Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев

говорю я: — отсюда по прямой три километра до объекта. Проверим связь. — поднимаю руку. На запястье у меня серебристая лента, это та самая технологическая помощь от КОМКОН. Сперва я недооценил эту вот ленточку, даже немного разочаровался в «помощи», но потом понял что штуковина чрезвычайно полезная и многофункциональная. Надо будет попросить Марию-сан оставить парочку таких после операции. Пригодятся.

— Проверка связи. — не говорю, а посылаю мысленный сигнал я и Чепу немного вздрагивает, он еще привыкает к мыслесвязи. Джин поднимает большой палец вверх и улыбается, она-то освоилась моментально. Юки рассеяно кивает, дескать слышу и задумчиво изучает свою руку — так, словно примеряет новую перчатку, сжимая и разжимая пальцы, растягивая кожу на сгибах и проверяя как она сидит на руке. Я восстановил ей руку, как только все прочие дела были решены, отрезал часть культи и подал кровушки, формируя конечность.

— Знаешь… странно себя чувствую. — звучит ее голос у меня в голове, но губы у Юки не шевелятся. Она тоже хороша в мыслесвязи: — как будто я долго спала. И вот сейчас проснулась. И рука на месте и вы все. Или это я сейчас сплю и вот, проснусь, а я все еще в Бартаме и идет праздник Цветения Сакуры и по небу летят эти багровые лепестки, а дети подносят сладости к вашим памятникам. Странно все.

— Пожалуйста, сосредоточься. — прошу ее я: — если ты себя плохо чувствуешь, ты можешь остаться, я и вправду могу все вместе с Джин сделать, ты же видела план. Ты и Чепу нам только для страховки, на случай непредвиденных обстоятельств. — про себя делаю заметку обязательно поговорить с Юки после операции о том, где она была, почему у нее руки не было и почему культя на руке была не просто давно зажившей, но уже сформировавшей мозоль на конце — как после длительного использования протеза. Для таких изменений нужен год. Или два. Минимум. А я ее не видел — буквально два дня. Или меньше. И характер у нее поменялся, видно невооруженным взглядом, она даже ходит по другому — расправив плечи, уверенно, ставит ногу так, словно бы за спиной сотни часов тренировок. Эта Юки — совсем другая. Но в то же время — та же самая. Как будто пережила какое-то потрясение и очень быстро повзрослела, но потом — справилась с этим. И снова пытается вернуться к нам, но уже в новом качестве.

— Ни в коем случае. — говорит Юки: — я иду с тобой. Любой ублюдок, который осмелился поднять руку на Акиру, или Майко с Читосе — поплатится. И я хочу лично участвовать в этом … мероприятии.

— Хорошо. — киваю я. На удивление ни одного слова про жопу или задницу. Люди меняются, да.

— Надерем им задницы! — восклицает Джин: — у Юки как раз кончилась жвачка!

— Ты не представляешь, как давно… — задумчиво протягивает Юки и ее глаза подергивает легкая поволока, словно она вспоминает о чем-то далеком: — ты не представляешь, как давно она у меня закончилась.

— Вот и ладно. — подвожу итог я: — Чепу, занимаешь позицию на холме, можешь выдвигаться… — тот кивает, несколько раз подпрыгивает на месте и направляется к лес. За ним из нашего автомобиля — течет река его бумажных насекомых. Рядом с ним шагают Стражи — три бумажных фигуры с катанами и выдающимися формами. Провожаю взглядом Стражей. Они идут, покачивая бедрами, в них очевидно выражено желание подростка иметь рядом с собой фигуристых амазонок. Это лишь малая часть его армии, большая часть была уже на месте. Три грузовика, груженных бумагой, которые разгрузились прямо в лесу. Наличие надежной связи позволяет нам разделится, но Джин нужна мне рядом. Так она сможет скрыть нас оптическим камуфляжем — будто и нету никого. Так, легкое марево. Человеческий глаз, к слову — легко различает движение даже прозрачных предметов, а потому Джин не будет просто покрывать нас своей иллюзией, она заранее прикрывает отрезок пути, по которому мы должны пройти — и никто не увидит никакого движения. Остается только не шуметь, но тут уж справимся как-нибудь.

— Готовы? — смотрю на Юки и Джин. Ради такого случая Джин все же надела обувь — легкие кроссовки, на ней так же брюки и рубашка хаки, разгрузочный жилет с необходимым оборудованием и припасами. Так же выглядит и Юки.

— Готовы. — говорит Джин: — жалко, что не будем линзу применять. Чепу говорит, что «линза» — дурацкое название. Он говорит, что это надо назвать «Гнев Господень» или «Взгляд Сатаны».

— Я готова. — говорит Юки, непроизвольно бросая взгляд на свою левую руку, сжимает и разжимает ее, словно проверяя на месте ли она: — Попрыгали.

Расчет Марии-сан был беспроигрышным. Что вам важнее — спрашивала она — своих освободить, или бойню устроить? Конечно же нам важнее своих освободить. А раз так — то и проводите скрытную операцию. Как и положено любой порядочной разведывательно-диверсионной группе, ребята из разряда «да и не было тут никого». Зашли и вышли. Никакого шума, никаких жертв. Приключение на пятнадцать минут, реально на пятнадцать минут, начиная с момента проникновения. Юки, правда выразила сомнение в том, что все пойдет по плану. Она сказала, что никогда ни черта не идет по плану и тут же предложила парочку запасных. Вполне разумных, кстати. Ах, да и вариант «все идет к черту, давайте их всех убьем» — тоже. Как очень запасной. Поэтому мы подготовили несколько вариантов, сколько смогли. Время по-прежнему было очень ценно, даже один лишний час в плену может означать многое. Разницу между жизнью и смертью например.

Мы идем через лес, бесшумно ступая па палую листву и старательно избегая сухих веточек. Браслет на руке тихонько вибрирует, создавая небольшое поле, которое противодействует источникам шума — звук это же волны, не так ли? Браслет улавливает шум, производимый нами и тут же посылает звуковые волны в обратной фазовой последовательности, и при взаимодействии — они взаимно уничтожаются. Итог — звук треснувшей сухой ветки под ногой у Джин — гасится. Внешний наблюдатель — не услышит ничего. Не спрашивайте у меня, как это работает, я и сам не понимаю. Мария-сан заверила что