон, смотрите, это мать того самого выродка! И ее дочь! Это их ублюдок сейчас там, в школе!..

Все повернули головы. Из-за полицейской машины показалась фигура женщины, которая вела за руку худенькую девочку. Это были мать и сестра Дмитрия Свободина.

Новые переговоры

После единственного и крайне неудачного разговора с Дмитрием Котляр задал еще несколько уточняющих вопросов юному школьнику, которого Свободин отправил к нему для установления связи. Увы, диалога со стрелком пока не получалось.

Но что самое ужасное, паренек подтвердил опасения полковника – по роковой случайности выстрелом снайпера был убит учащийся школы. К тому времени, когда Свободин выпустил заложника, на столе оперативного штаба уже лежал список учащихся, удерживаемых террористом. С целью идентификации ребят были использованы социальные сети, где быстро нашлись нужные фотографии.

Мальчик опознал погибшего, которым оказался Привалов Игорь, ученик 10-го «Б». Кроме того, школьник сообщил, что помимо этого в ходе возникшей потасовки была убита еще одна девушка. Значит, в классе уже два трупа.

Котляр понимал, что рано или поздно эта информация распространится среди гражданских лиц, которые собрались у школы, в том числе родителей заложников. Страшно было представить реакцию родных погибших, особенно если принять во внимание, что в смерти парня, по сути, виноват он, отдавший приказ снайперу.

Выбросив в окно «коктейль Молотова», Свободин какое-то время маячил у окна, держа за волосы одну из заложниц. Об этом снайпер незамедлительно информировал полковника. Убедившись, что на этот раз речь идет именно о террористе, Петр Геннадьевич приказал открыть огонь. К сожалению, пуля лишь ранила убийцу, и окно после неудачного выстрела моментально закрыли жалюзи. Впоследствии снайпер объяснил промах сильным порывистым ветром. Котляр не винил бойца. В таких ситуациях всегда возможны форс-мажоры. Но лучше, чтобы их не было…

– Продолжайте вести наблюдение, – велел он по рации, и снайпер, подтвердив получение приказа, отключился.

Петр Геннадьевич вернулся в автобус, где началось экстренное совещание руководства силовых ведомств.

– Товарищ полковник, вот данные на злодея, – скороговоркой выпалил капитан, сунув ему лист-«оперативку» на Свободина, еще теплый после принтера. – В 2018 году закончил эту школу… Отец умер, есть мать и сестра, а также отчим…

– Хорошо, я посмотрю, – оборвал подчиненного Котляр. – Я вижу, у нас новые лица? Начальство ГУВД приветствую. Здравия желаю, Сан Саныч.

Он протянул руку насупленному генерал-майору.

– И вам не хворать, Петр Геннадьевич, – отрывисто произнес тот. – Есть чем поделиться?

Котляр вкратце обрисовал ситуацию и, закончив, положил перед генералом листок с оперативной информацией о Свободине.

– Вы уже говорили с ним? – спросил полицейский.

– Минут пять назад. Он потребовал собрать выпуск 2018 года, иными словами, свой класс.

– Он что, не понимает, что никто не пойдет на это? – прогудел генерал, не отрываясь от бумаги. Закончив читать, он поднял глаза на гвардейца.

– Видимо, не понимает. Я распорядился вызвать специалиста по подобного рода переговорам.

– Здесь нужны его родные.

– Это бесспорно, – кивнул Петр Геннадьевич. – Правда, своего отчима этот парень уже с утра убил. К слову, ружье Свободин взял как раз у него. Сейчас мои сотрудники приведут его мать, она только что в Москву вернулась.

– Убил отчима, – вслух проговорил генерал. – И требует своих одноклассников… Вряд ли он с ними собирается отметить встречу, а, полковник?

– Он сменил фамилию. Из этого напрашивается вывод, что убийца был недоволен своей фамилией, – сказал Котляр. – Вероятно, его травили в школе, и он давно вынашивал планы мести.

Полицейский вновь глянул в «оперативку».

– Что ж, Шлангин еще не такая уж обидная фамилия, – заметил он. – Есть люди с фамилией Дураков, Голый и даже Поц. Я лично знал девочку с фамилией Вагина. Она постоянно всех поправляла, напоминая, куда ставить ударение…

– И тем не менее. Парня, судя по всему, серьезно травили. Уже установили его классного руководителя, ее сейчас опрашивают. Возможно, у него были теплые чувства к малолетней сестре. Она скоро будет вместе