Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - Сборник

И о ней плакал Иеремия, говоря:

«О, дочь народа моего!

Во вретище ты облекись и в пепле

Валяйся, и оплакивай себя,

Как плачут о единственном ребенке:

Придет на нас внезапно истребитель».

Не сказано «на тебя», но «на нас», т. е. на Меня, Господа, и на тебя, народ, пришел истребитель. (Там же)

Одним иноземцем взята была в плен девушка израильтянка. Девушка жила у него в доме и занималась хозяйством. Однажды был ему в сновидении голос: «Отпусти девушку эту из дома своего». Воспротивилась этому жена его. И снова был ему во сне голос: «Если ты не отпустишь ее, я убью тебя». Встал он и отпустил ее на свободу. Сам же пошел вслед за нею, говоря: «Пойду, посмотрю, что станется с нею».

В дороге девушка почувствовала жажду и спустилась к источнику напиться. В ту минуту, когда она оперлась рукою на ограду у источника, ужалила ее змея, и она умерла и упала в воду.

Видевший это иноземец извлек ее из воды, унес и похоронил. Придя домой, он сказал жене:

– Народ этот, как видишь, воистину обречен на гибель гневом Отца Небесного. (Аб. д. Нат., 17)

Когда Накдимон бен Горион выходил из дому в бет-гамидраш, вся дорога устилалась перед ним шелковыми тканями, и бедные шли за ним и забирали себе эти ткани.

Когда он умер, дочери его назначено было из наследства четыреста золотых ежедневно на благовонные вещества.

– Дочерям вашим желаю не более этого! – сказала она, недовольная назначенной суммой.

Невестке Накдимона назначено было двести саа вина на один приварок в неделю. И она тоже осталась недовольной.

Говорил р. Елазар без Садок:

– Дай Господь также мне увидеть народ наш в благоденствии, как видел я дочь Накдимона бен Гориона, подбирающей в Ако ячменные зерна из-под копыт лошадиных.

Выезжал из Иерусалима, верхом на осле, р. Иоханан бен Заккай и шли за ним ученики его. По дороге встретилась ему молодая женщина, которая подбирала ячменные зерна из помета арабских стад. Увидя приближающегося р. Иоханана, женщина закрыла себе лицо волосами и, приблизившись к нему, проговорила:

– Учитель! Дай мне на пропитание.

– Кто ты, дочь моя? – спросил р. Иоханан.

Женщина не отвечала.

– Дочь моя, скажи – кто ты? – повторил р. Иоханан.

– Я дочь Накдимона бен Гориона.

– Куда же девалось богатство твоего отца?

– Учитель! Не даром говорится: «Денег в прок не засолишь».

– А богатство свекра твоего?

– Пошло туда же. А помнишь ли, учитель, как ты свидетелем на брачном договоре моем подписался?

– Помню, – сказал р. Иоханан, обращаясь к ученикам, – в подписанном мною брачном договоре говорилось, что она получает тысячу тысяч золотых динариев из имущества отца, кроме приданного со стороны свекра.

Заплакал р. Иоханан бен Заккай и так сказал он:

– Благо тебе, Израиль, когда ты следуешь заветам Господа, – нет тогда ни народа, ни племени, властных над тобою. Когда же ты идешь против воли Господа, Он подчиняет тебя ничтожному народу, и не только людям, но и скоту народа этого. (Кет., 65–67; Аб. д. Нат.)

V. Господь Скорбящий

Сказание от р. Иегошуи бен Леви:

– Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал: «Что делает царь, оплакивая смерть близкого существа?»

– Завешивает вретищем двери чертога своего, – ответили Ангелы Служения.

– И Я делаю так, – сказал Господь:

«Я мраком одеваю небеса

И вретище им делаю покровом».

– И еще что делает царь?

– Велит светильники потушить.

– И Я делаю так, – по слову пророка:

«Померкнут солнце и луна,

И звезды блеск свой потеряют».

– И в молчании пребывает царь.

– И Я делаю так – по слову пророка:

«В безмолвии сидет он будет одиноко,

Отягощенный бременем своим». (Еха-Р.)

«В тайниках будет плакать душа моя».

Поясняли со слов Рава: место есть у Господа, где он плачет, и «Мистарим» (Тайники) название его. (Хаг., 5)

«Вот он стоит за нашей спиною».

Рав Аха учил:

– От западной стены храма[109] никогда не отходил дух Господень. (Танх. Гак.)

VI. Менахем

В день разрушения храма родился искупитель.

Некий человек пахал поле. Замычала телица его. Шедший мимо араб обратился к пахарю с вопросом, какого племени он.

– Иудей, – ответил пахарь.

– Иудей! Иудей! – сказал араб, – распряги телицу и оставь плуг свой.

– Зачем?

– Святилище иудейское разрушено.

– Откуда узнал ты об этом?

