Уиллоу - Джулия Хобан

Весь день Уиллоу преследует образ плачущего Дэвида. Она так устала, что едва может держать глаза открытыми, но каждый раз, когда сон готов накрыть ее, ей удается встрепенуться, благодаря воспоминаниям о нем, сидящем за кухонным столом. Уиллоу способна таким образом пережить все занятия, но она абсолютно истощена, когда добирается до библиотеки.

— Привет, Карлос. — Сильно зевая, Уиллоу с трудом может произносить слова. — Извини! — она накрывает рот ладонью. — Я едва спала прошлой ночью.

— Ну, тогда у тебя удачный день, — говорит Карлос, замечая ее темные круги под глазами. — Потому что днем я дежурный. Может, ты сегодня займешься только полками? Возможно, так будет проще всего.

— Как скажешь, — говорит Уиллоу, кладя сумку под абонементный стол. Она знает, что Карлос просто пытается быть милым, но стеллажи всегда проще, чем общение с людьми и улаживание их вопросов. Хотя сейчас она предпочла бы не находиться в книгохранилище в одиночестве в компании своих мыслей.

— Тебе хватит на целую смену. — Карлос машет рукой в сторону множества потертых металлических тележек, переполненных книгами, которые загораживают вход в лифт.

— Что ты сделал, оставил их все для меня? — ворчит Уиллоу, хватает первую тележку и закатывает ее в лифт.

Но к облегчению Уиллоу, расстановка книг на полках достаточно отвлекает ее от того, чтобы стереть все мысли о предыдущей ночи. Конечно, это приятнее, чем мучить себя воспоминаниями о страданиях брата. Время проходит быстро и без происшествий, и Уиллоу благодарна Карлосу за то, что он дал ей эту работу, пока не видит последнюю партию книг, предназначенных для одиннадцатого этажа.

Когда она выходит из лифта, то не может не думать обо всем, что произошло там между ней и Гаем. От первого разговора, который произошел у них, до поцелуя на следующий день она чувствует, будто эти стены были свидетелями самых важных событий ее жизни с тех пор, как умерли родители.

Уиллоу оставляет тележку с книгами и идет к месту возле окна. Она опускается на колени и касается пола там, где они сидели. Она знает, что ведет себя чудно, но ей кажется странным, что бетон такой холодный и сырой, когда вырабатываемое ими тепло было настолько сильным.

Она закрывает глаза и позволяет воспоминаниям об их объятиях нахлынуть на нее, но подпрыгивает, когда слышит треск лифта. От того, что в книгохранилище находятся посторонние люди, пока она работает, вызывает у нее неудобство, но она умрет со стыда, если кто-то застанет ее за общением с полом.

Она бежит обратно к тележке, хватает её и уже стоит на месте перед одним из книжных шкафов с книгой в руке, когда двери лифта открываются. Уиллоу со спокойным любопытством оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, кто там.

— Ох! — она поражена, увидев Гая, выходящего из лифта, и на мгновение думает, что он просто видение, вызванное её сильным желанием.

— Привет, — секунду спустя говорит она. — Я не знала, что ты будешь здесь сегодня.

— Привет. — Он подходит к ней. — Тот парень снизу, за абонементным столом, сказал, что ты будешь на одиннадцатом этаже.

— Карлос?

— Да. Извини, я забыл его имя. В любом случае, я кое-что принес тебе.

— Правда? — Уиллоу кладет обратно на тележку книгу, которую держит, и смотрит на Гая. — Очень мило с твоей стороны. А что?

— Контрабанду. — Гай вытаскивает из-за спины руки. Он держит коричневый бумажный пакет, из которого достает стакан с кофе-гляссе.

— Боже мой! — Смеется Уиллоу. — Это так мило! Именно то, что мне было нужно! Откуда ты узнал? И как тебе удалось протащить его сюда наверх? — Она отталкивает тележку с дороги и приближается к нему.

— Э-э, Карлос сказал, что ты действительно устала, и мне показалось, что он не будет возражать, если я принесу тебе это.

— Ох, это замечательно. — Уиллоу берет у него кофе и садится спиной к стене. Она закрывает глаза и делает глоток. — Ты даже положил правильное количество подсластителя.

— Я наблюдательный. — Гай садится рядом с ней.

— Ты же не шутишь. — Уиллоу пододвигается так, что их ноги соприкасаются. — Хочешь?

— Нет, спасибо. — Гай качает головой. — Для меня слишком сладко. Так от чего же ты так устала? Я подумал, что мы могли бы чем-нибудь заняться после работы, но если ты не в состоянии… — Он замолкает.

— О, нет, я не слишком устала. То есть, да. — Между глотками Уиллоу зевает. — Но мне бы очень хотелось чем-нибудь заняться, и к тому же, — она взмахивает рукой с кофе, — это помогает.

