Драконам слова не давали! (СИ) - Ночь Ева

— Я не сержусь. Правда, — и от этого становится ещё паршивее. Я словно лечу в тёмную пустоту и не знаю, куда упаду, и останусь ли жив. — Это ты меня прости. И… спасибо за всё. Я, конечно же, выйду завтра на работу. И не надейся: я ни за что не откажусь от нашей сделки. Буду бороться за «Слона» как лев!

Я думал, что хуже быть уже не может. Оказывается, обманываться легко. Как сказать ей, что у «Слона» нет шансов?.. Вне зависимости от исхода нашей сделки?.. И, как это ни печально, сказать правду у меня не хватает духа.

Баба Ася загребла Нику в свои цепкие лапы с такой готовностью и охотой, что я мысленно выругался: с такими темпами Ника навсегда застрянет не там, где нужно мне. И вызволить её из бабулиного захвата будет проблематично.

— Иди, иди, Ромео, — помахала небрежно рукой ба, словно назойливую муху отгоняла. Как только «кыш» не сказала. Я и сам не понял, как очутился за дверьми. Одинокий. Обиженный. Злой.

Утром меня ждал сюрприз. Впрочем, вполне закономерный. Я пришёл в офис рано: без Ники дом гудел от пустоты, и я не мог толком уснуть, всё бродил кругами, репетировал какие-то речи, злился. И даже, лёжа на крыше и глядя на звёзды, не успокоился. Умиротворение никак не хотело на меня снизойти.

— Привет, — хмуро буркнул мой средний брат. Весь в чёрном, словно у него траур, безукоризненный. Даже волосы в кои веки лежат на голове очень в правильном порядке. И чёлка на глаза не падает. Подстриг он её, что ли… И только покрасневшие веки выдают, что выходные у Ильи прошли весьма бурно.

— Заходи, — открываю дверь кабинета и делаю приглашающий жест.

— А Ника?.. — он выбрал тот самый вопрос, который действует на меня, как красная тряпка.

— Забудь о Нике, — спокойно сказать это не получилось: в груди словно ядерный реактор взорвался, — у тебя и без неё полно своих дел. Ими и займись.

— Ещё что прикажешь, господин начальник? — Илья контролирует себя лучше, кривит саркастически губы и небрежно разваливается на стуле. — Что, номер с лже-невестой не прокатил? Скажу честно: на какой-то миг я подумал, что всё правда. И ваши отношения, и беременность, и даже скорая свадьба. Мозги только вчера включились. Хорошо ты всё провернул, братец. И меня подставил с этой сумасшедшей старшей дщерью семейства Луниных. Эпичная коварная подстава!

Брат прямо-таки упивался собственной прозорливостью. Наверное, пружина разжалась после нехитрых, но не имеющих под собой никаких оснований умозаключений.

— А теперь послушай меня, — для верности я пощёлкал пальцами перед носом Ильи, чтобы привлечь внимание и увидеть, что он перестал предаваться ложным мечтам. — Всё намного серьёзнее, чем ты себе представить можешь. Я женюсь на Нике. И отношения наши — правда. А ещё мне абсолютно плевать на отцовские планы и виды. Ему просто повезло. Поэтому оставь свои фантазии при себе и успокойся. Ника не для тебя, понял?

— Ну, об этом я спрошу у Ники, — упрямо сжимает губы братец. Как никогда, хочется ему в глаз дать, но я сдерживаюсь. Это ничего не решит, а сгонять на нём своё дурное настроение — последнее дело. — Где она, кстати?

— Ника у бабушки, — пытаюсь изобразить спокойную безмятежность. — У нас всё серьёзно и по-взрослому. Период ухаживания и подготовки к свадьбе.

Илья скептически выгибает брови и ухмыляется. Пусть. Сейчас главное правильно расставить акценты. Лишь бы Ника ничего лишнего не сказала Илье по простоте душевной.

— И ты не заехал за невестой? Не подвёз её до офиса?

Резонные вопросы. Вчера она настояла на собственной самостоятельности. И я уступил. Боялся давить. Да и боюсь до сих пор. Собственнический инстинкт живёт во мне подобно голодному зверю. Никогда не думал, что обуздать его — почти непосильная задача.

— Ника нехорошо себя чувствует. Болеет. Возможно, она не придёт сегодня. А если придёт, то доберётся самостоятельно. Это её решение, а я уважаю свободу и желания своей невесты.

