Драконам слова не давали! (СИ) - Ночь Ева

Он сам сменил простыни. Напоил чаем с лимоном и щедро поделился очередной своей футболкой. Практичная бабуля Ася принесла мои вещи, но он почему-то маниакально наряжает меня в собственные шмотки. И от этого тепло и странно на душе. Словно… он и впрямь мой жених. Любящий и заботливый. А разыгранная вчера комедия — вовсе не фарс, а правда.

— Нам надо поговорить, — шепчу, чтобы чуткое ухо старой Драконицы не уловило признаки заговора.

— Позже, — Дима тоже кидает красноречивый взгляд в сторону двери, давая понять, что пока бабуля в доме, номер с задушевными беседами не пройдёт. Драконище щупает мой лоб, а я готова плакать — так невыносимо хорошо сейчас, и не хочется думать, что будет завтра.

Очередной звонок в дверь заставляет его оторваться от меня. О, это знакомые хмурые бури в его глазах! Кажется, кто-то зол и раздражён. И сразу же вылезает толстошкурый ящер, готовый наказать всех, кто смеет нарушать границы его логова.

— Сейчас разгоню всех к чёрту и вернусь, — бормочет он, поглаживая меня по щеке. Но Димкины планы полетели дракону под хвост: в гости пожаловал его отец. Он нарисовался в спальне, как великая статуя воина-победителя, одним взглядом окинул меня, жалкую и бледную, и царственно кивнул:

— Добрый день.

То, что он не назвал меня по имени и смотрел сурово, много о чём говорило.

— По-моему, ты переходишь все границы, — веет холодом от голоса Драконища. — Или тебе недостаточно вмешательств в мою личную жизнь? Ты решил ещё и мою постель проверить?

Они стоят друг напротив друга, и, кажется, сейчас воспылают священные костры войны.

— Супчик готов, — появляется на пороге бабуля Ася и вбивает клин между отцом и сыном. — Пора завтракать. Иван. Дмитрий, — она царственно кивает на выход, и они не смеют её ослушаться. Вот что значит умение управлять драконами! — Ника, — Анастасия Александровна бывает и мягкой. В глазах у неё — сочувствие, — если не хочешь, можешь не идти. Они сами как-нибудь разберутся. Не без божьей помощи, конечно.

Бабуля кокетливо поправляет волосы, словно нимб над головой оглаживает, недвусмысленно давая понять, кто в доме легко возьмёт роль Бога на себя.

— Нет. Лучше уж все точки над «i» сразу расставить. И пусть это произойдёт не за моей спиной.

Я никогда не перекладывала свои проблемы на других. И сейчас не собираюсь стоять в стороне. Держитесь, драконы, я иду!

Они сидят за столом и переругиваются. Нельзя их ни на минуту одних оставить. Ещё немного — и сцепятся, даром что отец и сын. Задорные, как молодые борзые щенки.

Я сажусь рядом с Димой и сжимаю его руку под столом. Он так напряжён, что мускулы у него — каменные. Бабуля разливает суп по тарелкам и присаживается рядом с сыном. Безмятежно зачёрпывает ложкой ароматное варево и осторожно дует, сложив губы трубочкой. Старший Драконов и ложку в руки не берёт. Смотрит на меня таким тяжёлым взглядом, что впору наковальню между нами ставить. Пусть об неё головой бьётся.

— Я узнал вас, — заявляет он без предисловий. — О чём вы думали, когда пришли в ресторан? Что у меня провалы в памяти? Это вы веселили детишек на день рождения Вани.

— И что? — не понимаю я хода его мыслей.

— Договорились с сыном, разыграли комедию. Браво.

Какой брутальный жёсткий самец, этот Драконов папа. У меня даже брови на лоб полезли от его умозаключений.

— О, да. И родные мои тоже в трансе. Родную дочь не узнали. Подыграли мне, чтобы вечер удался на славу.

Он морщится, словно уксуса хлебнул.

— Счастливое стечение обстоятельств. Я не дурак. И проверил все данные. Вы давно не живёте с родными. Ушли из дома. Вели вольный образ жизни. Ты хоть в курсе, что она сожительствует с молодым человеком? — кидает он победный взгляд на сына. Драконище и бровью не ведёт.

— Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, она с ним рассталась, если тебе интересно. В-третьих, что за наезды и проблемы? Потерял контроль над ситуацией и бесишься?

— Я беспокоюсь о тебе, сын.

