Миссия "Звезда Хазарии" или "Око Кагана" - Андрей Онищенко

Это неопределенное чувство заставляло предводителей небольшого конного отряда все чаще подстегивать лошадей. Скача во весь опор, их копыта выбивали из потрескавшейся земли тонкие клубы пыли, от которой тускнели их лоснящиеся от пота бока. Кони и седоки изнывали от жары, от назойливых мух и на полном скаку, отмахивались от жужжащих над ухом оводов. Конный отряд вел немой Вайлагур. За ним, следовали Кара-Кумуч и Илья, опережая остальных всадников всего на два, три лошадиных корпуса.

Только глубокой ночью они достигли отдаленного пастбища. Всадники осадили уставших коней и перевели их на шаг. Ни вокруг кочевья, ни в его центре не было привычных сторожевых костров, не тянулись дымки и из домашних очагов. Не было слышно грозных окриков часовых и только скорбный заунылый вой собак, да блеяние и мычание в загонах перепуганного скота, да пустые юрты говорили о том, что здесь находится людское поселение. Трупы, горы трупов у входов в каждый шатер валялись на земле в тех позах, в которых их настигла беспощадная смерть. Ее страшное дыхание чувствовалось повсюду. Она не обошла стороной ни малых детей, ни женщин, ни стариков.

В глубоком печальном раздумье ходили от шатра к шатру Илья и Кара-Кумуч, задаваясь вопросом о том, что здесь произошло, и кто мог совершить такое злодейство, но ответов они пока не находили.

– Немедленно разожгите костры и обыщите все вокруг, – отдал распоряжение Кара-Кумуч.

Когда свет пламени озарил окружающее пространство, полностью стала видна картина произошедшего ужасного побоища. Кара-Кумуч сплюнул под ноги и выругался, давая тем самым волю чувствам, которые в негодовании кипели в душе.

– Здесь многое непонятно, – глухим, монотонным голосом произнес он, обращаясь к Илье, – Кто это мог сделать? Вырезано целое кочевье. Все обставлено под обычное нападение кочевников, но…

– Я с тобой согласен, Кара-Кумуч, обрати внимание на мелочи и детали… Все убиты так, что словно сами подставляли глотки под ножи убийц и лишь несколько человек зарублены мечами. Убитых стрелами нет, а они разбросаны повсюду. Что это, случайность, или злодеи, словно дети, впервые держали в руках боевые луки?

Кара-Кумуч нагнулся и подобрал с земли одну из разбросанных стрел, подошел к огню и стал внимательно ее осматривать.

– После боя, сам знаешь, стрелы собирают, если есть возможность. За периметром кочевья стрел нет и лежащих на отшибе трупов тоже. Обычно не подбирают стрелы, улетевшие далеко в сторону, а здесь все наоборот. Что это, неожиданное нападение, невезение, случайность?

– Нет, – ответил Кара-Кумуч, мрачно покачав головой, – скорее всего это какая-то хитрость, неожиданное нападение – это чушь. Кочевника не застанешь врасплох. Старейшина этого кочевья, Карахар, был прекрасным воином, а его люди, привыкшие к тяжелым условиям жизни в степи, всегда были готовы к обороне. Прости Илья, но наши кочевья это не сонные деревни урусов.

– Тогда, что это? Может какая-то новая тактика, чтобы сильнее запутать следы Ай-наазы?

Кара-Кумуч со злостью переломил стрелу об колено и швырнул ее в огонь.

– Эти стрелы принадлежат воинам рода Мурта хана. Не заметил я здесь никакой хитрой премудрости, все сделано по старинке, по-дедовски. Одного не могу понять, зачем понадобилось убивать женщин и детей. Их всегда можно было бы выгодно продать или обменять на что-нибудь. Два десятка шатров, полторы сотни убитых человек, в живых не осталось ни кого и все следы этого злодейства указывают на то, что Мурта хан приложил ко всему этому свою руку.

– По-твоему выходит, что Мурта хан тоже причастен к похищению Ай-наазы, но зачем ему это?

– Я сам не понимаю. Мурта хан наш друг и союзник. На ханском совете он горой стоял за отца. Если бы он посватался к нам, отец бы с радостью отдал бы ему Ай-наазы в жены, не понимаю, зачем он пошел на такую подлость.

Кара-Кумуч и Илья стояли обескураженные. Слабые надежды отыскать Ай-наазы и покарать похитителя рассеялись, словно утренний туман. Вместо этого в душе Кара-Кумуча поселилась уверенность в том, что давний друг и союзник затеял какую-то свою, одному ему понятную игру, которая могла, при определенных обстоятельствах, перерасти в страшную, смертельную вражду между их родами. Повисло томительное молчание. Кара-Кумуч размышлял о подлости и коварстве Мурта хана, а Илья пытался разгадать эту сложную головоломку. Неожиданно ему на ум пришла одна мысль, зацепившись за нее, он шаг за шагом начал разматывать всю цепочку.

За спиной послышался крик:

– Нашел! – затем послышался вопль боли и душераздирающий толи детский, толи женский вой.

Кара-Кумуч и Илья невольно повернулись в ту сторону. Один из воинов за волосы тащил к хану упирающуюся девчонку.

