Урга и Унгерн - Максим Борисович Толмачёв

– Я всех деталей не знаю. Унгерн вроде тогда служил в 10-й Уссурийской дивизии, она входила в полк, которым командовал Врангель. Дедушка в то время водку пил ведрами и во хмелю был буйным. Вот в очередной пьянке он какого-то есаула проституткой обозвал. Ну, тот ему шашкой по голове. Мог сильнее, пожалуй, тогда уж барона с нами бы не было. Из-за этого происшествия, а может быть, и не из-за него, Унгерна в Забайкалье перевели. Клингенберг утверждает, что Дедушкины припадки бешенства связаны с частыми головными болями, которые ему доставляет этот старый шрам. С тех пор барон совсем бросил пить и перестал кокаин нюхать. Кристаллы мои он пробовал, но, в отличие от других офицеров, на них не подсел. Чарас и гашиш покуривает время от времени, как всякий, кто может его тут достать. – Рерих хитро улыбнулся и, подмигнув мне лукаво, сделал несколько быстрых затяжек, говоривших о том, что папироса выкурена до конца. – Я к тебе по делу забежал, Ивановский. Тут на складе у меня залежи гильз и пороха, если помнишь, я об этом говорил уже. Лисовского озадачил, так он вроде решение нашел по этому вопросу. Хочу тебя с собой взять в мастерские и аккуратненько прощупать Лисовского на предмет ремонта «броневика». Нам ведь нужно транспортное средство, а тут авто без дела стоит. Думаю, Лисовского надо использовать в своих целях, но говорить ему о нашем побеге пока не будем. Надеюсь, нам хватит ума подготовить все своими силами и убраться отсюда еще до лета.

– Мне казалось, ты Лисовского хотел взять с собой. Думаю, он не будет против присоединиться к побегу и может стать полезным на всех этапах этого рискованного предприятия.

– Ну, спешить тут не стоит, чем позже он узнает о наших планах, тем для всех будет лучше! Запирай свой штаб, поехали в мастерские.

В мастерских, кроме Лисовского, были подполковник Дубовик и только что назначенный на пост начальника военной школы при штабе Резухина полковник Торновский. Они сидели над какой-то документацией при свете керосиновой лампы и шумно спорили. При нашем появлении Торновский вскочил из-за стола, заваленного бумагами, и радостно замахал руками, предлагая нам присоединиться к обсуждению. Лисовский в нескольких словах описал технологию, которую придумал.

– Прежде всего, я посчитал, сколько металла необходимо для отливки четырехсот тысяч пуль под имеющиеся гильзы, – начал Лисовский и, раскопав в ворохе бумаг нужную, стал тыкать в нее пальцем, подтверждая сказанное цифрами. – Примем за вес пули калибра 7,62 три золотника. Таким образом, если округлить в меньшую сторону, то отливка тысячи пуль потребует примерно пуд металла.

– Ну ты лихо округлил, братец! Четверть пуда округлил, не меньше. – Дубовик неодобрительно кивал.

– Я же для удобства счета, чтобы вы смогли за мыслью моей проследить. У меня в расчетах все точно, а это я округляю для наглядности, – объяснил Лисовский. – Вот смотрите, если тысяча пуль – это пуд, то четыреста тысяч – это четыреста пудов металла. Вычтем ту четверть, которую я округлил, выйдет все равно триста пудов!

– Да, немало, – закивал Рерих. – У меня на складах столько металла не будет, как ни ищи. Но ты же вроде как нашел решение?

– Ну да, я подумал о том, что у нас под ногами есть материал, который можно использовать для производства пуль!

– Камушками предлагаешь стрелять? – Дубовик нахмурил лоб, не понимая, куда клонит Лисовский.

– Не камушками, а песком! – Лисовский выждал пару секунд, наблюдая за реакцией собеседников, а затем продолжил: – Мы можем плавить песок и отливать пули из стекла. В песке-то у нас нет недостатка.

– Стеклянные пули? – Торновский задумчиво почесал подбородок. – Что-то мне эта затея не кажется разумной.

– Не спешите с выводами, – замахал руками Лисовский. – У меня технология! Вот и образцы я изготовил под разные калибры.

Ученый достал жестяную коробку из-под конфет и высыпал из нее на стол множество патронов с разноцветными стеклянными пулями. Стекло было мутное, с разводами, тем не менее сомнений в природе материала не возникало. Лисовский предложил осуществить сравнительные стрельбы с использованием стандартных патронов и патронов со стеклянными пулями по фанерным мишеням и деревянным доскам. Торновский, Рерих и Дубовик выразили желание пострелять диковинными пулями, и минут через пятнадцать весь запас из жестяной коробки был выпущен по целям.

– Погрешность значительная, но на малом расстоянии довольно неплохо, – резюмировал Торновский.

– Убойная сила несомненно уступает металлической пуле, тут и обсуждать не стоит. – Дубовик держал в руках кусок деревянной доски с застрявшими там пулями. – Признаюсь, удивлен, что они не взорвались еще в воздухе. Некоторые даже первую доску прошили!

– Это ведь не обычное бутылочное стекло? – Рерих, улыбаясь, глядел на Лисовского.

– Нет, я же говорю, по технологии отливали. Я свинец сюда примешал, из расчета того свинца, который есть на складе. Должно хватить на всю партию пуль. Если трех-четырех мастеров мне дадут в помощь, то за три месяца можно будет снарядить все гильзы.

– А если десять мастеров, то за месяц? – уточнил я, чтобы тоже поучаствовать в обсуждении.

– Нет, за месяц и даже за два не получится. Тут не от людей зависит, а от оборудования. Хоть десять человек, хоть двадцать, меньше чем за три месяца весь объем не укомплектовать.

– Первая партия патронов будет изготовлена для нужд военной школы, – безапелляционно заявил Торновский. – В условиях стрельбища курсантам будет достаточно и таких пуль, отпадает необходимость тратить на тренировку стандартный патрон.

– Думаю, прежде нужно согласовать с Унгерном. – Рерих повертел в руках оставшийся патрон со стеклянной пулей, после чего положил его себе в карман. – Лисовскому выражаю благодарность! Решение нашел необычное и толковое! По снарядам идеи есть? Тоже из стекла отливать будем?

– По снарядам из стекла не получится. – Лисовский отрицательно замотал головой. – Технология не позволяет. Тут металл нужен по-любому. Так что насчет артиллерийских гильз вопрос пока остается открытым. Но на складе мы обнаружили около полутора пудов цианистого калия.

– Да, можно всю Халху отравить при желании, – подтвердил Рерих. – Уж не знаю, зачем гаминам столько яду понадобилось.

– Я вот подумал о том, что можно на основе цианида произвести снаряды с синильной кислотой. Помните, в Великую войну германцы для своих бомбометов фабриковали ручные гранаты отравляющего действия? Если мы разрядим шрапнель и вложим в стакан снаряда цианистый калий и небольшую стеклянную трубку с серной кислотой, то можем получить отравляющий снаряд с усиленным поражающим действием. Перед выстрелом такой снаряд нужно перевернуть. Стеклянная трубка с кислотой будет запаяна цинком, кислота при переворачивании цинк растворит и, соединившись с цианистым калием, образует синильную кислоту.