Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков - Расселл Э. Мартин

документов, где наблюдатель за домашней жизнью царя берет на себя труд описать то состояние социальной неловкости и изолированности, в котором не по своей вине оказывались последние жены царя. При дворе от Васильчиковой отвернулись не только женщины, но и мужчины, не зная, как правильно вести себя с молодой женщиной, чей брак нарушает многие культурные и религиозные нормы. Терем и без того был, наверное, бесконечно одиноким местом для жены царя, но брачные выходки Ивана IV делали ситуацию для его последних жен еще хуже.

Среди биографов Ивана IV существуют разногласия по поводу даты бракосочетания царя с Васильчиковой. В описании свадьбы (объединенные чин и разряд) указан только год — 7083‐й, или 1574/1575‐й, — но без месяца и дня. Р. Г. Скрынников считал, что свадьба состоялась между 1 сентября и 13 ноября 1574 года, потому что незадолго до наступления нового года (т. е. до 1 сентября) братьям невесты, Назарию и Григорию, было подарено большое поместье — знак царской милости, который не соответствовал их прежнему невысокому статусу в служебной иерархии и, таким образом, должен был иметь отношение к предстоящей свадьбе царя и их сестры. (Всего за год до этого было записано о получении обоими братьями довольно жалкого оклада в 50 рублей.) Скрынников знал, что свадьбы не могло быть в Рождественский пост, который всегда начинается 14 ноября и заканчивается 25 декабря. Также он знал, что один из участников свадебной церемонии (Михаил Васильевич Колычев) уехал к границе со Швецией 30 января, а значит, свадьба была ранее этой даты[477]. По какой-то причине Скрынников не рассматривал вероятные для свадьбы даты в январе, а вот А. А. Зимин, основываясь на детальном исследовании свадебных реестров Васильчиковой, доказывал, что женитьба состоялась именно в начале января — между 7‐м и 30‐м числами[478]. Заключение Зимина правдоподобнее, если учесть обстоятельства женитьбы сыновей Ивана IV в том же году (что будет рассмотрено ниже).

Свадьба с Васильчиковой прошла по всем правилам проведения царских свадеб, и не только касательно венчания. Сохранившееся описание церемонии показывает, что все совершалось так же, как и при предыдущих бракосочетаниях. Место проведения мероприятия, согласно этому тексту, «наряжено было по обычаю»[479]. В начале текста, до свадьбы, невеста именуется «царевной» (как мы видели, этот традиционный символический титул давался победительнице смотра невест перед венчанием), а затем, после свадебной церемонии, — «царицей и великой княжной», как и было принято[480]. Во время свадьбы невеста исполняла обычную роль, в том числе передавая подарки (ширинки) через дружку[481]. И, наверное, наиболее ясное доказательство того, что эта свадьба не отличалась от предыдущих, то, что, как сказано в тексте, их венчал священник, после чего новобрачные получили обычные в таких случаях приветствия и поздравления от сыновей Ивана IV и от всех «бояр и дьяков и детей боярских»[482].

Как и в случае с Собакиной, венчал Ивана IV с Васильчиковой не митрополит, а священник — таким образом церковь решала проблему последних браков царя. Тем не менее сохранившаяся комбинация свадебного чина и разряда содержит намек на разногласия по поводу назначения клириков. В чине странным образом не упоминаются имена священников, принимавших участие в совершении обряда (тех, кто возносил молитвы о паре до венчания, и кто сопровождал в поездках по церквям, и кто шел со святой водой к и от церкви). В тексте объясняется, что это царь приказал не упоминать их имен[483]. К счастью, в разряде эти имена есть: отец Василий «Бородатой» совершал обряд, а отцу Василию Молодому и диакону Панкратию было поручено идти со святой водой[484]. Можно поддаться искушению и строить догадки, зачем царь приказал не записывать имен клириков, участвовавших в таинстве. Насколько нам известно, царь не обращался к церкви за официальным разрешением на пятый брак (как делал это в случае третьего и четвертого), поэтому ему, наверное, сложно было уговорить священника удостоиться сомнительной чести венчать его. Возможно, Иван IV для того не разглашал имен священнослужителей, которых соблазнил на участие в свадьбе, чтобы они не подверглись упрекам со стороны епископов и не были заранее запрещены в служении. А возможно, царь до последнего момента не знал, кого митрополит благословит на совершение венчания. Как бы то ни было, текст свадебного чина несет на себе несомненный оттенок скандала.

Сложно не согласиться с Зиминым, что свадьба с Васильчиковой была, по крайней мере в некотором отношении, «особенной». Подробное исследование Зиминым свадебных источников обнаружило, что на свадьбе «отсутствовал цвет титулованной московской знати из старой земщины», т. е. из той части страны, которую Иван IV не забрал в личное владение — в опричнину[485]. Зато присутствовали все царские фавориты. Наиболее заметными были Колычевы во главе с боярином Василием Ивановичем Умным-Колычевым, восходящей звездой ближайшего окружения царя, в том числе и жена Василия Ивановича, а также 18 других представителей династии[486]. Также присутствовали фаворит Борис Давыдович Тулупов и четыре его родственника[487]; несколько Годуновых[488]; несколько Шуйских[489]; 11 Васильчиковых[490] и несколько человек, лично близких царю, как, например, Афанасий Федорович Нагой и Богдан Яковлевич Бельский[491]. И хотя празднование было устроено с подобающими ритуалами и с участием и благословением церкви, все же почетные должности на этой свадьбе занимали те, кто был лично близок Ивану IV, а не представители всех знатных придворных кланов, как обычно происходило в таких случаях[492]. Как и свадьба с Собакиной в 1571 году, это событие было из ряда вон выходящим.

Оба сына Ивана IV, Иван Иванович и Федор Иванович, женились в том же, 1575 году — вероятно, вскоре после царской свадьбы. Мы практически ничего не знаем об этих бракосочетаниях: нет известных свадебных текстов, описывающих венчания или причины выбора жен. Мы не знаем наверняка, состоялись ли смотры невест, мы даже не знаем точных дат этих свадеб и в какой очередности они проводились. Что мы знаем, так это только то, что в начале 1575 года Иван Иванович женился вторым браком на Пелагее/Феодосии Михайловне Петровой-Соловой после отказа от первой жены. Урожденная Пелагея (она поменяла свое имя на Феодосию, когда выходила замуж за царевича), она была дочерью служилого человека среднего звена — Михаила Тимофеевича Петрова, который значился окольничим в 1577 году (а служил только до 1578 года) и которого А. А. Зимин определил как опричника. Ни она, ни ее родственники не упомянуты в описании свадьбы Ивана IV и Анны Васильчиковой. Пелагея/Феодосия была пострижена в монахини с именем Прасковья в ноябре или первых числах декабря 1579