Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев

его способности, но где-то в глубине души уверена, что Син вернет ее назад, домой откуда угодно, если нужно — спустится в ад и договорится с самим Сатаной, но вернет. А ей будет очень стыдно, потому что в паре Читосе-Майко — именно она и должна была удерживать Майко от импульсивных и глупых поступков… да ей будет стыдно. А еще ей будет стыдно за то, что ее и Акиру взяли тепленьких, на раз. Она так и видела, как у Сина на лбу появится эта вертикальная черточка, которая возникает каждый раз, как он сдвигает брови, сдерживаясь, чтобы не наговорить грубостей, а на этот раз — они заслуживали грубостей. Он скажет «ну как так, Читосе… ну елки-палки» и ей захочется провалиться сквозь землю. Стыдно-то как. Возомнила себя супер специалистом, начала вести себя небрежно, вот что случается, если начинаешь хвост задирать. Ладно, думает она, самоуничижением, анализом и фрустрацией будем заниматься после того, как выберемся отсюда и Акиру вытащим. Меньшее, что она сейчас может сделать — это косяки свои исправить. С ее головы срывают темный мешок и свет бьет в глаза, она прищуривается, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— У нас будет еще много времени чтобы узнать друг друга поближе. — раздается голос откуда-то из-за источника света и Читосе стискивает зубы. Масадзи Китано.

— Потому пока ограничимся знакомством и перспективами. — продолжает говорить голос: — как меня звать ты уже знаешь… хотя это знание тебе не пригодится. Как зовут тебя — меня не интересует. Твоя способность довольно интересна… особенно как ты ее применяешь… это мы и будем исследовать. Но, прежде чем мы приступим — я хотел бы показать тебе твое будущее — чтобы ты не испытывала иллюзий… — лампы, светящие прямо в лицо — гаснут и ее глаза начинают привыкать к мягкому освещению вокруг. Она полулежит на операционном столе, рядом стоит Масадзи Китано, заложивший руки за спину.

— Поскольку ты уже никому и ничего не расскажешь — я могу признаться, что программа экспансии «Святой Земли» путем плоти и крови Императора — не оправдала себя. — говорит он, покачиваясь на носках своих ботинок: — что только мы не делали. Да, есть определенный прогресс, но в целом это тупик. Что же касается твоих вопросов о Кикуми — ты же хотела бы задать этот вопрос не так ли? — Китано смотрит на нее, в первый раз за все это время, Читосе открывает рот, чтобы задать вопрос, начать общение. Син всегда говорил, что самое первое, что следует делать в таких случаях — налаживать общение, перестать быть для твоего похитителя всего лишь предметом, стать личностью в его глазах. Донести, что у тебя есть имя, семья, увлечения, что вы — похожи, вы оба — люди. Тогда будет сложнее тебя убить. Хотя это уж не про таких как Китано, он убивал людей пачками по десятку за день и не просто убивал — истязал, ставил эксперименты. Так что это вряд ли поможет. Но все равно — надо установить контакт.

— … — просто выдох. Мычание. Она некоторое время соображала, что с ней не так, почему она не может произнести ни слова. Голосовые связки! Ей уже вырезали голосовые связки!

— Кикуми — это остатки старого проекта «Зубы Дракона» — я, признаться уже и позабыл про этот проект, спасибо что напомнили. Тогда мы все-таки смогли довести количество Алых Стражей до трех сотен и установить интересную взаимосвязь между интенсивным раздражением болевых рецепторов и уровнем магического потенциала. — говорит Масадзи, перебирая какие-то инструменты на металлическом столе: — признаться сейчас у меня уже нет необходимости в ампутации конечностей, прогресс не стоит на месте. Как выяснилось, для использования магического потенциала нам не нужен весь маг, даже лишенный конечностей. Достаточно его нервной системы — головного и спинного мозга. Вот как тут — Масадзи наклонился над ней и повернул ее голову в сторону и она увидела стеклянную колбу, вроде тех, что стояли в пещере Древнего Бога, только намного меньше, эта была размером с бутыль с водой на офисных кулерах, даже чуть меньше, в ней было буквально десять литров прозрачной жидкости. Но ее внимание приковало то, что плавало в этой жидкости — человеческий мозг, по которым длинным червем с многочисленными отростками свивался спинной мозг. И два круглых предмета, плавающих перед мозгом. Глаза.

— Да. Глаза. — кивнул Китано: — можно убрать практически все, но приходится оставлять им глаза, иначе они довольно быстро умирают. Все-таки до девяноста процентов информации мозг получает в качестве визуальной составляющей. Более того, если поставить банку глазами к стенке — получится такой же эффект. Можно, конечно, целыми днями включать телевизор, а можно вот так — поставить их в моей операционной. Чтобы наблюдали. В будущем мы сможем напрямую выделять участок мозга ответственный за манипуляции с магией и не надо будет таскаться с этими банками, но пока… пока мне приходится иногда их развлекать. Скоро и ты займешь свое место среди этих колб и будешь с нетерпением ждать следующего пациента на моем столе.

Читосе смотрит на банку и волна безотчётной паники, ужаса захлестывает ее, она бьется в оковах, пытаясь вырваться. Тщетно.

— Хм. Энергичная попалась… — говорит себе под нос Китано: — анестезия нам, конечно, не понадобится. Я так понимаю, что это ты ампутировала конечности моему голему? Топорно. Тут нужна практика. Я тебе покажу как это делается, при этом до самого конца операции ты будешь в сознании и не умрешь от болевого шока. А уже потом — потом мы заморозим твою нервную систему стазисом и растворим все остальное в кислоте, это займет от трех до пяти часов. Это и есть твое будущее. Хотя… я могу уверить тебя, что жить ты будешь долго. Вон там стоит колба с моим старым товарищем Карлом Вернером, он немец по национальности и весьма въедливый тип. Так вот, он живет до сих пор, а ведь сколько лет прошло.

— ….! — мычит Читосе, вырываясь, сопротивляясь, разрывая себе связки и сухожилия.

— Это хорошо, что ты энергичная. — кивает Китано, занося скальпель: — тебе понадобится много сил. Эта операция довольно утомительна для пациента, так что я поставил тебе капельницу с глюкозой. Будет восстанавливать тебе силы и не давать потерять сознание. Думаю, пора нанести первый надрез… — он занес скальпель, но в этот момент раздался звонок телефона. Некоторое время он колебался, стоя