Я тебя съем - Лана Морриган

– Серьезно? Ты удивляешься слову «демон»?

– А что, не похоже? – огрызнулся я.

– А кто я?

Он что, издевается?! Зверь рычал, требуя у человека свободы.

– Вампир. Высший вампир. Князь.

– Ну, – отмахнулся Александр, – здесь я могу называться хоть принцем, хоть бароном. А кто такой Высший вампир, знаешь? – спросил, словно я идиот.

– Это имеет значение?

– Именно. – Он смотрел на меня холодно, ожидал ответа.

– Высший вампир – живорожденный вампир, сын Лилит, – информация всплывала обрывками. – Практически бессмертное существо, неимоверно сильное, имеет исключительное зрение и обоняние, перемещается в пространстве, обладает ментальным внушением.

– Да прекрати, я словно на экзамене. Ты главное упустил. Я сын Лилит, а какова ее природа? Кто моя мать?

– Демоница, – произнес ставшим очевидным факт. – Она демон.

– Умный щенок. Тогда почему тебя смущает существование других демонов? – Ответ Александр не ждал, присел на корточки и куском угля старательно выводил символы. Встал в центр, повернулся вокруг своей оси и очертил круг, за ним второй, чуть шире, переместился из круга призыва, чтобы не повредить надпись, и откинул остаток угля в камин.

– Руку дай. Давай быстрей, Балаам тоже не всемогущ. Упустим время. – Перехватывает мое запястье и резким движением полосует вдоль. – Обращаться к Балааму только на «вы». Обидчивый и злопамятный. Та еще скотина. Мелочная. – Князь ведет, очерчивая моей кровью внешний круг. – Высокомерный, нетерпимый, на меня чем-то похож. Совсем отдаленно. – В данный момент я бы отказался от регенерации оборотня: рана затягивается, и острые когти проходятся в очередной раз по руке. – В уплату предлагай все, даже то, что тебе кажется глупостью. Я так и не понял, чем он руководствуется при заключении сделки.

Алая тягучая жидкость замыкает круг и продолжает движение, не хаотично растекается по каменному полу, заполняя неровности камня, а крадется по угольным надписям.

– Ждём. – Александр замирает на границе круга призыва, словно манекен, двигаются одни губы, шепча какую-то непонятную мне белиберду. – Приготовься, – вампир дернул головой, указывая на центр круга.

От гладкого камня поднимался сероватый дымок, тонкий, колышущийся на сквозняке. Дым терял свою прозрачность, темнел, набирался как в высокую колбу, соблюдая границы круга.

– Давай побыстрее, Балаам, – Александр нетерпеливо взмахнул рукой. – Без спецэффектов никак?

После слов вампира движение дыма прекратилось, в мгновение со звонким хлопком дым будто сжался в ком и, привычно для вампира замерцав, обрёл человеческие очертания.

Зверь притаился при виде неизвестной ему опасности, я же потянул воздух, запоминая запах, ждал, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу.

Мужская фигура, облаченная в современный костюм, замерла, склонив голову и не показывая лица.

– Да-да, куда же без этого. – Александр несколько раз хлопнул в ладони, аплодируя. – Балаам, прибереги спецэффекты для романтичных девиц, случайно вычитавших о призыве в каком-нибудь романе старого идиота.

Фигура демона дернулась, хохотнула и принялась маниакально оправлять манжеты рубашки.

– Девицы больше не любят читать, – наконец Баллам заговорил. Закончив с манжетами, мужские руки пригладили галстук и подтянули узел.

– Реалии современного общества, – отозвался огорченно Александр.

Напряжение понемногу сходило, возвращаясь ко мне раздражением. Сколько они еще собираются вести светские беседы?!

– Я не девица, но надеюсь не хуже, – выпалил я, не раздумывая.

– Заметил. – Балаам вскинул голову, и от взгляда красновато алых глаз на моей шее поднялись волоски. – Ну, раз не хочешь расшаркиваться и немного побеседовать с тем, кого призвал, говори по существу, волк. Кого потерял? Редко вы обращаетесь к нам, презираете. – Демон склонил голову, осматривая. – Истинную? Вряд ли, совсем молод. Подойди.

– Мать, – ответил приближаясь. От близости двух сильных хищников рядом зверь сходил с ума, выкручивая жилы и немного отрезвляя болью разрываемых мышц.

– Ясно, привязанность. Наверное, и любишь ее, и жизнь готов отдать, или что ты собирался мне предложить?

Я остановился на границе круга, наши взгляды оказались на одном уровне. Демон смотрел пристально, не моргая, чуть подался вперед. Его лицо подсвечивали алые блики, заостряя и без того острые черты лица. Балаам выдохнул устало, приподнял уголки губ, изображая что-то отдаленно похожее на улыбку.

– Круг разорви, – приказал он.

– Не делай это, – князь остановил меня, ведомого голосом демона. – Исчезнет – устанем искать.

– Не вышло, – хмыкнул Балаам. – Ладно. Жду, волк, предлагай, что там у тебя.

– Деньги.

Демон закатил глаза и отрицательно покачал головой.

– Долг стаи.

– Зачем он мне?

– Душа, – произнес я неуверенно.

– И к чему мне душонка, что попадет в руки через не одно столетие? И, скорее всего, до ужаса правильная.

– А что тебе нужно?

– Это ты требуешь от меня вернуть жизнь своей матери, и почему же я должен думать над обменом? – Балаам дернул головой, откидывая челку. – Две попытки, волк, – произнес твердо.

– Т-с-с, – не дал сказать мне вампир. – Вынудил, щенок, – князь цедил сквозь зубы, оттесняя меня. – Помнится, за тобой должок, принц.

Балаам удивленно округлил глаза, услышав слова Высшего.

– Хм, удивлен, что за полтораста столетий не забыл мой маленький провал.

– А ты бы мой забыл?

Демон отмахнулся от Высшего, как от надоедливой мухи, шагнул ко мне.

– Вот теперь я готов заключить сделку. Во-первых, ты, Александр, забываешь мой небольшой должок, а во-вторых, ты, волк, при следующей нашей встрече отдашь мне то, что я потребую. Возможно, мне понадобится всего лишь крохотная услуга, кружка воды, к примеру, или…

– Стоп! Стоп! Не соглашайся, – вклинивается князь.

– И все эти мелочи в обмен на жизнь твоей матери. Считай меня альтруистом, – закончил Балаам.

– А если ты потребуешь чью-то жизнь? – спросил я.

– Нет, даю слово. Я не буду от тебя требовать ничью жизнь. Александр свидетель. По рукам?

– Что значит не соглашаться? – Я игнорирую протянутую руку.

– Я бы не стал заключать сделку вслепую. С ним, – Александр, не стесняясь, указал пальцем на демона, – нужна максимальная конкретика.

– А у меня есть выбор? – спрашиваю я.

Вместо князя ответил Балаам:

– Есть, но скудный. Что предпочтешь, волк: конкретику или жизнь собственной матери? Возможно, я никогда и не появлюсь за своим