Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков - Расселл Э. Мартин

доказательств ни за него, ни против нет. Как мы уже видели, интервал между публичным оглашением смотра невест, выбором победительницы и свадьбой мог быть очень кратким. Таким образом, промежуток в один месяц между получением разрешения от собора (29 апреля) и концом мая (когда Иван и Анна уже значатся женатыми) необязательно исключает проведение смотра невест.

Выбор Анны Колтовской совпал с очередными перестановками при дворе. Первыми были удалены Собакины, родственники несчастливой третьей жены царя. Некоторые из них пострадали сразу после смерти Марфы. В 1572 году ее дядя, Василий Степанович Меньшой, которого сделали окольничим ко времени свадьбы Ивана и Марфы, был пострижен в монахи (с именем Варлаам) в Кирилло-Белозерском монастыре. Затем последовали другие удаления и наказания, и ни один новый Собакин не вошел в ближний к царю круг после смерти Марфы. В течение следующего года Собакиных последовательно заменили Колтовскими и их союзниками. Момент передачи эстафеты от Собакиных Колтовским был обозначен летом 1572 года, когда двоюродная сестра Бориса Давыдовича Тулупова вышла замуж за брата новой царицы, Григория Алексеевича Колтовского, во время пребывания царя и его свиты в Великом Новгороде. Свидетелями (безусловно, очень печальными) свадьбы были Василий Степанович и Каллист Васильевич Собакины, сопровождавшие царя во время его поездки в Новгород — последний знак царского благоволения перед их казнью в следующем году. В 1573 году двое Собакиных присутствовали на свадьбе, снова в Новгороде, Марии Старицкой и Магнуса, так называемого короля Ливонии, но это стало последним мигом пребывания Собакиных в фаворе. Внезапный и в итоге трагический взлет и падение Собакиных — это, наверное, наиболее яркий пример того, как царская женитьба и придворная политика, сочетаясь, могли составить или сломать счастье той или иной семьи, иногда с головокружительной скоростью[455].

Спустя всего четыре месяца после свадьбы, в сентябре или октябре 1572 года, Анна Колтовская была отвергнута, пострижена в монахини (с именем Дарья) и отослана провести остаток жизни в монастыре — сначала в отдаленном Введенско-Тихвинском, затем на время в Воскресенском Горицком (возле Кирилло-Белозерского), затем снова в Тихвинском, где она и умерла 5 апреля 1626 года[456]. Почему ее удалили, да так скоро, не объясняется ни в одном источнике, но точно не по причине ее нездоровья, ведь она прожила долгую и активную жизнь, насколько ей позволили обстоятельства. Пережив потрясения Смутного времени, она жила еще достаточно долго, чтобы увидеть коронацию Михаила Романова и две его свадьбы, получив в обоих случаях те же специальные подарки, что были преподнесены и другим членам царской семьи: убрусец из тафты, богато расшитый жемчугом, и узорчатую ширинку, тоже из тафты, с богатой вышивкой золотой нитью и с золотой же бахромой по краям[457]. Даже спустя 53 года после краткого замужества за Иваном IV Анна считалась членом царской семьи. И временами она так себя и вела, даже из монастырской кельи. Некоторое время назад стали известны новые биографические детали ее жизни после Терема, которые показывают, что она активно защищала и продвигала свои фискальные интересы и статус бывшей царицы, «эксплуатируя», как пишет Тирет, «царский престиж в интересах своей родни и любимых монахинь»[458].

Пять свадеб и вопрос наследования

После удаления Анны Колтовской Иван IV больше двух лет провел без жены — с осени 1572 года до примерно января 1575‐го (самый длинный холостяцкий период в его взрослой жизни). Несмотря на эту паузу, женитьба и наследование не выходили у него из головы. На самом деле эти годы были наиболее активным периодом династических браков после 1547–1549 годов, когда Иван, его родной брат, и двоюродный женились друг за другом по одной и той же причине: чтобы расширить династию и обеспечить наследование. Однако теперь Иван IV и его советники обратили внимание и на членов династии по женской линии.

Первая женитьба в тот период состоялась 12 апреля 1573 года, когда царь организовал в Великом Новгороде свадьбу дочери Владимира Старицкого, Марии, и Магнуса, младшего брата короля Фредерика II Датского (годы правления: 1559–1588)[459]. Этот брак был вплетен в канву Ливонской войны (1558–1578) и в большие планы Ивана IV вывести Московию к Балтике за счет Швеции, Польши и ливонских рыцарей. Кампании Ивана IV до 1559 года включительно оставили за ним большие участки территории Ливонии, но многие земли Эстонии и Южной Ливонии находились вне его контроля. Ранее Магнус наследовал герцогство Гольштейн (часть узкого перешейка, соединявшего Северную Ютландию с Европейским континентом) от своего отца, короля Кристиана III Датского (правил в Дании в 1534–1559 годах). Однако в 1560 году старший брат Магнуса, король Фредерик II, обменял наследство Магнуса на удаленный остров Эзель (сейчас — Сааремаа) и другие территории Ливонии на материке. С 1560 года успехи Ивана IV в Ливонской войне пошли на спад, и в качестве замены территориальных амбиций чем-то более реальным и достижимым он составил план присоединить свои завоевания к наследию датского принца и трансформировать эту территорию в «Ливонское королевство». Для Магнуса такой союз с Иваном IV был надеждой на собственное королевство. У его брата Фредерика II уже был наследник, поэтому Магнус знал, что вряд ли когда-либо наследует датский трон. А для Ивана IV Магнус был идеальной возможностью достичь своих целей в Ливонской войне: Магнус уже укоренился на территории, которую жаждал заполучить Иван IV, и, поместив Магнуса как марионетку на трон под протекторатом Московии, Иван IV обрел бы почти такой же контроль над этим пространством, какой имел бы, если бы завоевал и присоединил территории напрямую, но без затрат на завоевание и оккупацию[460].

Неотъемлемой частью альянса между Магнусом и Иваном IV был династический союз между их домами. Иван IV решил отдать Магнусу одну из дочерей своего двоюродного брата, князя Владимира Старицкого (Евфимия и Мария вместе со своим братом Василием избежали казни, которой подверглись их родители, сестра и бабушка в 1569 году). В 1570 году Иван IV предложил Магнусу старшую из них, Евфимию, которой на тот момент было всего 10 лет[461]. Женитьба выглядела в точности как традиционный дипломатический союз, скрепленный договором и заключенный в интересах внешней политики Московии. Но также это было связано и с внутренней политикой, поскольку с самого начала условились, что Магнус и его невеста из рода Даниловичей будут жить на территории, подконтрольной Москве, а не в далекой чужой стране. Так что Иван IV не столько отдавал невесту, сколько приобретал жениха.

10 июня 1570 года Магнус прибыл в Москву, был объявлен королем и поклялся в верности Ивану IV. Но с самого начала все пошло не так,