О, как высокопарно и торжественно звучат эти слова! Ему только Библии не хватает, чтобы придать обстановке нужный колорит.

— Пап, давай я сам во всём разберусь. Ты со своим беспокойством и подозрительностью смешон, честное слово, — узнаю своего холодного Драконища: он даже раздражение не показывает. А бьёт родителя его же оружием — ледяными глыбами, чтобы придавило понадёжнее. — И запомни: не все люди интриганы и манипуляторы, как ты. Иногда вещи именно таковы, как выглядят. Нет в них ни сюрпризов, ни подвохов. И ещё. Скажешь хоть одно недоброе слово в сторону Ники, я спущу тебя с лестницы. Не посмотрю, что ты мой отец.

Драконов папа вдруг меняется в лице. Как по мановению палочки. Становится мягче. Окидывает нас внимательным взглядом и неожиданно протягивает руку.

— Тогда пора познакомиться поближе. Иван Аркадьевич.

вижу, как бабуля Ася улыбается и продолжает наворачивать суп. На лице у неё — благостная безмятежность.

— Ника, — вкладываю в его огромную лапищу свою ладонь. Он удивляет меня во второй раз. Очень нежно пожимает пальцы и, приподнявшись, целует мою руку. Церемонно, как в прошлые века. Это выбивает почву из-под ног. У меня и так голова кругом, а когда Драконовых слишком много, вообще глупею до состояния амёбы.

— Твой коронный куриный супчик, мама, после которого даже мёртвые встают на ноги? — обращается он к бабуле и берёт ложку в руки.

— Именно так, Ваня. Ты поешь, а то день длинный. Небось, молодая жена одними салатами тебя душит, — поджимает она неодобрительно губы, отчего мне кажется, что она недолюбливает мачеху Димы. — Вы бы хоть Ваньку ко мне на выходные приводили, что ли, б его нормальной едой покормила. Натуральной, а не вашими этими фаст фудами.

— Мама, — морщится Иван Аркадьевич, — у нас личный повар. Отлично готовит. И никакой вредной пищи. И если бы ты наконец приехала к нам в гости, сама бы в этом убедилась.

Если честно, я ничего не понимаю. Сперва обвинения, а затем — резкая благосклонность. Как будто я начало и конец фильма посмотрела, а середина странным образом выпала. Но спрашивать ни о чём не смею. Когда этот балаган закончится, лучше поговорить с Драконищем. Уж он-то точно должен понимать, что всё это означает!

50. Драконов

Папа, откушав домашнего бабушкиного супа, ушёл так же неожиданно, как и припёрся. Бабуля квохчет вокруг Ники и даёт ценные указания, как лечиться, и настаивает на народных средствах, чтобы не навредить будущему ребёнку. Ника покорно её слушает и кивает.

— В общем, в понедельник жду домой! — заявляет деловая ба и наконец-то в доме становится тихо. Первую бурю мы пережили.

— Мам, у меня всё хорошо, правда, — успокаивает Ника по телефону свою родительницу. — Не нужно никуда бежать. Это простуда, и я лечусь. И вашему внуку ничего не угрожает, поверь. Тинка пропала? Вернётся. Видимо, бурно отмечает будущее замужество. Не волнуйся. Явится, куда она денется.

— В постель! — командую я, и Ника не сопротивляется.

— Надо как-то выйти из этой дурацкой ситуации, — у неё такой измученный вид, что не хочется сейчас ни о чём серьёзном говорить, но я понимаю: нужно, чтобы она наконец успокоилась.

— А зачем из неё выходить? — осторожно начинаю я издалека, чтобы её не вспугнуть.

— Да, я понимаю: мне надо подыграть, чтобы отец от тебя отстал. Кто в здравом уме женится при таких обстоятельствах?

Я саркастически хмыкаю и устраиваюсь рядом с ней поудобнее. Закидываю руки за голову и пялюсь в потолок.

— В общем, я уже был женат подобным образом, — мне даже смотреть не нужно, чтобы понять, как она сейчас поражена. — Отец, видимо, решил, что, если прокатило один раз, получится и во второй.

Она снова всё не так понимает, но это и не важно.

— Не переживай, мы как-нибудь выкрутимся, — гладит Ника меня по руке, и от её участия и заботы частит в груди ожившее сердце. Глупая. Я и не собираюсь выкручиваться. Только ей пока об этом лучше не знать.