Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трое. Или добавить отца Самиры? Он мог решить, что дочь опозорила их семью и послать сюда убийцу. Нет, не получается. Незнакомого убийцу не мог узнать Гулам. Его не подпустила бы к себе Самира, она прореагировала бы каким-то образом на появление рядом с ней незнакомца. И Гулам не сумел бы требовать денег у неизвестного. Тем более узнать, кто именно послал убийцу. Мовсум, брат Самиры, на эту роль явно не тянет. А сам Бахрам Мурадбеков с его хромой ногой просто не сумел бы подняться следом за своей дочерью в горы. И тем более незаметно приехать в Габалу и потом так же незаметно уехать. Тогда его исключаем. Еще кто? Кому нужна была смерть молодой женщины? Черт возьми! Может он допускает ошибку, связывая ее смерть с этой дурацкой игрой. А если были и другие причины убийства молодой женщины, никак не связанные с ее возможным поведением в столице?
Дронго принесли чай, и он, прихлебывая горячий напиток, продолжил размышлять.
Убийца Гулама должен быть крупным человеком. Ни один из троих возможных подозреваемых никак не подходит на эту роль. И размер ноги… носок был вдавлен глубже каблука. Да, он точно помнит этот след. Черт побери, нужно было помнить об этом всегда. И еще один момент, о котором ему говорил директор школы. Почему тогда он не обратил внимания на его слова? Но сначала нужно проверить алиби Этибара.
Он вспомнил, что записал телефон главы исполнительной власти в Исмаиллах, когда ночью входил в здание. Номера телефонов висели на доске рядом с дежурными. Дронго набрал номер телефона и попросил соединить с приемной Микаила Хаквердиева. Ему ответил женский голос, очевидно, это была секретарь.
– Извините, что беспокою, мне нужен Микаил-муэллим. Я друг его сына.
– Оставьте номер своего телефона, и он вам перезвонит, – предложила секретарь.
– Пожалуйста. Скажите, а где он сейчас?
– Он в районе, выехал по делам, – сообщила девушка.
Дронго продиктовал номер своего телефона и затем уточнил:
– Скажите, у вас часто бывают заседания по выходным? Я имею в виду, по субботам и воскресеньям?
– Очень редко, – пояснила секретарь. – Но бывают.
– И когда обычно заканчивается совещание?
– Это зависит от повестки дня, – ответила девушка. – Но иногда, если заседание продолжается долго, мы переносим его на другой день.
– Спасибо, – он положил трубку.
Микаил Хаквердиев мог вернуться немного раньше с совещания и гарантировать алиби своему сыну. Он сделал себе заметку о том, чтобы проверить путь Хаквердиева по камерам Госавтоинспекции, установленным при въезде в район.
Следовало проверить еще несколько фактов. Сейчас уже пять часов вечера. Довольно поздно. Нужно будет начать с завтрашнего утра. Он позвонил директору школы.
– Простите, что беспокою вас так поздно. Вы не могли бы дать мне номер телефона вашего педагога, которая помогала с переводом разговора Микаилу-муэллиму? – попросил он.
Уже через минуту он набирал номер телефона педагога.
– Севиль-ханум? Простите, что беспокою так поздно. Мне дал ваш номер телефона директор школы.
– Я вас слушаю.
– За несколько дней до несчастного случая с Самирой Хаквердиевой вы говорили с врачом из клиники в Швейцарии?
– Я помогала Микаилу-муэллиму, – тихо ответила женщина.
– Вы можете вспомнить разговор?
– Могу. Мы говорили о проблемах Самиры.
– Какие проблемы?
– Извините, но я не могу говорить. Простите меня, но я отключаю телефонную связь. Мой муж стоит рядом, и ему не нравится, что я в такое время говорю с незнакомым мужчиной.
– Понимаю, – пробормотал Дронго. – Поясните ему, что мы сейчас закончим разговор. – «Местные нравы», – подумал он и продолжил: – Если понадобится, я перезвоню самому Микаилу-муэллиму, и он разрешит вам рассказать мне об этом разговоре. Вы, наверное, не знаете. Я эксперт, который помогает их семье.
– Я о вас знаю, – ответила Севиль. – Врачи из клиники сказали, что Самира не сможет родить. Речь не может идти даже о суррогатной матери. Самира и Этибар хотели найти такую женщину, но врач сказал, что это невозможно. Он рекомендовал супругам взять на воспитание ребенка.
– И все?
– Больше ничего. Микаил-муэллим молча выслушал мой перевод и ничего не сказал.
– Ясно. Больше не было звонков в Швейцарию?
– Нет. Самира сама хорошо знала немецкий язык.
– Спасибо большое. И передайте мои извинения вашему супругу.
Дронго еще сидел за столом, когда позвонил Мовсум.
– Извините, что беспокою, – сказал он. – У отца стало плохо с сердцем, и его забрали в больницу. Врачи беспокоятся, что у него может быть обширный инфаркт. Сейчас мы в больнице. Сюда вместе с нами приехал и глава города, и Микаил Хаквердиев.
– Я тоже сейчас приеду, – решил Дронго.
Он попросил портье вызвать такси и поехал в больницу. В реанимационную палату никого не пускали. Мовсум стоял бледный и взволнованный, толком не соображая, что именно происходит. Рядом переговаривались глава города и Хаквердиев. Дронго подошел к ним.
– Видите, как все получается, – строго произнес Хаквердиев. – Один несчастный случай, и потянулась целая цепочка неприятностей. Будь проклята эта жизнь.
– Мы досконально расследуем это дело, – уверенно произнес глава города. – Можете не беспокоиться. Если понадобится, вызовем лучших специалистов из столицы. Всех виновных найдем.
– Найдем, – кивнул Хаквердиев. – Может быть, действительно найдем. Только от этого не будет никому легче.
Дронго подумал, что потерял слишком много времени на это расследование. Требовалось принимать кардинальные меры. Он отошел от мужчин и достал из кармана телефон. Теперь нужно было сделать сразу несколько телефонных звонков и продолжать уточнять факты, которые ему были важны для подведения итогов расследования.
Из палаты вышел врач. Подошел не к сыну, а к главе города. Негромко произнес:
– Видимо, инфаркт. Хорошо, что привезли так быстро. Сейчас делаем все, что необходимо для поддержания сердца. Будем надеяться на лучшее.
Только после этого он подошел к Мовсуму и сказал ему несколько слов. Тот понимающе кивнул. Дронго подошел к нему.
– Давайте возьмем номера в гостинице где-нибудь рядом с больницей, – не без умысла сказал он.
– Микаил-муэллим предложил нам остаться у него, – вспомнил Мовсум. – Но нас четверо и еще вы. Я
