Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков - Расселл Э. Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эпизод с Ягеллонами показал также изменения в размышлениях Ивана IV о наследниках и престолонаследии. В 1540‐х и 1550‐х годах самоуверенность молодого и крепкого Ивана IV и его советников простиралась на династию в целом — на трех молодых мужчин (сам Иван IV, Юрий Васильевич и Владимир Старицкий), которые могли пополнить династию, обескровленную жестоким введением принципа первородства. Но к 1560‐м годам Иван IV уже повидал смерть трех дочерей и двоих сыновей в колыбелях. Два оставшихся сына (Иван и Федор) не могли полноценно обеспечить престолонаследие, в особенности когда стало видно, насколько слаб здоровьем младший из них, Федор. Вместо того чтобы успокоиться, положившись на плодовитость Владимира Старицкого, Иван оказался во власти старых страхов и подозрений относительно младших родственников и стал считать Владимира угрозой. Вряд ли можно назвать совпадением, что Владимира Старицкого казнили через месяц после смерти второй жены Ивана IV, Марии Темрюковны. Эти казни были не столько действиями сумасшедшего по уничтожению семьи, сколько отчаянной попыткой вернуть контроль над династией. Еще сильнее это отчаяние проявится в последующие годы правления Ивана IV, когда он будет надевать венец перед алтарем снова и снова в надежде родить еще наследников и будет организовывать браки сыновей и других членов династии. Настало время обратиться к последнему периоду его правления.
Глава 4. «Чтобы смягчить меланхолию»
Многие жены Ивана IV
Московский царь, чтобы смягчить меланхолию, нараставшую от тех вещей, что закончились для него плохо, и отвергнув прежнюю жену из‐за ее характера, что разрешено ему делать столько раз, сколько он пожелает, будучи к этому моменту шесть раз женат, женился снова после публичного оглашения о созыве дев; и в то же время он также заставил жениться многих своих бояр и советников[402].
О последнем смотре невест для царя и его последней женитьбе рассказал польский дипломат Рейнгольд Гейденштейн, чье описание Ливонской войны было опубликовано в 1584 году, в год смерти Ивана IV. В приведенной выше цитате из его рассказа соединились многие нерешенные вопросы о личной жизни Ивана IV: количество жен, причины жениться так часто, легитимность последних «разрешенных ему» браков и продолжение использования им смотров невест. Несомненно, среди тех вещей, что пошли для него не так, была его семейная жизнь, особенно его маниакальная одержимость обеспечением себя сыновьями-наследниками. Текст Гейденштейна представляет собой дорожную карту для исследования некоторых малоизученных областей биографии грозного царя.
Иван IV известен в истории множеством своих браков не меньше, чем своими реформами, завоеваниями и злодеяниями, и вполне заслуженно. Традиционно считается, что наиболее существенное влияние на его личность и характер правления оказывали его жены. Принято думать, что Иван IV отчаянно любил свою первую жену и ее смерть ввергла его в приступ меланхолии, длившийся несколько десятилетий, — отсюда старое, но до сих пор актуальное мнение, что его царствование условно делится на два периода: «хороший Иван» и «плохой Иван»[403]. Альтернативная или, напротив, дополнительная точка зрения состоит в том, что на решение Ивана IV создать опричнину повлияла его вторая жена. (Термином «опричнина» некоторые обозначают разделение страны на две части и создание конной полицейской силы, одетой в черные монастырские одежды, с привязанными к седлам отрубленными песьими головами и метлами, что символизировало готовность очистить Московию от государевых врагов[404].) А чувством к своей третьей невесте Иван IV был охвачен настолько, что женился на ней, несмотря на ее смертельное заболевание, из‐за которого она преставилась вскоре после свадьбы. Проходя через вереницу новых браков, Иван IV всякий раз переворачивал жизнь двора с ног на голову, попеременно то возвышая, то понижая в чинах (или казня) родственников новой жены и фактически превратив ворота Кремля в «вертушку» для входа и выхода родни царских жен. Даже внешняя политика Ивана IV не избежала влияния его матримониальных настроений. Настойчивое желание Ивана жениться на Катерине Ягеллонке, как мы видели, явно прослеживается в отношениях Московии с Польшей и Швецией. А на закате своей жизни он неоднократно обращался к Елизавете I Английской выдать за него замуж ее дальнюю родственницу леди Мэри Гастингс, а возможно, стать его женой и самой королеве, притом что на момент всех этих переговоров с Польшей и Англией Иван IV был женат[405].
Странно, что в обширной биографической литературе об Иване IV, несмотря на большое внимание к его семейной жизни, редко встречаются серьезные исследования многочисленных женитьб царя[406]. В результате фундаментальные вопросы о его семье остаются без ответа: сколько реально было у него браков — пять, шесть, семь или даже восемь? Каковы даты его свадеб? Сколько было организовано смотров невест? Проводились ли последние свадьбы традиционно и были ли легитимны с точки зрения церковных канонов? В этой главе мы продолжим исследовать браки Ивана IV, затрагивая вопросы политической культуры Московии, смотров невест и тревоги Ивана IV по поводу престолонаследия в контексте последних браков царя.
Марфа Собакина и Анна Колтовская
Смерть Марии Темрюковны 1 сентября 1569 года поставила финальную точку в том, что Иван IV и его советники давно знали, — второй брак царя был колоссальным провалом. От Марии Темрюковны у царя родился сын Василий, умерший младенцем, и, насколько мы знаем из источников, больше беременностей или рождения детей в этом браке не было. В 1561 году, когда царь женился, у него было два сына — один здоровый, другой нет. И только эти же два сына остались у него, когда умерла Мария Темрюковна. Должно быть, Иван IV испытывал тревогу за будущее династии — он не мог быть спокоен за продолжение прямой линии своего рода и за наследование ею трона и опасался, что тех двух сыновей, которые у него есть, будет для этого недостаточно. Эта тревога объясняет череду недолгих и бесплодных браков, в которые Иван вступал с 1571 года и до своей смерти, последовавшей четырнадцать лет спустя. Кроме того, царь был настроен пополнить династию наследниками, которых мог бы контролировать; этим можно объяснить казни Старицких после смерти Марии Темрюковны. Желание
