Гейдар Алиев - Виктор Андриянов

Заместитель министра финансов, который только что не желал дать денег сиротам на телогрейки, вдруг вскинулся:

— Что скажет заграница? Что мы, своих сирот не обеспечим, что ли?

Резало, видать, еще и слово «благотворительность», которое я употребил в разговоре.

Алиев сказал извиняющимся голосом:

— Похоже, к этому мы еще не готовы…

Но я был счастлив тем, чего уже добился, не скрою, опасался, как бы вопрос о Фонде не перекатился в сферу идеологическую, а значит, Совмину и Алиеву неподвластную. Ясное дело, попади замысел о возрождении благотворительного фонда, пусть и детского, пусть и под именем Ленина, пусть под знаком не организации, а воссоздания уже бывшего при советской власти дела, почему-то, однако же, закрытого, в руки к партийному боссу типа Суслова, постановление о сиротстве могло вообще накрыться. Ликуя от того, что удалось пробить, я отступился.

Видать, чтобы я не «блуждал» больше в аппаратных коридорах, а детей чиновники не объехали по кривой, Гейдар Алиевич сделал так, что я визировал новые варианты постановления. И вот — чудо! — в 1985 году решение было принято и обнародовано. Я ликовал.

Выражаясь нынешним языком, экономическое положение сиротского детства изменилось радикально. Стало больше еды, одежды. Одетые прежде серо детдомовцы преобразились. Курточки, платья, пальто, рубашки — да все у них стало новым и красивым, как у благополучных, «домашних» детей. У персонала выросла зарплата. Вообще, сиротство, стыдливо неупоминаемое прежде, вдруг стало в центре внимания. Дело обернулось таким манером, что в шефы к сиротским заведениям чуть ли не очередь стояла — заводы, колхозы, институты, театры, все хотели шефствовать, чинить крыши, помогать продуктами, деньгами, таскать ребят в театры и музеи — к тому же вход теперь туда делался для этих детей бесплатный.

ЦК принял еще одну мою идею и наградил орденами и медалями множество воспитателей, врачей, учителей, нянечек, поварих даже, ну и, конечно, директоров детских домов. Ясное дело — престиж людей, спасавших детей, вырос».

Прошли месяцы. Кабинет генсека занял Горбачев. Тихонова, отправленного на давно заслуженный отдых, сменил Рыжков. И в череде бесконечных совминовских забот тоже выделил для себя проблемы детства. В один из субботних дней он пригласил к себе Лиханова. Приведем еще несколько строк из записок Альберта Анатольевича.

«Я вооружился большой папкой с листками, на которых излагалась та или иная проблема, к иным были приколоты фотографии, а кроме того, я написал общую записку о проблемах детства.

Рыжков встретил меня в своей кремлевской резиденции не один, а с женой Людмилой Сергеевной. Сказал, что это знаменитый кабинет Сталина, где все сохраняется, как было. Хозяин с женой, чтобы было удобнее, сели по одну сторону стола, меня пригласили сесть по другую.

Естественно, что поначалу я волновался — таких рандеву у меня в жизни до сих пор не было, — не будет их и впредь, и дело объясняется очень просто: характером Николая Ивановича, его глубокой порядочностью, сдержанностью.

Он сразу сказал, что читал мои статьи о детстве, а кроме того, обо мне рассказал ему Гейдар Алиевич Алиев, его первый заместитель. Так что Рыжков был в курсе моего письма 1984 года и прошлого постановления правительства.

Та памятная встреча продолжалась поразительно долго — три часа сорок минут. Постепенно мое выступление перед двумя слушателями превратилось в беседу. Николай Иванович рассказал, как начал работать во время войны, подростком, как бедовал, как стал студентом. Рассказала про свое детство и Людмила Сергеевна. Говорили они сдержанно, скромно — вот когда я ощутил, что мы люди одного поколения.

Похоже, еще ничто не омрачало отношений между Горбачевым и Рыжковым, и, как я узнал гораздо позже, Николай Иванович на другой же день рассказал генсеку обо мне, и они согласились, что надо меня привлечь к новому постановлению о сиротстве и, чтобы не гонять дело по кругу, образовать для этого маленький коллектив совминовских спецов. Главную роль отвели Виктору Ивановичу Власову, заместителю Гейдара Алиевича Алиева в Бюро Совмина по социальным вопросам, и мне».

Российский (прежде Советский) детский фонд, созданный в 1987 году, действует и сегодня. На его счету — многие и многие добрые дела, акции милосердия, тысячи спасенных жизней… Только вот беда — сирот становится все больше. И нет в России начальников, чью душу детская беда ранила бы так, как ранила Черненко, Алиева, Рыжкова…

БАМ остался в его сердце

День за днем обновлялся железнодорожный транспорт. Продолжалось строительство Байкало-Амурской магистрали, одной из самых больших строек XX века. 3150 километров второго пути к Тихому океану, новые города и поселки, станции и рудники, лесхозы и фабрики строила вся страна.

5 июля 1984 года. Политбюро ЦК «заслушало сообщение товарища Г. А. Алиева по некоторым вопросам, связанным со строительством Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Отмечено, что в целом строительство магистрали ведется высокими темпами. В суровых природно-климатических условиях выполнен большой объем работ, построено много мостов, тоннелей и других сооружений. В необжитых местах возводятся новые населенные пункты. Все это — результат целеустремленных усилий рабочих и инженерно-технических работников, местных партийных, советских, профсоюзных, комсомольских организаций, шефской помощи трудящихся многих республик, краев и областей».

В этом, 1984 году коллективы стройки собирались завершить укладку главного железнодорожного пути — как водится, к празднику, 67–й годовщине Великого Октября, и на год раньше установленного срока открыть движение поездов на всем протяжении магистрали.

Обратим внимание: на год раньше срока — это значит в ноябре 1984 года. А уже июль! Между тем, как отмечает Политбюро по докладу Алиева, на трассе «с отставанием ведется сооружение объектов локомотивного и вагонного хозяйства, инженерного обеспечения трассы, жилья, детских учреждений, больниц, предприятий торговли, общественного питания». Политбюро ЦК КПСС предложило руководителям министерств и ведомств принять меры к своевременному вводу в эксплуатацию пусковых объектов Байкало-Амурской магистрали.

30 сентября того же 1984 года газеты сообщили о стыковке на БАМе. «Есть железная дорога от Байкала до Амура! — восклицала «Социалистическая индустрия». — Венчая титанический труд коллектива Всесоюзной ударной комсомольской стройки, вчера — на год раньше срока — сомкнули 3150–километровую колею БАМа на разъезде Балбухта бригады монтеров пути Александра Бондаря и Ивана Варшавского, которые шли навстречу друг другу с запада и востока».