– Из мычания телицы.

В эту минуту телица снова замычала. И араб сказал:

– Иудей! Иудей! Запряги телицу и берись за плуг твой: родился Мессия, искупитель Израиля.

– Как имя его?

– Менахем[110].

– А имя отца его?

– Иезеккия.

– А где находится он?

– В Вифлееме иудейском, в Бират-Арбе.

Пошел пахарь тот, продал телицу свою, продал плуг и стал торговцем детскими пеленками. Ходил он из города в город, из одной области в другую, пока не пришел в то место (в Вифлеем). Стали приходит женщины их всех окрестных сел покупать пеленки. Одна только женщина, мать Менахема, пеленок покупать не стала. Услыхал он, как другие женщины говорят ей:

– Мать Менахема! Мать Менахема! Купи и ты пеленки для своего сына.

А она отвечает:

– Дай Бог удавиться всем врагам Израиля[111]!

– Почему говоришь ты так? – спрашивают женщины.

– Потому, что в тот день, когда он родился, разрушен был храм Господень.

Тогда он обратился к ней и сказал:

– С появлением на свет сына твоего храм был разрушен; но уверен я, что через него же храм будет восстановлен снова.

– У меня денег нет, чтобы купить пеленки, – сказала женщина.

– Это для меня безразлично, – ответил он, – бери пеленки для сына, а я в другой раз приду, и ты заплатишь за них.

Придя через некоторое время в тот город, где жила женщина эта, он решил пойти взглянуть на ребенка. Пришел и спрашивает:

– Как поживает сын твой?

– Его нет больше у меня, – ответила женщина, – сейчас после того, как ты встретился со мною, налетели ветры бурные, вырвали его из рук у меня, унесли, – и нет его. (Иеруш. Бер.; Еха-Р.; Мид. Пан. Ах.)

VII. Скорбь о Сионе

«Плачет и плачет она»[112].

Плачет она, и Господа заставляет плакать вместе с нею. Плачет – и Ангелов Служения плакать заставляет. Плачет – и небеса и землю плакать заставляет. Плачет, и горы и равнины плакать заставляет.

«Плачет она по ночам».

Голос плачущего ночью более отчетливо слышен. Когда человек плачет ночью, звезды и планеты плачут вместе с ним. Человек, который слышит ночью голос плачущего, невольно и сам плакать начинает.

Был такой случай. У одной женщины, жившей в соседстве с рабан Гамлиелем, умер сын, и она не переставала рыдать всю ночь. Слышал р. Гамлиель рыдания ее, и пришло на память ему разрушение храма. И заплакал он, и плакал не переставая всю ночь, пока ресницы не выпали у него. На завтра, узнав об этом, ученики выселили ту женщину из соседства р. Гамлиеля. (Санг., 104; Еха-Р.)

VIII. С тех пор

С тех пор, как храм разрушен, не стало улыбки веселой перед Господом и более нет свода небесного в прежней чистоте его.

Р. Елазар говорил:

– С тех пор, как храм разрушен, воздвиглась железная стена между Израилем и Отцом небесным.

Р. Симеон бен Гамлиель говорил: «С тех пор, как храм разрушен, нет дня, который не принес бы нового бедствия». (Бер., 32; Сот., 89)

IX. Утешения

«Заплатить должен, кто произвел пожар».

– Я должен заплатить за сожженное Мною, – сказал Господь, – Я «зажег огонь в Сионе, пожравший основание его», и огнем Я снова воздвигну Сион, по слову Моему: «И я буду для него огненною стеною вокруг него и прославлюсь посреди него». (Б. – К., 9)

Шли дорогою рабан Гамлиель, раби Елиезер бен Азария, раби Иегошуа и раби Акиба. За сто двадцать верст до Рима стал шум форума доноситься до них. Трое первых заплакали, а р. Акиба засмеялся.

– Как можешь ты смеяться, Акиба? – воскликнули они.

– А вы о чем плачете? – ответил вопросом р. Акиба.

– Язычники эти, – ответили они, – поклоняющиеся истуканам и идолам кадящие, живут в безмятежном мире, а мы, – Святилище наше, подножие Господа нашего, в огне сожжено, – как не плакать нам?

– Потому-то я и смеюсь радостно, – сказал р. Акиба, – если преступающим волю Его Господь дает счастье, то тем более он даст счастье тем, кто исполняет святую волю Его.

В другой раз они же шли по пути к Иерусалиму. Дойдя до горы Цофим, разодрали они одежды свои. На храмовой горе увидели шакала выходящего из развалин Св. Святых, и горестно заплакали они, а р. Акиба рассмеялся.

– Чего ты смеешься, Акиба? – спросили они.

– А вы чего плачете? – ответил вопросом р. Акиба.

– В том месте, о котором сказано: «посторонний, который приблизится, умрет», ныне шакалы бродят, – как же не плакать нам?