Сердце Агрессора - Андрей

Фрегат можно было обнаружить только радаром, поэтому я его и не увидел. А, в общем, и не ожидал увидеть.

— Пароль — контроль? — спокойный голос вывел меня из состояния близкого к истерике.

Еще бы. Мое подразделение уничтожено на шестьдесят процентов! Словно мы пережили ядерное нападение. Да еще в придачу, единственное средство возвращения на базу, в безопасность, где–то задерживалось.

— Фрегат — лидер Рог, 9–2-0, — бодро, настолько, что голос сорвался до петухов, сообщил я. — Контроль лидеру.

— Фрегат — пилот Касс, 9–2-1, — несколько удивленно сообщил пилот, но все же выучка сделала свое:

— Лидер Рог, ищу координаты контакта.

Я быстро, так что даже боялся ошибиться, перечислил цифры координат площади. Через несколько, опровергающих законы физики, длинных минут, закамуфлированное до полной неузнаваемости, средство передвижения мягко опустилось на уже совершенно сухие плиты.

Панель десантного выхода мягко откатилась вверх, и пилот вышел. Вышел, секунду оглядывался, замер, увидев четыре обезглавленных трупа бойцов ИАБ, и выпалил:

— Какого черта, командир…

Почувствовав себя в полной безопасности, я расслабился. Шок фантастического боя прошел, и теперь все свершившееся казалось не более чем страшным сном. Чудом расценил я и то, что после боя сумел найти в себе силы выполнить инструкции по скрытию улик. Я осознал, что не более десяти минут назад был на волосок от гибели, и что у четверых подчиненных этот волосок оказался много тоньше.

Я хотел заплакать. Потянулся руками к глазам, но мешали перчатки и шлем. Тогда я снял и то и другое. Слез не было. Только глухой вой вырывался из–за моих обкусанных до крови за время ожидания фрегата губ.

Касс мне не мешал. Он собрал и сложил в холодильное ложе трупы солдат, вместе с их головами. Уничтожил остатки пепла сгоревших индейцев и только потом отправился ко мне.

Я не видел и не слышал, как он подошел. Поэтому, когда почувствовал прикосновение мягкой человеческой руки к голове, вздрогнул всем телом и поднял лицо. И немедленно получил зазвеневшую в мозгу пощечину.

— Ну, ну, — мягко сказал пилот. — Вот ты и успокоился. Пойдем…

Касс помог мне встать, собрал вещи и проводил до люка фрегата.

Я пришел в себя, когда Касс выводил кораблик с орбиты планеты. Это не так то и просто было сделать, принимая во внимание характер нашей экспедиции по отношению к Закону Федерации. Приходилось все время держатся в тени планеты или лун. Так что Касс был весьма занят.

Я поискал глазами свою амуницию, но одевать передумал. Храмовый город Ткатипек, да и вся планета Майя таяли за кормой, а постепенно и в памяти.

— Можешь снять шлем, — спокойно сказал я пилоту.

Мне вдруг пришли на ум возможные последствия моей не простительной истерики там, на поле боя. Брауну это не понравилось бы. Ему не нужны солдаты с неустойчивой психикой. Однако задание было, по большому счету, выполнено, и это давало повод надеяться на более снисходительное ко мне отношение.

Касс видимо что–то сказал, но звуки вне предела шлема не проникали. Пилот мельком взглянул на меня, выяснил, что я его не слышу, и просто мотнул головой в знак отрицания. Мне стало как–то не ловко, и я поспешно надел шлем.

— Я бы не хотел, Касс, чтобы о деталях нашего отхода с Майи узнало командование.

— В моем рапорте этого не будет… Я понимаю…

Фрегат, наконец, покинул систему. Мы выходили на вектор ускорения, и пилот мог отвлечься. Все остальное сделает компьютер.

— Что там произошло, командир?

Я почувствовал, как холодные насекомые страха побежали по моей спине, стоило лишь на секунду вспомнить… Однако вопрос был задан, и нужно было отвечать.

— Это какое–то дьявольское зелье, Касс…

Я принялся рассказывать, стараясь не опустить малейшие детали. Рассказ занял гораздо больше времени, чем сам бой. И теперь, со стороны, все выглядело еще ужаснее, чем там на месте.

Мне стало стыдно. Мы вернемся на базу, и мне придется отвечать за свою истерику. Мне хотелось, как–то искупить вину. И перед Брауном и перед погибшими солдатами подразделения. Особенно перед ними — моими погибшими, безликими воинами. В голову пришла неожиданная мысль.

— …И теперь, Касс, я хочу попробовать эту болотную жижу на себе! — твердо закончил я рассказ.

