Алая роза Анжу - Виктория Холт

– Генрих губит страну, – продолжил герцог.

– А помогает ему эта анжуйская стерва.

– И еще милорд Сомерсет.

– Интересно, верны ли слухи про него и королеву?

– Не знаю, милая, но так Маргарите и надо. Слишком уж пристрастна она к своим друзьям и слишком мстительна с противниками.

– Мы явно относимся ко второй категории, – заметила Сисили.

– Это совсем неплохо. Наш день еще настанет…

– Поскорей бы уж, – вздохнула герцогиня. – Сколько можно прозябать в этой Богом забытой дыре?

– Меня отправили сюда, отлично понимая, что покорение ирландцев – дело безнадежное. Этот несносный народ имеет массу привязанностей, но больше всего любит ссоры и драки. Их хлебом не корми, дай только повоевать. Каждый ирландец сызмальства драчун.

– Мне кажется, будет лучше, если мы оставим их в покое. Пусть дерутся друг с другом.

– Я того же мнения, дорогая.

Герцогиня выдержала паузу. Ричард всегда делился с ней своими планами, прислушивался к ее мнению. Недаром герцогиня заслужила прозвище Гордая Сис. Она была не из тех безмозглых баб, которые годны лишь для деторождения. Хотя, надо сказать, что с деторождением у герцогини тоже все было в порядке. Все ее предки отличались исключительной плодовитостью. По отцовской линии она происходила от Невиллов, а матерью ее была Джоанна Бофор, дочь Джона Гонта и Кэтрин Свинфорд. Таким образом, в жилах герцогини текла королевская кровь, ибо Бофоры были признаны принцами королевской крови. Мать Сисили произвела на свет десять детей, герцогиня была десятой. А в первом браке ее отец, женившись на дочери графа Стаффорда, имел восемь сыновей и дочерей.

Мы честолюбивы, думала Сисили, но у нас есть на это все основания. Наши с Ричардом дети – настоящие принцы и по отцу, и по матери.

Ричард Йорк по одним линиям происходил от Эдуарда III. Его отец был вторым сыном Эдмунда Лэнгли, пятого сына короля Эдуарда. Мать Ричарда была дочерью Роджера Мортимера, внука герцога Кларенса, второго сына Эдуарда III. Дочь герцога Кларенса Филиппа вышла замуж за Эдмунда Мортимера, третьего графа Марча. Герцог Кларенс был старше, чем Джон Гонт, и если бы Генрих IV не отнял корону у Ричарда II, королем сейчас был бы Ричард Йорк.

Такой родословной можно было гордиться. Восстание Джека Кэда заставило Ричарда всерьез задуматься о будущем.

Было совершенно очевидно, что английский народ недоволен своим королем. Вот в чем истинная причина немилости, в которую попал герцог. Поэтому его и сослали в Ирландию. Не вызывало сомнений и то, что близится час, когда страна захочет избавиться от бездарного правителя и вручить кормило власти человеку более достойному и имеющему не меньше прав на престол.

Сисили была того же мнения.

– Пожалуй, имеет смысл вернуться в Англию, чтобы снять с себя обвинения в причастности к восстанию Джека Кэда, – сказал герцог.

– Каков негодяй! Посмел назваться Мортимером!

– Негодяй, но не дурак. Славное имя собрало немало сторонников под его знамена.

– Лишь потому, что люди считали истинным вождем вас.

– Вот и отлично. Самое время вернуться домой, чтобы дать достойный ответ моим обвинителям.

Сисили задумчиво кивнула.

– Надеюсь, миледи, что переезд не слишком вас опечалит, – сказал Ричард.

– Я буду рада покинуть Ирландию. Соскучилась по английским берегам. Да и нашему маленькому Джорджу пора увидеть свою родную землю.

– Вряд ли он понимает разницу между Ирландией и Англией.

– Даже младенцу Ирландия должна внушать отвращение.

– Стало быть, вы будете рады этой перемене?

– Еще бы!

– Но могут возникнуть осложнения…

– Вы хотите сказать, что король будет вами недоволен? Несчастный болван! У него не хватит мозгов, чтобы подозревать вас в чем-то.

– Не нужно его недооценивать. Он вовсе не дурак, просто ему не следовало становиться королем. Генрих любит книги, он человек ученый.

– При помощи книг корону не сохранишь, – язвительно заметила Сисили и добавила: – Я так соскучилась по детям…

У супругов было шестеро детей: одиннадцатилетняя Анна, восьмилетний Эдуард, семилетний Эдмунд, шестилетняя Элизабет, четырехлетняя Маргарита и маленький Джордж, родившийся уже в Ирландии. То была счастливая семья, и Господь одарил ее обильным потомством. Правда, не все дети выжили. Трое мальчиков – Генрих, Вильям и Джон – умерли еще в младенчестве. Однако у герцога еще оставалось трое сыновей, так что о наследниках тревожиться не приходилось. Сисили больше всего любила Эдуарда, своего старшего. Он пошел в плантагенетскую породу. Уже в восемь лет было видно, что золотоволосый мальчуган со временем вымахает в настоящего гиганта. Он был поразительно похож на Эдуарда I, и это не могло не радовать. Мальчик рос живым, шустрым, ловким, все окружающие в нем души не чаяли. Достойный будет преемник своему отцу, думала Сисили. Как знать, не оставит ли ему Ричард в наследство нечто большее, чем просто герцогский титул.

Ричард кивнул, он тоже очень соскучился по детям.

– Значит, возвращаемся в Англию, – сказала герцогиня.

– Как скоро вы сможете собраться?

– Как только вы дадите приказ отправляться в путь.

Оба рассмеялись. Йорк читал в глазах жены радостное нетерпение, она же видела, что муж весь во власти мечты. Возвращение в Англию должно было стать первым шагом в борьбе за корону.

Эдмунд Бофор, герцог Сомерсет, ехал по лондонским улицам, направляясь в Вестминстерский дворец. Это был самый непопулярный мужчина в Англии, и сейчас он намеревался нанести визит самой непопулярной в стране женщине. Герцог всей душой ненавидел чернь. Безмозглые кретины, бормотал он. Они судят о государственном деятеле по победам и поражениям. Никому не приходит в голову взять в расчет внешние обстоятельства. Разве есть полководец, который в нынешней обстановке смог бы добиться во Франции успеха? Все против нас. Карл Французский, который еще вчера был слабым и бездарным дофином, внезапно стряхнул с себя оцепенение и превратился в грозного льва. После появления Жанны д'Арк англичане утратили веру в победу. Орлеанская Дева доказала, что Небеса на стороне французов. С тех пор война стала безнадежной. Больше всего Сомерсет хотел бы раз и навсегда забыть об этой войне и больше никогда о ней не вспоминать.

По возвращении он не то чтобы попал в опалу, однако был близок к этому. Ему пришлось отдать врагу Руан, а это означало потерю всей Нормандии. На герцога взвалили вину за неудачи последних лет. Умер Бедфорд, умер Глостер – хотя, надо сказать, Глостер, в отличие от своих братьев, громких побед над французами не одерживал. И все же в народе говорили о нем как о герое и мученике. Англичане были уверены, что Глостер пал от рук убийц, и обвиняли в этом королеву Маргариту.