Синдром Дездемоны - Ольга Егорова

– Мало, – заключила она.

– Что? – Тихон уже и не знал, как реагировать на поведение этой «партизанки», которая к тому же оказалась еще и шантажисткой, кажется.

Глаза Аллы Корнеевой лихорадочно блестели.

«Алчно», – вспомнил Тихон подходящее слово.

– Мне нужно больше, – объяснила она торопливо, совсем не задумываясь над тем, какое впечатление производит. – Намного больше!

– Да-а? И сколько же тебе нужно? – вдруг развеселился Тихон. Ничего другого ему уже не оставалось. – Миллион долларов?

– Нет, – скромно сообщила Алла Корнеева, – миллион долларов мне не нужен. И даже миллион рублей не нужен. Всего шестьсот тысяч.

– Всего-то? – серьезно спросил Тихон. Еще секунда – и он бы не выдержал, снова начал смеяться, как несколько часов назад смеялся в прихожей, увидев лицо бывшей супруги, по которому ровными белыми струйками стекал обойный клей.

Неплохо она Наталью отделала, что и говорить.

Вот так девчонка!

Сплошной сюрприз, а не девчонка! Аттракцион какой-то! Американские горки!

– У тебя есть шестьсот тысяч? – спросила она озабоченно, невразумительно добавив: – Завтра уже суббота…

Какая связь между субботой и его деньгами, Тихон так и не понял.

Но он уже и не пытался ничего понять. Просто продолжал с интересом наблюдать за развитием событий.

– Есть, – ответил он серьезно. – Тебе наличными или как? На счет перевести?

– Нет… На счет не надо. У меня нет счета.

– Тогда только в долларах. Наличных рублей в таком количестве не имеем. Уж прости… А вот долларов – целая куча. То есть мешок. Бери – не хочу.

– И вы… и ты сможешь мне одолжить?

– Одолжу, – хмыкнул Тихон, – чего уж там. Гулять так гулять. А надолго ли, позволь узнать?

– Нет, – торопливо забормотала Алла Корнеева. – Нет-нет, совсем ненадолго. На несколько дней всего лишь. На следующей неделе… В понедельник, может быть, уже смогу отдать. Или во вторник, но это в крайнем случае! В самом крайнем!

Тихон смотрел на нее круглыми глазами и ничего не понимал.

И куда только подевался ее оскорбленно-печальный вид!

И зачем ей, интересно, столько денег?

И каким образом она собирается отдать ему такую сумму буквально через три дня? Где она ее возьмет? Заработает, что ли? Или банк ограбит?

– Я квартиру продам, – сообщила она, легко прочитав его мысли. – У меня вообще-то еще на четверг была сделка намечена. Но в четверг… – Сделав красноречивую паузу, во время которой Тихон успел припомнить, что именно случилось с Аллой Корнеевой в четверг, она добавила: – Я правда отдам деньги. Я… я даже с процентами могу отдать, если…

– С процентами? – окончательно развеселился Тихон. – Конечно, с процентами! А ты, что ли, думала, я без процентов тебе в долг давать собираюсь, да?

– Н-нет, – запнулась Алла Корнеева, – не думала.

– И правильно. Это кто же в наше время дает деньги взаймы без процентов?

– Н-никто, – снова согласилась она.

– Вот именно – никто. Или дураки. А я дурак, по-твоему?

Тихон ожидал услышать очередное «нет» с запинкой в начале фразы, но Алла Корнеева почему-то промолчала.

– Тебе зачем столько денег-то? – спросил он серьезно, отчего-то погрустнев.

– Мне надо, – ответила она коротко и вздернула подбородок, давая понять, что более развернутого ответа он от нее не дождется.

– Надо, – повторил Тихон. – Ну что ж, если надо – бери…

– Я отдам! Я правда отдам! – крикнула она вслед Тихону, который уже послушно, как джинн из бутылки, освобожденный от векового плена хозяином-повелителем, топал в дальнюю комнату открывать сейф.

Он и сам не мог поверить, что вот так вот запросто, ни за что ни про что, окажется способным выложить сумму в шестьсот тысяч рублей первому встречному.

Даже в качестве компенсации «за моральный ущерб», даже за красивые зеленые глаза и невозможно тонкие и нежные руки – все равно не мог!

Надо было родиться на свет идиотом и прожить на этом свете идиотом тридцать два года, так ничему и не научившись, чтобы вот так запросто расстаться с кровно заработанными деньгами.

– Спасибо, – скромно сказала она, когда Тихон, вернувшись из дальней комнаты, безропотно вручил ей пачку хрустящих зелененьких долларов.

– Да не за что, – ответил он скромно. – У меня этих долларов как гуталина. Обращайся, если что. Всегда рад помочь.

– Шутишь. – Она оценила юмор и улыбнулась ему.

В первый раз за все время их странного знакомства улыбнулась.

И Тихон растаял от этой улыбки.

Потому что она тоже оказалась необыкновенной. Как тонкий лучик солнца, пробившийся сквозь тяжелый свинец нависших над миром туч. Робкий и нежный, теплый и щекотливый.

Подумаешь, в самом деле, какие-то несчастные шестьсот тысяч рублей!..

Не придумав ничего лучшего, он улыбнулся в ответ.

Так они постояли некоторое время друг против друга, поулыбались друг другу, думая каждый о своем. А потом зазвонил телефон, и голос оператора сообщил, что заказанное такси ждет возле подъезда.

– Подожди, – сказал Тихон уже на пороге. – Я ведь у тебя из кармана паспорт вытащил. Совсем забыл про него. Сейчас отдам.

Он отдал ей паспорт и извинился за телефон, который выбросил в кучу серого снега в тот самый злополучный четверг. Она поблагодарила, скромно опустив глаза, застегнула на невидимые крючочки свою небесно-голубую пушистую курточку, сказала «до свидания» и вышла, аккуратно захлопнув дверь.

– До свидания, – пробормотал Тихон в ответ.

Правда, она его уже не услышала.

– Ты что, дурак? – серьезно спросил его Толик Аникин на следующий день, когда Тихон рассказал ему всю эту историю.

Толик был его давним приятелем и партнером по бизнесу. Семь лет назад он заказал в фирме «Соната» самую первую партию мало кому известной и жутко дорогой итальянской мебели в свой недавно открывшийся магазин. А пятнадцать лет назад именно Толик Аникин оказался первым человеком, с которым познакомился Тихон на вступительных экзаменах в Московский химико-технологический институт. Через две недели они вместе записались в секцию восточных единоборств при институте. С тех пор и началась эта дружба.

– Не знаю. – Обдумав вопрос, Тихон поскреб пятерней в затылке и ответил абсолютно честно. – Дурак, наверное.

– Шестьсот тысяч рублей вот так запросто отдать… черт знает кому! – кипятился Толик, позабыв про остывающий на столе крепкий черный кофе. – Это ж только дурак на такое способен!

– Дурак не способен эти шестьсот тысяч рублей заработать, – снова подумав как следует, возразил Тихон. – А я заработал. Значит, не совсем дурак.

Они сидели у Тихона на кухне и разговаривали шепотом, потому что в дальней комнате спала Юлька. Юльку в принципе в первый час послеобеденного сна невозможно было разбудить и танком. Тихон об этом прекрасно знал, но почему-то все равно опасался повышать голос. К тому же громко разговаривать им строго-настрого запретила тетя Аня, бдительно охраняющая Юлькин сон и между делом наглаживающая пеленки.