— Ты всю ночь работала над своей письменной работой или ещё чем-нибудь?

— Не совсем. — Уиллоу вздыхает. — Я даже еще не начинала. Просто я… — На мгновение она замолкает. — Ну, я не могла уснуть, вот и все. — Она гадает, почему, сказав ему столько важных вещей, она раздумывает, дать ли ему знать настоящую причину того, почему она не спала всю ночь. — Это было потрясающе, — говорит Уиллоу, допивая остатки кофе. — Большое тебе спасибо. — Секунду она улыбается Гаю, а потом неохотно встает.

— Эй, знаешь что? — Гай тоже встает. — Я, наконец-то, закончил читать "Бурю".

— Правда? — От этого сообщения Уиллоу оживает больше, чем от кофе. — И как тебе? Понравилось? Признайся, что это его лучшая пьеса, не так ли? — Она берет несколько книг и начинает их сортировать.

— Да, мне действительно понравилось.Ладно, — он быстро исправляется, потому что видит, что её улыбка исчезает. — Мне очень понравилось, правда. Лучшая ли это его пьеса? Не знаю, потому что я не читал их все, но скажу тебе, что мне тоже нравятся выдуманные места. И скажу тебе кое-что ещё.

— Что?

— Скажу тебе, какая у меня самая любимая часть из всей пьесы.

— Не говори, дай я угадаю. — Уиллоу прекращает разбираться на полках и, размышляя об этом, прислоняется к стеллажам. — М-м-м, одна из действительно великих речей Просперо, потому что...

— Нет. — Гай качает головой. — Даже рядом нет.

— Нет? — Уиллоу удивлена. — Ладно, ты же не собираешься сказать мне, что тебе больше понравился Калибан? Ты настолько любишь категории, что это было бы действительно странно. Я имею в виду людей, которые считают его лучшим персонажем, чем Просперо!

— Забудь о Калибане, — говорит Гай. — Ты все еще далека от истины. — Он складывает руки на краю металлической тележки, наклоняется вперед и улыбается. — Хочешь испытать удачу в третий раз или мне просто сказать?

— Просто скажи.

— Ну, хорошо. Моей любимой часть было посвящение.

—Посвящение? — Уиллоу хмурится. — Шекспир не писал посвящения для "Бури". Не думаю, что он вообще писал его для какой-либо своей пьесы, не так ли?

— Я не говорю о каком-то конкретном посвящении, которое написал Шекспир.

— Ох. — Уиллоу закусывает нижнюю губу, когда до нее начинает доходить смысл его слов. — Ладно. — Она улыбается и снова начинает расставлять книги.

— Знаешь что? — медленно произносит Гай. — Ты...

— Нет! — возражает она.

— Откуда ты знаешь, что я хотел сказать?

— Ты собираешься сказать, что я покраснела, а это не так.

— Нет, так. — Гай наклоняется ещё ближе.

Уиллоу печально осознает, как идеально романтичен этот момент и к чему он должен привести. Больше всего ей хочется, чтобы она могла наклониться к нему, позволить всему развиваться так, как должно, но не может, она знает, каковы будут последствия.

— Ну, во всяком случае, я рада, что тебе понравилось то, что я написала, — смущенно говорит Уиллоу. Она отходит на несколько шагов и смотрит на книжные полки, будто те хранят тайну жизни. У нее дрожат руки, когда она бессистемно расставляет книги и умудряется несколько из них уронить на пол.

— Ты вообще смотришь на заголовки? — спрашивает Гай, поднимая упавшую книгу и вручая ее ей. — "Научно-исследовательская деятельность Южно-Маньчжурской железной дороги, 1907-1945 годы". Кто-то, на самом деле, написал это? Кто-то действительно это брал? А я думал, что только мне нравятся странные вещи!

— Ерунда. — Уиллоу удается рассмеяться. — Если ты был бы здесь час назад, то мог бы помочь мне с "Работой Четвертого Международного Конгресса Литовских Энтомологов".

— Да ладно, должно быть, ты это выдумала.

— Нет, я клянусь! Пятый этаж, если ты мне не веришь!

— Я тебе верю. — Гай улыбается. — Так, когда ты выйдешь отсюда?

— Ох. — Уиллоу смотрит на часы. — Примерно через... Ну, на самом деле, сейчас.

— Хочешь пойти в парк? На улице действительно здорово. Ну, или не знаю, может, ты хочешь вернуться туда и выпить ещё кофе?

— Я бы лучше пошла в парк. Кому бы захотелось сидеть в помещении, если на улице так красиво? — говорит Уиллоу, когда они идут к лифту. — Но если ты что-нибудь хочешь, то я буду рада пойти и туда. — Двери лифта открываются, и они входят.