Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Барон поднял руку, и брызгавшая слюной Тайрис тут же замолчала, будто ее выключили. Она не сопротивлялась, когда с обеих сторон ее подхватили под локти два бугая из охраны барона.
– Видишь, какая у тебя милая подруга? – с нескрываемой насмешкой спросил он. – Не жалеешь, что помогла ей? Как ты думаешь, сколько еще девочек в заведении Лалики спят и видят, как бы занять твое место?
– Если бы передо мной снова встал выбор – помочь или закрыть глаза на те ужасы, что творятся на левом берегу, я снова бы помогла. Потому что я это могу.
– Ты никто! И ничего ты не можешь! – фыркнул Барон.
Я покачала головой.
– Кто я или никто, решать не вам. То есть убить меня и прикопать под ближайшим кустом – или не прикапывать вообще – это ваше право. Но тогда вы не узнаете, как мы могли бы друг другу помочь.
– И чем ты можешь мне помочь, дитя?
Он смотрел на меня с любопытством естествоиспытателя: вот какая интересная блоха попалась, не только скачет, но и разговаривает!
– Заработать деньги, конечно же. – Я пожала плечами. – Вы же за этим меня позвали, не так ли? Вам стало любопытно, как Лалика утроила доходы за месяц, и вы решили глянуть сами. А эта дурочка просто подвернулась вовремя.
Я кивнула на застывшую поодаль Тай. Та даже не дергалась в державших ее руках – похоже, не верила до конца, что ее коварный и хитрый план не удался. Барон кивнул, и амбалы поволокли девушку к выходу.
Ну, прямо тут не оприходовали – уже хорошо.
* * *
Тай наконец поняла, что все серьезно, забилась, как рыба на сковородке, но куда ей против двухметровых лбов. Причем и в высоту, и в ширину. Я молча проводила ее взглядом. Цивилизованный человек где-то глубоко внутри меня орал, что нужно заступиться, отвлечь, сделать хоть что-то: это же будет травма на всю жизнь – дай бог, если она вообще в себя придет. Но изуродованная местными реалиями психика хладнокровно заметила, что если бы все прошло по ее плану, то развлекаться волокли бы сейчас меня.
Нет, все равно не могу я так.
– Не надо. Пожалуйста, – тихо попросила я.
Но Барон услышал, хмыкнул.
– Да не трясись ты так. Помнут чуток, облапают, чтоб неповадно было. Кто ж таким мордоворотам девственницу доверит портить.
– А они об этом знают? – заикнулась было я, но осеклась.
Взгляд мужчины посуровел.
– Надеюсь, ты не сомневаешься в моем слове?
Я судорожно сглотнула и замотала головой. Вслед за Тайрис, проверять на собственном опыте, как он держит обещание, мне как-то не хотелось.
Взмах руки Барона – и один из замерших у колонн охранников подтащил мне неизвестно откуда взявшийся стул. Я завернулась углами пледа поплотнее и осторожно села, стараясь не сверкать коленками.
Интересно, какая все же магия у Барона? Не воздух, иначе бы он стул сам подвинул. Человек явно падок на спецэффекты – не упустил бы случая.
– Итак, я очень внимательно слушаю. Что там у тебя за предложение по зарабатыванию денег? И если мне не понравится, имей в виду – мальчики от добавки не откажутся. Той тощенькой на всех не хватит, а ты кажешься опытной.
Все еще стоявший за моим плечом амбал причмокнул и счастливо загоготал. Я скрипнула зубами, чтобы они не стучали от страха, и посмотрела Барону прямо в глаза.
– Мое время и мои идеи стоят денег. Что вы можете мне предложить?
Я выделила тоном слово «вы». Теневой лидер расплылся в нехорошей улыбке.
– Твою жизнь и честь?
Как предсказуемо.
– А что вам помешает меня их лишить потом, после того, как выжмете все идеи? Нет, так дело не пойдет. Мне нужны документы. Новая фамилия, желательно с родственниками, которые согласятся в случае чего подтвердить родство. Доля в новом бизнесе. Два процента меня устроят. И полную неприкосновенность, сейчас и потом, как для меня, так и для моих людей. Не хотелось бы обнаружить кого-нибудь из тех, к кому я успела привязаться, мертвым или избитым только потому, что вам вздумалось меня воспитать. Все вопросы можно решить словами. По крайней мере, со мной.
– А почему ты думаешь, что я сдержу обещание?
– Маги не нарушают клятв.
Это я вычитала в одной из книг по резерву. Там мельком упоминались свойства магических клятв – их маги очень не любили давать, потому что они связывали обещанием на всю жизнь.
– Ты еще и хочешь, чтобы я клялся? Тебе, выскочке подзаборной?
Барон откинулся на спинку трона, глядя на меня как на презренную блоху. Амбал задышал чаще и придвинулся ко мне вплотную, предвкушая близкое развлечение.
– Лалика вам рассказала, что я лекарь?
– Упоминала, что ты травница, – небрежно бросил мужчина, явно не принимая меня всерьез. – Лекарями женщины не бывают, это все знают.
Я шевельнула плечом, прижимаясь к предплечью амбала обнаженной кожей. Тот скользнул лапищей по моей ключице, решив, что я уже готова на все. Легкий импульс – магия по-прежнему мне подчинялась только при прямом контакте с пациентом, – и бугай захрипел, посинел, ловя ртом отсутствующий воздух и царапая окаменевшее горло. Я всего-то парализовала мышцы, отвечающие за работу легких. Хотела остановить сердце, но решила не трогать. Мало ли, не запущу потом. А с обычными мышцами я уже как-то наловчилась работать.
Когда амбал упал на колени, Барон привстал со стула, чтобы лучше видеть.
– Как ты это сделала? Яд?
Опасения за жизнь подчиненного в его голосе не было. Любопытство и легкое удивление.
– Остановила его дыхание. Через две минуты, если кислород не поступит в мозг, он умрет.
Склонившись вперед, я поймала взгляд Барона.
– Я вам не беззащитная девочка, которой можно попользоваться и выбросить. Да, меня можно пытать – и я заговорю. Очень боюсь боли, признаюсь честно. Но как только вы расслабитесь, я нанесу удар. И ваша смерть легкой не будет.
Не желая показывать свою ущербность и выдавать, что я не могу воздействовать на расстоянии, я незаметно коснулась своей ступней руки задыхающегося амбала. Он распростерся на полу и уже сучил ногами в бессильной попытке вдохнуть. Его тело выгнулось, в легкие со всхлипом поступила порция долгожданного воздуха. Едва обретя способность дышать и осознанно передвигаться, он задом отполз от меня подальше.
– Женщина-целитель? Любопытно, – уже более заинтересованно протянул Барон, будто его подчиненный не катался только что по полу при смерти. – А что ты еще
