«Синано» – потопление японского секретного суперавианосца. - Джозеф Инрайт

После того, как кэптен Абэ попрощался на борту «Синано» с офицерами своего штаба, энсин Сода, главный старшина штурманской группы, сказал кэптену Накамуре, что пора покинуть корабль. Он спросил главного штурмана, с какой стороны авианосца будет безопасней прыгнуть в воду, но сам уже заметил, что океан казался особенно бурным с левого борта.

У штурмана не было намерения покидать «Синано». Он сказал:

– Я хочу остаться с кэптеном Абэ до самого конца. Пожалуйста, уходите с корабля один…

Младший офицер, уважая пожелания старшего, повернулся и стал ползком пробираться на нос корабля. Там собралась большая толпа матросов, которые не решались прыгать в холодную воду. (205)

– Есть здесь матросы из рулевого отделения?! – крикнул Сода. – Прыгайте через борт! Если вы не сделаете этого, вас попросту затянет с авианосцем, когда он пойдет на дно. Давайте, ребята, прыгайте за мной!..

Прыгнуть решились только некоторые, большинство же были парализованы страхом.

Энсин обратился к одному молодому, вцепившемуся в поручни на палубе:

– Давай, сынок, прыгай вместе со мной.

– Я не умею плавать, сэр! – выпалил тот.

– Ничего, не волнуйся. Вот я тебе брошу бревно, и ты сможешь держаться за него и плыть.

Видя, что молодой матрос охвачен страхом и не может двинуться с места, энсин Сода оторвал его руки от лееров и столкнул его за борт. Таким образом он отправил в воду еще четырех матросов. А затем прыгнул сам. Он был прекрасным пловцом, не боялся холодной воды, и стал подталкивать матросов одного за другим к большому бревну, дав им возможность крепко ухватиться за него. Потом начал толкать бревно.

– Держитесь, парни, мы должны спастись! Держитесь и работайте ногами. Теперь все вместе. Мы выберемся отсюда! – Горстка матросов с «Синано» медленно удалялась от погибающего авианосца. Плыли мимо других таких же группок и одиноких моряков, искавших спасения.

Энсин Сода с товарищами проплыли почти 200 ярдов от авианосца, когда услышали ужасный шипящий звук. Этот страшный звук напомнил энсину хрип умирающего зверя. Он оглянулся и увидел, что нос «Синано» встал почти вертикально. Все люди в море на сотни ярдов вокруг смотрели широко открытыми глазами на агонию своего корабля. Они видели множество своих товарищей, отчаявшихся от безысходности и цеплявшихся за леера в смиренном ожидании смерти.

Почти в один голос офицер и спасенные им матросы прокричали:

– «Синано», банзай!

В 10.55, когда кэптен Абэ и энсин Ясуда стояли, вцепившись в леера на носу «Синано», он внезапно накренился еще больше на правый борт. Два офицера оказались теперь высоко над водной поверхностью, так (206) как корма еще больше ушла под воду. Они были оглушены свистящим шумом в ту минуту, когда вода устремилась в дымовые трубы корабля. Они знали, что эта какофония звуков – сигнал к погружению на дно. Кэптен Абэ обратился к энсину:

– Вам пора уходить. Вы больше чем выполнили свой долг. Примите мою благодарность, мой молодой друг. Вахтенный журнал у вас?

Энсин Ясуда был так же спокоен, как и его командир.

– Он был со мной – надежно привязан к поясу. Если я не смогу отплыть, я быстро отвяжу его. Он будет плавать на морской поверхности вместе с поплавком, который я прикрепил к нему…

Кэптен Абэ кивнул в знак понимания. Но какое это имело значение теперь? Молодой офицер сам выбрал свою судьбу.

Корма «Синано» все больше погружалась в океан, а нос поднимался все выше, словно отдавая честь небу. Корабль подобно гарпуну изготовился к тому, чтобы устремиться на дно. На какое-то время авианосец еще задержится на поверхности, пока вода не затопит все оставшееся в нем пространство. Затем корабль издаст громкий, жалобный рев и начнет падать на глубину 4000 метров, на дно Тихого океана.

И вот наступили последние мгновения «Синано». Весь содрогаясь, словно рыдая о несбывшихся надеждах, под грохот взрывов, рев вырывающегося пара, треск ломающихся переборок авианосец ушел под воду.

Вместе с «Синано», протянув друг другу руки, ушли в пучину кэптен Абэ и энсин Ясуда. Образовавшаяся воронка поглотила и их, и погребенных заживо в чреве корабля, и сотни других беспомощных людей, облепивших авианосец.

Примерно в полумиле от «Синано» энсин Сода покачивался на волнах в ожидании спасателей. Прошло несколько часов после того, как он покинул авианосец, и теперь энсин жестоко страдал от холода и усталости. Он пережил гибель одного за другим своих молодых матросов и стал свидетелем последних минут «Синано».

