Гейдар Алиев - Виктор Андриянов

Время сгладило старую насыпь. И теперь только старожилы примечали тот «перекресток истории» — старый БАМ.

Глеб Максимилианович Кржижановский, известный ученый-энергетик, заметил однажды, что борьба с Севером — это прежде всего борьба с пространством. Победить в этой борьбе без дорог нельзя. Всю историю освоения Дальнего Востока можно написать как историю строительства дорог. Еще в 1857 году граф Муравьев-Амурский, губернатор Восточной Сибири, командировал военного инженера Романова составить «проект колесного пути» от мыса Джой на правом берегу Амура, где был заложен город Софийск, к заливу Де- Кастри. Дорога эта, по плану Муравьева, должна была строиться так, чтобы без больших затруднений ее можно было впоследствии обратить в железную. После изысканий инженер Романов издал брошюру «Софийско-Александрийская железная дорога».

Проект, однако, опередил свое время: страна еще не была готова к такому строительству. Лишь через десятилетия были уложены первые метры Великого Сибирского рельсового пути. Строительство Транссиба одна французская газета сравнивала по значению с открытием Америки и сооружением Суэцкого канала. В этом ряду оказалась и прокладка второго пути к океану.

Всмотритесь: на Восточном участке БАМа помечен кружочком город Ургал. Рядом с ним трасса пересекает Бурею.

Помнится, на «уазике» пробирались от Ургала к Бурее. По обе стороны стыла вечная тайга. Она лишь чуть-чуть расступилась, и стоит людям ослабить усилия, как вновь сомкнутся кроны, поглотив без следа узкий человеческий след-дорогу.

Деревья разбежались совсем неожиданно. В глаза ударил чистый свет реки. Синий лед и над ним на далеком, другом берегу снова черная, глухая стена тайги.

В этом месте через своенравную Бурею собирались прокладывать мост. Пока же на берегу был сколоченный из кругляков барак — расположение передового отряда транспортных строителей, да чуть ниже подворье Бородиных, одинокое на десятки километров. Михаил Матвеевич охотничал, а баба Паша в свои семьдесят восемь лет занималась хозяйством.

…Далеко отсюда реки с нанизанными на них селами и городами, где говорят, к примеру, так: «Днепр течет от Киева к Черкассам, а ниже Кременчуг, Днепропетровск, Запорожье…»

Хозяйка невзначай роняет: — Речка бежит от Миколай Иваныча. Не от города к городу — от человека к человеку. Точным словом баба Паша словно оживила карту, помогла увидеть того человека из статистических сводок, что мается один-одинешенек на своем квадратном километре.

Теперь, десять лет спустя, когда Алиев ехал по БАМу, он то и дело видел новые поселки. Их построили все республики, многие края и области. Нию — Грузия, Таджикистан — Олекму, Молдавия — Этеркан, Волгоградская область — станцию Дугда… Конечно же был свой бамовский адрес и у Азербайджана — станция Улькан на 210–м километре Западного участка трассы. Там, в таежном краю, на берегу быстрой Киренги поднялся поселок — красивые дома, школа, детский сад-ясли, медпункт, торгово-общественный центр… Алиев занимался этой стройкой, еще работая в ЦК Компартии республики. Именно он посоветовал использовать в оформлении вокзала и других зданий элементы азербайджанской архитектуры. И сейчас, в этой многодневной и нелегкой командировке, Гейдар Алиевич испытывал душевный подъем. Да, многое еще предстояло сделать, но и то, что уже сделано, вызывало у каждого человека вполне понятное чувство гордости из-за личной причастности к такому большому делу.

В Москву делегация улетала из Владивостока. Члену Политбюро полагался в Ил-62 отдельный салон. Но Гейдар Алиевич не из тех, кто ищет сановного уединения. Он пригласил к себе спутников, попросил накрыть стол.

— Итак, друзья, сегодня я буду тамадой. — И для каждого, как вспоминает Виктор Ефимович Бирюков, нашел теплые, добрые слова.

…Прошумели — пролетели полтора десятка лет. В столице Азербайджана проходило большое международное совещание руководителей железнодорожных ведомств — 24 страны. Президент принял министра путей сообщения России Николая Аксененко. Обсуждались совместные проекты, министр рассказал о делах на российских железных дорогах, упомянул о БАМе… Как вы думаете, о чем спросил Алиев, услышав про Байкало-Амурскую магистраль? Конечно же о том самом тоннеле.

— Тоннель пробили на БАМе?

— Соединили 30 марта, — отвечал Николай Аксененко, — проверили и к концу года (встреча проходила в июне 2001 года. — Авт.) откроем рабочее движение. Тоже знаменательное событие, прошло 25 лет.

— Я был там, — сказал Гейдар Алиев. — Я и с востока был, и с запада. Тогда из 15 километров прошли три-четыре километра, и с другой стороны примерно столько же, то есть меньше половины проходки прошли. Я прошел, там же автомобильной дороги нет, три километра по колено в воде и с востока, и с запада… Это место одно из самых трудных. Что такое 15 километров для проходки? Ерунда. Посмотрите, когда в 1974 году начали строить БАМ, был определен срок 10 лет. А в 1984 году, через 10 лет, я приехал на БАМ на целых десять дней. Сначала от Москвы до Братска железной дорогой, потом оттуда до Владивостока, до Находки прошел, все станции осмотрел. 15 километров для тоннеля — это не такое уж большое расстояние. Но там сложные геологические условия. Я неоднократно собирал комиссию. Там много было академиков, специалистов, сейсмологов. Некоторые отговаривали, мол, давайте прекратим строительство, там высокая сейсмичность. Вот, мол, вы построите тоннель — и когда-нибудь он обвалится.

— Эта стройка послужила школой для всего мира, — заметил Николай Аксененко. — Там все побывали — из Америки, Японии… Уникальная технология изобретена по проходке, мы справились с задачей.

— Поздравляю. Там есть и частица моего труда. Счастлив человек, который может сказать о таких дорогах, таких стройках: там есть и частица моего труда. Это право созидателей. А мир, как любил замечать Гейдар Алиевич, живет и развивается благодаря созиданию.

Столь же обстоятельно мы могли бы рассказать о других направлениях, которыми Алиев занимался параллельно с транспортом, образованием, здравоохранением — например, развитием кинематографии. Это тоже было поручением Андропова.

— А я человек дотошный, для того чтобы что-то такое сделать, что-то подготовить, мне надо было очень внимательно вникнуть, кроме того, что я знал кинематограф, я должен был знать его состояние, возможности и так далее. Много я провел встреч с очень крупными деятелями кинематографии, и все подготовили документ, проект постановления, — так вспоминал Гейдар Алиевич свою «киноэпопею». — Я сказал Ермашу, председателю Госкино Союза, вы соберите, пожалуйста, у себя самых выдающихся людей кинематографа, а я приду. Это был 84–й год. И несколько часов мы беседовали… Для того времени мы создали очень фундаментальный документ. Программу развития кинематографии Советского Союза.