Таганай - Николай Феофанов

прикинул, сколько времени ему понадобится, – … я верну ее вам через два дня, в четверг. Это нормальный срок?

– Можете позже, я не тороплю.

– Ясно, но я думаю, мне все-таки хватит двух дней.

Нестеров вяло покивал головой. И судя по тому, что теперь директор музея старался не встречаться взглядом с кгбэшником, Шакулин понял, что все же не смог смягчить его. Но иначе лейтенант не мог, он намеренно поставил под сомнение правдивость фактов из папки, хотя в душе верил почти каждому слову. Но уж очень не хотелось сейчас выглядеть неким простаком. Так как и Листровский и этот Нестеров, похоже имели свои взгляды на расследование. И, кажется, начинали делать попытки использовать Шакулина в своих целях. А лейтенант совсем не хотел стать элементарным проводником чужих идей. Его как раз интересовала правда.

Лейтенант шагнул к директору музея и протянул свою руку, намеренно смотря тому в глаза:

– Большое спасибо, Валерий Викторович, что бы вы сейчас ни думали, я вам очень благодарен за все сведения. Возможно, именно ваша помощь окажется ключевой в разрешении нынешнего дела.

Задерживаться было нельзя, чтобы не потускнел финальный аккорд, а потому, дождавшись ответного рукопожатия, Шакулин быстро двинулся к выходу из кабинета.

– До свидания, Валерий Викторович!

– До свидания.

Закрыв за собой входную дверь в музей, Шакулин отметил, что пока он находился в заведении, на улице, мягко говоря, многое изменилось. По городу, исходя из пейзажа, явно промчалась буря. Внутри здания ее присутствие ощущалось только по частым дребезжаниям стекол в оконных рамах кабинета. Однако полностью увлеченный рассказами Нестерова, Шакулин даже не замечал, что же конкретно творится за стенами.

Небо по-прежнему оставалось серым, накрапывал небольшой дождь, было холодновато. Шакулин аж поежился. Сыро и неприятно. Вокруг, куда ни кинь взгляд, валялось множество сломанных веток деревьев. В лужах, все еще подергиваемых рябью от прохладного ветра, плавали десятки сорванных зеленых листьев. Оценив ситуацию с тучами, а они становились более редкими и белесыми, Шакулин вышел за ограду заведения.

Его летние мокасины моментально промокли, влажные ноги тут же стали охлаждаться. Он прибавил шагу, до дома было еще далеко. Повернув за угол, Шакулин отметил, что результаты бури оказались несколько более серьезными, чем показалось ему сперва. На путях стоял обесточенный трамвай, перед самым носом которого лежали провода, оборванные свалившейся старой липой. Вокруг крутились ремонтники в оранжевой спецодежде, пытаясь распутать замысловатый клубок проводов и веток дерева.

– Ничего себе погода разыгралась! – присвистнул Шакулин.

Ноги Шакулина совсем промерзли. Он абсолютно некстати вспомнил, что давно не посещал туалет. И ему, как часто бывает в подобных ситуациях, тут же захотелось его посетить. А до дома еще три остановки, минут двадцать ходьбы, общественных туалетов по дороге не предвидится. Идти искать потаенный уголок в каком-нибудь дворе, как-то стеснительно. Значит, нужно прибавить шаг и отвлечься от мыслей о насущном. Помогает. По крайней мере, на первое время.

Он заставил себя мысленно вернуться к результатам разговора с Нестеровым.

Шакулин лишь однажды оторвался от размышлений. Проходя мимо одного двора, он увидел, как через поваленные ветки деревьев прыгает его сегодняшний новый знакомый, внук директора музея, который так неожиданно скорректировал путь лейтенанта. Причем возможно не только путь по улицам города, но и жизни. Мальчик не видел чекиста, и все так же увлеченно развлекался «дарами» стихии вместе со своими друзьями.

Шакулин взглянул на папку Нестерова, положенную внутрь пакета, дабы не промокла под моросью. Что за чудо-юдо нарисовано в верхнем углу? Может, этот рисунок ничего не значил? Это существо не слишком походило на оборотня.

Шакулин увидел свой дом. Тут же вспомнил о том, как он удачно отвлекся от мыслей про нужду в туалете, и быстрее помчался к двери подъезда.

– Здравствуйте, Сергей Анатольевич! – поприветствовала его перед самым входом старушка, соседка с первого этажа.

– Здравствуйте! – ответил лейтенант, не снижая шага.

– Какая ужасная погода, не правда ли? – продолжила старушка вдогонку убегающему Шакулину.

– Вы правы, погодка, что надо! Очень соответствует моменту.

– Что вы сказали? – не расслышала старушка.

Но лейтенант уже закрыл за собой дверь.

– Это Листровский, – сказал в трубку телефона капитан, набрав московский номер.

– Здравствуй, капитан. Что там у тебя, что судмедэкспертиза показала?

– Я думаю, Артем Алексеевич, наш парень здесь. Это он.

Возникла пауза, которую через несколько секунд прервал московский адресат:

– Ты в этом уверен?

– Определенно. Один-то уж точно.

– Не понял тебя, капитан, – голос в трубке повысился. – Что означает, один-то уж точно?

– Если верить результатам и самому эксперту, то мы имеем два объекта. Так что, скорее всего, их действительно двое. Напрягает только кое-что.

– Что? Не тяни.

– У них разный почерк, и, вероятно, разное строение челюстей и тела.

– Такого не может быть, если они там оба, то откуда разные челюсти?

– Вот и я думаю, номер два – определенно наш объект, то кто номер один? В материалах экспертизы есть примерный рисунок. Все разное – челюсти, расположение зубов. К тому же, если верить доктору, лапы тоже разные. Про различия в почерке нападения я уже упоминал. – Листровский замолчал.

– Подожди, подожди. Ты все проверил? Этот первый номер не может быть просто каким-нибудь диким медведем, волком или еще кем?

– Стопроцентно утверждать не могу. Но, глядя на рисунок челюсти этой зверушки, я с трудом представляю, как объект действительно выглядит.

– Ну, хорошо, какие твои действия?

– Буду копать дальше, нужно больше сведений. Мутации могли быть?

– Они возможны.

– Ясно. В общем, по одному из объектов я уверен.

– Я тебя понял. Определяйся по номеру один. Было бы неплохо попытаться установить визуальный контакт хотя бы с кем-то из этих животных. В центре начинают волноваться и торопить с разрешением ситуации. Скоро они могут не выдержать и вмешаться сами. Нам этого не нужно, сам понимаешь. Иначе все труды будут бесцельны. Мы не можем просто так провозгласить, что потеряли тогда объект. В общем, докручивай, капитан. Но побыстрее, у тебя неделя, не больше.

– Я все понял. До свидания, Артем Алексеевич.

– До свидания.

В телефоне Листровского пошли прерывистые гудки.

Глава седьмая. Инцидент у станции «Уржумка»

Пошатываясь от усталости, Колямбо, наконец, вышел к той развилке тропинок, которую вчера умудрился пропустить.

– М-да, немудрено заплутать. – Он рассматривал, как одна из снежных дорожек, незаметно отделяется от другой, той самой, нужной ему, и медленно начинает сворачивать влево.

Ему вдруг почудилось, что чей-то голос снова проник в мозг. Колямбо замер. Нет, показалось, никаких голосов, все нормально. Он с облегчением выдохнул. Последние два часа то и дело возникало ощущение, будто