– Ах ты, дочь степной волчицы, – ругался он, – я отучу тебя кусаться.

Дотащив девчонку до костра, он швырнул ее под ноги Кара-Кумучу.

– Ты кто такая? – грозно спросил тот.

Несчастная девчушка затравленно сжалась и стала трястись от страха.

– Дозволь мне расспросить ее? – обратился к хану Илья.

Тот пожал плечами и, не ответив, отошел к своим воинам.

– Еще что-нибудь нашли?

Нет, хан. Добро не тронуто, скот в загонах, даже оружие не взяли, увели только лошадей. Странно как-то, похоже на то, что люди Карахара ждали своих убийц и ничего не опасались, – ответил Бозкурт.

– Стрелы видел?

– Видел, хан, похоже на то, что эти стрелы из колчанов людей Мурта хана, но почему они оставили их? Забыть можно одну, две, но не несколько десятков. Видать уж сильно торопились.

Оставив перепуганную девчушку одну, Илья подошел к остальным.

– Ну, что, рассказала что-нибудь? – с нетерпением задал вопрос Кара-Кумуч.

– Это Янка, внучка старейшины Карахара. Родители ей что-то поручили, а она улизнула на вершину вон того кургана, это и спасло ее. Оттуда все и видела. Короче, она там, наверху, похоже, тронулась умом. Да и взрослый человек тронулся бы от увиденного, как всех твоих родных… Лепечет что-то про воскресших мертвецов с замотанными лицами, которые прискакали на конях дышащих огненным пламенем. Невнятно бормочет про то, как мертвецы ее родным глотки резали. Десятка два их было, говорит, ушли во мглу, держась за хвосты своих коней. Это конечно бред, но одно здесь, правда, Ай-наазы держали тут. Кто-то опять похитил ее.

Илья замолчал, глядя на Кара-Кумуча с немой надеждой, молчала и личная охрана хана, никто из них не дождался от него слов. Не изменившись в лице, Кара-Кумуч смотрел вперед, в ночную степь и только рука сильнее стиснула изукрашенную серебром рукоять меча-кончара, да так, что побелели косточки пальцев.

– Не верю я, что это дело рук Мурта хана, да и Аджи хан перед смертью сказывал другое. Здесь, что-то не так, какой-то подлог, кто-то упорно хочет столкнуть лбами два братских рода и при этом вывести себя из-под удара, – нарушил молчание Илья. – Тот, кто это сотворил, упорно хочет, чтобы вся Степь считала циничным убийцей и похитителем Ай-наазы Мурта хана. Стрелы подкинуты специально, да и Янка говорила, что мертвецы с замотанными лицами разбрасывали стрелы повсюду. Как только Степь узнает о содеянном злодействе, все люди ополчатся против Мурта хана, а истинный убийца уйдет от ответственности, он на это рассчитывает. Этого допустить никак нельзя.

– Мы-ы-ы! – закрутился на месте немой Вайлагур, пытаясь гримасами что-то объяснить окружающим.

– Смотри, Кара-Кумуч, он хочет что-то сказать, – продолжил Илья и стал внимательно смотреть на немого, пытаясь разгадать его жесты.

Продолжая мычать, Вайлагур закружился на месте, словно в танце, стуча ладонью правой руки в символичный круг, который он начертил в воздухе.

– Похоже на бубен и танец кама, – заинтересованно произнес Кара-Кумуч.

Вайлагур остановился, закивал головой в знак согласия, скорчил страшную рожу и стал тыкать себя пальцем то в глаз, то в лоб.

– Кам Абаасы! – в один голос воскликнули Кара-Кумуч и Илья, – ты сам видел это?

Повторный утвердительный кивок головой послужил ответом.

– О Тэнгри! Как мы сразу не догадались расспросить Вайлагура, он же был правой рукой Аджи хана в его темных делишках, – простонал Кара-Кумуч.

– Не время думать о прошлом. Ай-наазы в опасности, она находится в руках черного кама. Что предпримем, Кара-Кумуч? – задал вопрос Илья.

– Кони устали. Ждем наступления утра. В темноте не разобрать следов. Абаасы хитрый корсак, обмотал копыта лошадей войлоком, но он все равно далеко не уйдет. Разделимся на три части. С наступлением рассвета я отправлюсь в погоню. Часть людей оставим здесь, пусть зажгут погребальные костры, соберут добро и гонят скот в стан Аджи хана. Ты, Илья, возьмешь троих человек, Вайлагура и девчонку и отправишься туда вперед, налегке. Расскажи всю правду, успокой людей, Вайлагур и девчонка подтвердят твои слова, затем, скачи к Мурта хану.

У входа в ханский шатер на высоком флагштоке приспущено знамя. Земляной пол в юрте устлан роскошными коврами. В центре, на огромной охапке свежескошенной травы, лежит тело покойного Аджи хана. Вокруг усопшего расставлены благоухающие горшки с мелко нарезанной степной полынью, душицей, чистотелом, на полу разбросаны ветви саксаула. У изголовья покойного, погруженный в транс, сидит кам, который ведет беседу с духами нижнего мира и просит их принять к себе с миром душу умершего хана.