Колокол по Хэму - Дэн Симмонс

Ну что ж, сто шесть страниц — не так много. Я должен был лишь подставить первые слова из всех страниц, соответствующим образом заполнить сетки и посмотреть, как будет выглядеть расшифрованное сообщение. Многие слова отпадали, поскольку были слишком короткими — «Ich», «Und», «Die» и так далее. Некоторые, например, «uberflutete» (страница 11), «mussen» (страница 24), «Gottfried» (страница 25) поначалу казались подходящими, однако их подстановка приводила к бессмыслице. Уже наступил вечер, когда должен был состояться ужин с Хельгой Соннеман, Тедди Шеллом и загадочной «Фрау», а я не продвинулся ни на шаг. «Фрау» собиралась на несколько дней остановиться во флигеле для гостей, и я помог Хемингуэю убрать оттуда карты, папки, досье и пишущую машинку — шифровальный блокнот Кохлера и три книги были спрятаны в сейфе в главной усадьбе, — после чего упаковал свои пожитки и перебрался в «Первый сорт», где меня встретила Мария Маркес, приподняв брови и чуть искривив полные губы. Дикарке позволили питаться в главном доме вместе со слугами и загорать у бассейна по вечерам, когда Хемингуэй был поблизости и мог ее защитить, однако сегодня ей строго-настрого запретили появляться в финке, и у девицы было отвратительное настроение.

Мне предстояло выполнить в Гаване несколько поручений и вернуть «Линкольн» в поместье. Кем бы ни была «Фрау», Хемингуэй собирался встретить ее в аэропорту в половине пятого. В моем распоряжении было два часа.

Я остановился у первого попавшегося телефона-автомата.

Голос в трубке произнес:

— Разумеется, господин Лукас. Приезжайте немедленно.

Мы ждем вас.

«Насиональ» был самым дорогим отелем Гаваны. Я припарковал машину у пляжа, прошагал несколько кварталов, вернулся, сдваивая след, и пошел вдоль дороги, проверяясь в стеклах витрин и предпринимая другие меры для обнаружения слежки. Я не заметил ни Мальдонадо, ни Дельгадо, ни других людей, которые в последнее время проявляли ко мне интерес. Тем не менее, прежде чем войти в широкие двустворчатые двери отеля, я помедлил. Я еще мог оправдаться за поступки, совершенные мной до нынешнего мгновения. Успешно выполнив задание, я мог умолчать о том, что сыграл главную роль в спектакле с фейерверками и объяснить, что отложил доклад о находке блокнота до его расшифровки.

Но сейчас я собирался нарушить правила ФБР и ОРС и преступить межведомственную этику.

К черту.

— Входите, входите, Лукас, — сказал Уоллес Бета Филлипс, встречая меня в дверях номера 314.

В номере находился еще один человек, но не Коули, шофер, который нас возил. Это был профессионал, высокий, худощавый, молчаливый. Даже в жару он носил пиджак. Я решил, что в его наплечной кобуре находится крупнокалиберный револьвер. Филлипс не представил нас друг другу. Он лишь кивнул, и второй человек вышел на балкон номера, плотно прикрыв за собой дверь.

— Виски? — предложил коротышка, наполняя свой бокал.

— Разумеется, — ответил я. — И кусочек льда.

Филлипс устроился в позолоченном кресле и жестом предложил мне сесть на диван. Сквозь двери и высокие окна в номер проникал рев машин. Ноги Филлипса чуть-чуть не доставали до пола. Его башмаки были начищены до блеска, а кремовый костюм искусно пошит и безупречно выглажен, как и та одежда, которую я видел на нем в автомобиле.

— Чем я обязан такой чести, господин Лукас? — Он пригубил виски, и в хрустальном бокале звякнули льдинки. — Хотите поделиться с нами информацией?

— Нет, задать вопрос, — ответил я.

Он молча склонил лысую голову.

— Говоря гипотетически, — произнес я, — простирается ли ваш интерес к ситуации с Хемингуэем до такой степени, что вы согласились бы оказать помощь в расшифровке неких радиоперехватов?

— Гипотетических перехватов, я полагаю. — Филлипс не выказал ни малейшего удивления.

— Разумеется.

— У вашего Бюро много криптографов, господин Лукас.

Потерпев неудачу, они всегда могут обратиться по своим каналам к Доновану либо в BMP. Так они обычно и поступают. — Я молча ждал, и Филлипс чуть заметно улыбнулся. — Или, быть может, ваш гипотетический случай не требует столь строгой субординации?

— Пожалуй, да, — ответил я.

— Задавайте свой вопрос, — сказал руководитель военно-морской разведки в Латинской Америке.

Я пригубил виски и аккуратно отставил бокал.

— Предположим, некто нашел шифровальный блокнот абверовского агента, — заговорил я. — Со стандартной сеткой. На нескольких страницах сохранился текст сообщений.

