Жирдяй-2: Экспансия! - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недостатки… ну… из запомнившегося мне — халфголы питаются исключительно костями. Причем не свежими, а такими, что уже давно лишились всей плоти, высохли и так далее. Сухие кости — их хлеб, мясо, овощи и фрукты. Единственная другая пища, которую они могут потреблять — растительный пепел. И пепел же является для них естественными приправами, придающими основному блюду различный вкус. Не знал, что пепел может быть соленым, сладким, кислым… Халфголы пьют воду, но очень немного — хватит пары стаканов в месяц.
Звучит вроде неплохо…
Если попытаться представить себе их трапезу…
Откопал чей-нибудь череп и пару бедренных костей, раскрошил, засыпал кушанье еще горячим пеплом от березовых и сосновых полешек, поставил рядом стакан чистой воды и со вкусом принялся трапезничать… Нет… Звучит-то как… невкусно… И даже чуток мерзковато это звучит.
Поэтому в том самом несостоявшемся фэнтези-мире, во многих его регионах, крайне не любили халфголов, этих прекрасных каменных созданий. А кое-где их вовсе считали неживыми — ведь они не дышали. А раз не дышишь — значит, ты мертв. Хотя на самом деле им требовался воздух для дыхания — просто у них не стучало сердце, не было пульса и не вздымалась грудь. Вполне логично для статуй, что выглядят как античные греческие герои.
Прибывшего к нам в поселение халфгола я забрал в Искатели сразу, как только он сам попросился, назвавшись Тавлором и сообщив, что он неплохо метает кинжалы — занимался этим в реальном мире, сбрасывая так стресс и разминаясь между рабочими сессиями. Но главное — Тавлор заявил, что хочет разобраться в произошедшем с нами. Почему миры перемешались? Почему мы все оказались тут в таком вот положении — почти мертвая игровая система, никакой поддержки. Где случился глобальный сбой, и как это исправить?
Человек задающий вопросы — уже что-то. А Тавлор открыто заявил, что собирается докопаться до сути происходящего с нами, и этим меня подкупил. Я отправил каменного Аполлона в нашу библиотеку. И, само собой, я дал знать Рику, что не доверяю этому античному красавчику. Как и всем тем, кто прибывает к нам в последние дни. Каждый из них возможно был послан рейдерами Люта, чтобы внедриться в наши ряды для сбора информации и удара в спину, когда наступит нужный момент. Сам я додумался до этого не сразу — с мыслями мне помог собраться дед Федор. И теперь я на каждого новенького смотрел с почти нескрываемым подозрением.
Улыбнувшейся закончившей торговаться Лесе, я встряхнул зонт, накинул на голову капюшон позабытого пластикового плаща и снова вышел в дождь. Холодные струи тут же стеганули по зонту, слабый ветер толкнул меня в спину, и я поддался его напору, зашагав по хрустящей щебневой дорожке вдоль периметра Базы Искателей и оглядываясь по сторонам. Мой маршрут лежал так, чтобы «зацепить» как можно больше объектов на территории и рядом с ней. Справа от меня медленно проплывали мирно светящиеся окна жилой зоны, что неспешно разрасталась вверх — я запретил пристройки, чтобы не получить деревню. Но новые комнаты нужны — в первую очередь для охранников, что предпочитали на ночь оставаться на базе. И для их постепенно появляющихся семей. Так что над одним из старых вагонов, прямо над головами моих гоблинов-технарей, уже возник крытый железной крышей длинный домик с жестяными и дощатыми стенами, способный принять в себя троих взрослых мужиков. Я этому не противился, предпочитая, чтобы вооруженные парни всегда были под рукой. Над третьим вагонов — отведенным под рабочие нужды охраны, комнату отдыха и арсенал — уже поднялись зачатки конструкции, что вскоре станет высокой наблюдательной башней. Там же парни собирались соорудить из подручного материала еще один жилой домик. И опять я не был против.
Едва не споткнувшись, я заметил, как что-то тускло блеснуло в жидкой грязи рядом с дорожкой. Присев, зачерпнул рукой и усмехнулся — все же я прирожденный Искатель. На моей мокрой грязной ладони лежал длинный винтовочный патрон, пустая пистолетная гильза и мелкая пружинка.
— Спасибо.
Мила возникла рядом пугающим бесшумным фантомом. Я узнал ее только по голосу — бейсболка, черные очки, темно-зеленая полумаска и черный плащ с капюшоном делали ее неузнаваемой в сумраке дождя.
Не став сопротивляться ограблению, я отдал находки, и Мила снова растворилась в дожде. Судя по ее деловитому настрою и направлению, она торопилась к вагону охранников, явно собираясь выклянчить или выменять у них патронов.
Не выдержав, поддавшись своей натуре Искателя — о которой узнал только здесь — я опять опустился на колено и погрузил свободную руку поглубже в грязь. Растопырив пальцы, задержал их в потоках воды и… ощутив толчок, сжал пальцы. В руке оказался камень. Убрав его в карман плаща, еще десяток раз повторил процедуру отсеивания и стал обладателем трех камней, двух зеленых патронов, пустой катушки ниток и крупной алой чешуйки — надеюсь, рыбьей.
— Спасибо, Жир Жирыч, — грустно вздохнула возникшая рядом Мила. Выглядела она поникшей.
— Патронов тебе не дали, — догадался я.
— Ага…
— И прогнали тебя…
— Ну да… Федор ведь их с довольствия снял. Обиделись… как дети малые… Раз, говорят, нам не дают — и мы не даем. Прогнали…
— Ясно, — рассмеялся я, протягивая на дружелюбно открытой ладони свои находки.
Как и ожидалось, она забрала патроны и странную алую чешуйку. Убрав все в набедренный карман, она задумчиво поглядела на бурлящую рядом с дорожкой воду и, решительно опустившись на колено, запустила ладони в грязь. Спустя семь или восемь попыток она стала обладательницей пары рваных тряпок и шести камней.
— Каждому свое, — пожал я плечами, тоже выпрямляясь и показывая пустую запечатанную бутылку, один патрон двенадцатого калибра и три пистолетных.
Пистолетные я сразу отдал Миле, а промокший картечный оставил себе. Уже прощаясь, спросил:
— С нами двинешь в следующий раз?
— Ага, — тут же кивнула она, снимая очки и показывая свой кибернетический глаз. — С вами. В городе пока делать нечего.
— В городе? — переспросил я.
— Ну в поселении, — хмыкнула девушка. — В будущем все равно разрастемся. Займем всю-ю-ю эту долину от гор до самого океана.
— Ну может и так, — кивнул я. — Может и так…
— А ты против?
— Не против, — поправил я. — Просто…
— Просто?
— Это слишком очевидный с нашей стороны шаг