В конце концов его заметили с эсминца и бросили ему канат. Последними усилиями воли он заставил себя надеть петлю под мышки. Спасатели подбадривали (207) его криками, но он уже не слышал их, потеряв сознание. Его подняли на борт и привели в чувство.

В 14.00, когда «Синано» уже более трех часов покоился на дне океана, спасательные работы были прекращены. Командир дивизиона эсминцев кэптен Синтани отдал приказ отправить радиограмму в штаб императорского флота Японии, на военно-морскую базу Йокосука, а также на базу в Куре. Телеграмма была следующего содержания:

«… из 2515 человек личного состава, находившегося на борту «Синано», 1435 человек погибли; спасено 1080 человек, в том числе: офицеров 55; матросов и старшин 993; гражданских лиц 32. Спасен портрет императора, который находится на борту эсминца «Хамакадзе».

Все секретные документы утонули вместе с кораблем в закрытом сейфе и лежат на глубине 4000 метров».

«Синано», самый крупный авианосец в мире, затонул через 17 часов после выхода в свой первый боевой поход, в среду, 29 ноября 1944 года, в точке 33 градуса 7 минут северной широты, 137 градусов 4 минуты восточной долготы в 65 милях юго-восточнее ближайшего побережья… (208)

14. Победа

Секретно. С борта подводной лодки ВМС США «Арчер-Фиш» (S S-311). Донесение о пятом боевом походе. Б (выдержки).

29 ноября 1944 года.

20.00. Получили сообщение о предстоящем сегодня ночью налете бомбардировщиков Б-29.

30 ноября 1944 (День благодарения).

5.51. Срочное погружение.

17.18. Всплытие.

1 декабря 1944.

5.54. Совершили срочное погружение из-за опасности быть обнаруженными.

6.50. Заметили один траулер и корабль ПЛО. Видимо, ищут оставшихся в живых членов экипажа авианосца.

Вечером 29 ноября 1944 года подводная лодка «Арчер-Фиш» несла дежурство в надводном положении, ничего не произошло. Почти полная луна освещала серебристым светом все водное пространство, что обеспечивало сигнальщикам прекрасную видимость. Это была незабываемая картина, и у нас появилось такое ощущение, что мы совершаем мирный круиз при лунном свете, а не выполняем боевую задачу.

К этому времени я выяснил, почему через 8 секунд была выпущена пятая торпеда, хотя коммандер Бобчинский приказал после выстрела четвертой уточнить данные для стрельбы. Торпеду выпустил торпедист второго класса Эдвард Зелинский. В его обязанности входило дать залп ручным способом, если торпеды не выйдут из торпедных аппаратов при электрическом способе стрельбы. Зелинский находился в таком большом нервном напряжении, стремясь обеспечить выход всех шести торпед с интервалом в 8 секунд, что не (209) услышал команду «Прекратить стрельбу» и нажал рукоятку ручной стрельбы. После атаки он чувствовал себя очень виноватым, но мы убедили его, что он не причинил нам никакого вреда. Все наши шесть торпед поразили цель – так, во всяком случае, мы тогда считали.

На самом же деле четвертая торпеда была последней, которая попала в «Синано».

30 ноября был День благодарения. Мы снова находились в нашем районе обеспечения безопасности полетов над морем, но по плану не было намечено никаких полетов бомбардировщиков Б-29. Мы патрулировали в районе № 5 на перископной глубине. Через перископ я мог отчетливо видеть священную японскую гору Фудзи, ее покрытая снегом вершина четко выделялась на фоне голубого неба.

Наши коки перед выходом на боевое патрулирование запаслись всем необходимым, чтобы приготовить памятный праздничный обед. Они угощали нас всем, начиная супом и кончая орехами.

За столом в кают-компании я разрезал индейку. К индейке подали острый соус, ямс, тушенный в сливках, лук и зеленый горошек. Наш пекарь испек свежие булочки и печенье. Были слоеные торты с земляничной начинкой и взбитым кремом. Как всегда, были кубики льда для питьевой воды, на столе лежали льняные салфетки.

За время нашего патрулирования не произошло ничего примечательного. 15 декабря мы возвратились на Гуам для техосмотра и ремонта нашей лодки. Мы ошвартовались у плавучей базы подводных лодок «Сперри» и были готовы к торжественной встрече. Находившийся как раз в это время там оркестр Рея Энтони встречал нас музыкой. Старшие офицеры-подводники горячо поздравляли нас. Для личного состава были принесены корзины с фруктами, столь редкими для нас в период патрулирования. Но дороже всего были для нас мешки с почтой из дома, которые ждали нас на причале. Мы заранее предвкушали удовольствие от их чтения.