— Чтобы восстановить их, требуется знать, какими книгами пользовался агент, — произнес Филлипс, разглядывая янтарный напиток в бокале. Солнечный свет играл на гранях хрусталя и проникал сквозь жидкость.

— Да, — сказал я.

Филлипс терпеливо ждал. Его розовая кожа казалась гладкой и сухой, ногти были недавно отполированы.

«Какого черта, — подумал я. — Я уже и так погряз по самые уши». Я перечислил названия трех книг.

Филлипс вновь кивнул:

— Так в чем же заключается ваш вопрос, господин Лукас?

— Не подскажете ли, как отыскать нужные страницы и ключевые слова? — спросил я. — Абвер часто их меняет.

— И даже очень часто, — согласился лысый коротышка.

Допив остатки виски, он опустил бокал на приставной столик эпохи Луи XV. — Могу ли я узнать, какую пользу принесет сотрудничество в данном вопросе ОСС, либо BMP, либо обоим этим агентствам?

Я взмахнул рукой.

— Говоря гипотетически, господин Филлипс, КСК... простите, ОСС... равно как и BMP, могли бы почерпнуть из дешифрованных сообщений сведения, имеющие отношение к их операциям.

Несколько долгих мгновений Филлипс внимательно смотрел на меня. Его глаза казались невероятно голубыми.

— А кто будет определять, какие сведения имеют отношение к операциям ОСС, господин Лукас? Мы или вы?

— Я, — ответил я.

Филлипс с шумом выдохнул и опустил глаза, рассматривая узор на персидском ковре под своими сверкающими башмаками.

— Вам известно выражение «купить кота в мешке», господин Лукас?

— Еще бы, — ответил я.

— Так вот, похоже, мне предлагают товар именно в такой упаковке. — Он пересек комнату, захватил по пути мой бокал, приблизился к бару, налил еще две порции, подал мне мою и подошел к высокому окну.

— Вам известно о бразильской облаве? — спросил он.

— Да.

— Если не ошибаюсь, Абвер даже не догадывается о масштабе произведенных арестов и операций ДОПС, — сказал Филлипс. — ФБР сочло за лучшее продолжать секретные радиопередачи через узел «Боливар», а аналитики Донована утверждают, будто бы адмирал Канарис и его люди до сих пор не знают об аресте Энгельса и его ближайших помощников.

Я нахмурился.

— Я слышал о выявлении передатчика в Рио в конце марта. Как могло случиться, что Канарис не узнал о провале своей бразильской сети?

Филлипс обернулся. Его силуэт на фоне ярко освещенного окна напоминал мне Гувера в миниатюре.

— Энгельс — если помните, его кличка Альфредо — был арестован в середине марта в числе первых. Но, как я уже говорил, передачи не прекращались.

Я кивнул. ФБР и раньше проделывало этот трюк, продолжая передавать секретные данные, чтобы в будущем воспользоваться вскрытым каналом связи.

— Они должны были идти непосредственно из посольства США в Бразилии, — сказал я. — ОРС не принимала в этом участия.

— Совершенно верно, — отозвался Филлипс. — Вы знакомы со специальным агентом Джеком Уэстом?

— Нет, но слышал его фамилию. Он работал с Лэддом.

— Именно так. Агента Уэста направили в Бразилию вскоре после инцидента с «Королевой Марией» 12 марта...

Под «инцидентом» подразумевалась передача радиостанцией в Рио даты отплытия британского судна с девятью тысячами американцев на борту.

— ..и он лично следил за арестами, которые производились бразильской федеральной полицией в Рио и Сан-Пауло, — закончил Филлипс. — С тех пор Абвер принимает нерегулярные передачи Альфредо, в которых тот предупреждает о возрастании полицейской активности и просит разрешить агентам залечь на дно...

— Даже не догадываясь о том, что они уже залегли по тюремным камерам, — перебил я. — Однако Бюро не сможет долго водить противника за нос.

Филлипс пренебрежительно взмахнул рукой:

— Достаточно долго.

Только теперь я понял. Радиоигра продолжалась достаточно долго, чтобы Теодор Шлегель отплыл с экспедицией «Викинга», не узнав о том, что Энгельс и другие его помощники арестованы либо находятся под надзором. Достаточно долго, чтобы адмирал Канарис успокоился и продолжал операции Абвера вблизи Кубы.

На мгновение я буквально похолодел. Британские и американские спецслужбы предпочли пойти на риск потопления немцами «Королевы Мэри» с девятью тысячами американских солдат, лишь бы не провалить эту операцию. Что происходит, черт побери?

Я мог попросту спросить Филлипса, но понимал, что коротышка вряд ли ответит мне. По крайней мере, сейчас. Какая бы роль ни отводилась мне в этом загадочном замысле, я буду вынужден играть ее, прежде чем найду ответы на вопросы.