Красиво получилось. Я даже сам восхитился своей изобретательности. К тому же, почти не солгал.

— Ну-ну, — скепсис так и сочится из брата. Он поднимается, собираясь уходить.

— Как прошли выходные? — спрашиваю вслед удаляющейся наглой спине. Илья запинается, оборачиваясь.

— Эпично, — демонстративно трёт он воспалённые веки. — Бухал со своей невестой. Тусили в клубе до изнеможения, заливая совместное горе.

— И как? — интересуюсь, втайне радуясь, что сие «счастье» досталось не мне.

— М-м-м… — мычит, закатив глаза. — Скажу одно: когда создавали Тину, явно забыли залить тормозной жидкости. Отсутствует полностью. Вы всегда считали, что я у вас раздолбай и оболтус, не умеющий вовремя остановиться. Так вот: сестра Ники и меня переплюнет запросто, не напрягаясь. Я чуть не трахнул её, — доверительно откровенничает брат, пристально глядя мне в глаза. — К счастью, был слишком пьян и фокус не удался.

— Не усугубляй и без того непрочное своё положение, — мягко советую я, искренне жалея Илью и мысленно поздравляя себя.

— А то я не знаю, — буркает он в сердцах и вылетает из кабинета, громко хлопнув дверью.

53. Ника

Это была плохая идея — ползти в понедельник на работу. Всё ещё слабая и не до конца долечившаяся, я на чистом упрямстве решила не сдаваться. Баба Ася ворчала и грозилась позвонить Драконищу, но я сделала всё по-своему.

С ним я чувствовала себя хорошо. Без него — полной развалиной. Кажется, я влипла. Стремительно и впервые. Наверное, глупо и смешно, особенно если учитывать, что до этого упивалась любовью к человеку, которого считала чуть ли не божеством — идеальным и великолепным. Но… это было что-то незрелое. Ненастоящее. Прекрасное, но не до конца проснувшееся.

Луноход будил во мне эстетические чувства. Как картины или музыка. Он был моим первым мужчиной, но остался чем-то таким стерильным, чересчур холодным и даже скользким — с послевкусием горечи и краха, когда умирает маленькая наивная девочка, потерявшая свои высокие и чистые грёзы — неоформившиеся фантазии, в которых главное — это клубок противоречий.

Драконищем я познала страсть — глубокую, как синий цвет с разнообразными оттенками. Как драгоценность, что играет гранями на свету и постоянно меняется. Её не познать до конца. Её не изучить, потому что она каждый миг — разная. И не измерить, ибо она без дна.

Наверное, я почувствовала это сразу, как только увидела его. Осознала, как только он коснулся меня бёдрами в полутёмном офисе. Но не хотела ни верить, ни понимать, что это настолько серьёзно.

Как жаль, что всё так запутанно. И жаль, что однажды всё закончится. Но пока есть возможность, я не хотела упустить ни единого дня и часа, что нам предстояло быть вместе. Я мечтала его видеть. Общаться. Жить им, пока это возможно. А что будет потом — не всё ли равно?

— Нам надо поговорить, — средний Дракон ждёт меня на подходе к офису. Он решительно хватает меня за руку и тянет в сторону. Я не сопротивляюсь. Он так жалко выглядит сейчас. Бледный. Измученный. Горький. Нет в нём ни лёгкости, ни огня, что способен зажечь далёкие планеты женских сердец. — Скажи, что всё это неправда, и я не стану больше ни о чём спрашивать. Скажи, что вас ничего не связывает с Димкой, и я затолкну в задницу все неудобные вопросы.

Он смотрит мне в глаза. И уже по моему взгляду понимает, что проиграл.

— Илюш… — я тяну паузу в надежде, что он психанёт и уйдёт, а мне не нужно будет ничего объяснять. Но раз я не произнесла заветных для него слов, значит он хочет слышать подробности. Вздыхаю и пытаюсь сосредоточиться. Как же ему сказать-то правильно? Что рано или поздно всё закончится, но шансов на то, что он дождётся моей благосклонности, всё равно нет? — В общем, если и ты подумал, что это хорошо отрежиссированный спектакль, то это не так.

— Значит правда, — тускнеет он на глазах. Поправляет рукой непослушные волосы. — Но у меня всё равно не стыкуется, не укладывается в голове. Когда, как, почему? Ведь ты только рассталась с этим своим… Не верю, что ты могла обманывать!