Пилот взглянул на меня, щелкнул переключателем автопилота, повернулся вместе с креслом и проговорил:

— Тогда я тоже, лидер!

— Но …

— Я мог прикрыть вас с верху. Возможно, кто–то еще остался бы жить…

Мне и в голову не пришло отговаривать пилота. Каждый может нести свою часть вины, и не мне было решать кому сколько. Тем более, вдвоем не так страшно.

Час, прошедший до выхода на вектор ускорения, пролетел, как одна минута. Может быть это потому, что не очень то мы горели желанием вколоть себе шаманье варево. Но отступить я уже не мог.

Касс провел последние корректировки вектора, фрегат встал на направление ускорения и корабль начал разбег. Примерно через пять часов, скорость будет достаточна для выхода в гипермир. Точку перехода мы даже не заметим, все сделает компьютер.

Пилот покинул кресло и, перешагнув символический порожек, прошел ко мне в отсек десантирования.

— Если что–то с нами будет не так, фрегат выскочит из гиперполя, начнет торможение и подаст сигнал на базу. Надеюсь, они нас перехватят и разберутся, что за дерьмо мы себе пустили в вены.

Касс уселся рядом со мной. Только тогда я заметил, что он гораздо ниже меня ростом и вообще какой–то щуплый. Но кто знает, как Институт готовит пилотов. Я командир штурм–команды. У меня своя цель, свое предназначение. Он пилот фрегата — у него другое.

— Вещество не ядовито, биологически и химически не активно. Формула не известна, — вслух прочитал я показания бортового тестера, куда незадолго до этого поместил каплю мутной жидкости.

— Ну, во всяком случае, нашим жизням ни чего не угрожает, — по возможности бодро добавил я.

— Это мы сейчас проверим, — как–то уж слишком беззаботно воскликнул Касс и начал расстегивать швы броневых плит предплечья.

Я приготовил два шприца–пистолета и поспешил освободиться от брони, догоняя пилота.

— Ну, с Богом, пилот! — проговорил я и взглянул на закрытое черным матовым щитком лицо партнера.

— С Богом, командир, — вздохнул Касс и надавил на толкатель шприца. Я тоже.

Едва последняя капля бурой жидкости стекла по игле в вену, как я перестал чувствовать уколотую руку. Спустя секунду волна боли пробежала от локтя до пальцев и обратно, до плеча и дальше по телу.

— Да что это… пи–пи–пи–пи-пи… — услышал я голос Касса, но тут волна боли добралась до глаз и ушей. Я ослеп и оглох.

Но не надолго. Боль прошла, зрение и слух вернулись.

Не было жреца, который бы объяснил, что мы чувствуем, и пришлось разбираться во всем самим. Я видел чудесные вещи. Я видел фиолетовые или красные лимбы вокруг лампочек, я видел, как крылья вентиляторов лениво перегоняли потоки воздуха и как космическое излучение подсвечивает висящие в воздухе пылинки. Я видел пилота, который зачем–то разглядывал руки.

— Что ты там увидел? — спросил я и тут же сам обнаружил взявшиеся не откуда разноцветные волосы на своих пальцах.

— Пи–пи–пи-пи–пи, — раздалось у меня в ушах.

Я взглянул на Касса. У него на пальцах тоже росли волосы. Я усмехнулся и попробовал поймать пальцами одной руки волосы на другой. И схватил пустоту. Волосы были ни чем иным, как силовыми линиями каких то полей.

Постепенно яркие краски излучений стали меркнуть. Волосы на руках пропали, пыль не светилась золотыми искорками, волшебные лимбы потухли.

— Пи–пиу–уиу-иоу–иоудир, — услышал я слова пилота и понял, что звук, который я слышал раньше, это слова. Только сказанные с удивительной скоростью, они превратились в писк.

— Если бы это не случилось со мной, я могла бы сказать, что это галлюцинация, — сказал Касс и снял шлем. — Здорово, правда?

Ну, вот и все. Завтра домой. Команда закрепила последние контейнеры с горношахтным и металлообрабатывающим оборудованием, а потом все желающие получили разрешение спуститься на поверхность планеты и полюбоваться причудливыми городами люморей. А мне и так уже до тошноты надоели их коралловые пещеры и скользкие морды. Хотя после близкого знакомства с горками, люмори воспринимались уже легче. Что ж, если кто–то хочет полазать по не–то улицам не–то каналам городов нелюдей, да еще где по колено, где по щиколотку в воде, так я им препятствовать не собирался. Завтра первая торговая экспедиция на родину люморей — планету Кламплл возвращается домой. На Конвикт. Светит выгодно продан. Закуплено все необходимое оборудование, открыт колоссальный кредит в местном банке. Задача выполнена.