История руссов. Варяги и русская государственность - Сергей Парамонов

Таким образом, крещение Аскольда — это только ошибочный вывод. Возможно, что Аскольд и был крещен, но в свете сказанного те исторические данные, которые были основанием для этого, относятся не к Аскольду, а к одному из западнославянских князей, крещенных Кириллом и Мефодием.

Здесь следует отметить, что при обсуждении вопроса некоторые исследователи не совсем верно оценивали свидетельства Багрянородного.

О первом крещении Руси при Михаиле и Фотии Багрянородный мог вовсе не знать, ибо, несомненно, событие не имело столь импозантного характера, а главное, у Багрянородного были основания это событие замолчать. Упоминание о первом крещении умаляло бы заслуги его деда, Василия Македонца, биографию которого он написал, а естественно, что биография, писанная внуком, превращается в панегирик. Это тем более вероятно, что между Михаилом III и Василием Македонцем существовали отношения, о которых внуку Василия не слишком-то было приятно упоминать: ведь дед его, Василий Македонец, убил самым предательским образом Михаила III.

Наконец, и с Фотием Василий Македонец весьма враждовал: немедленно после убийства Михаила III Фотий был арестован и сослан в монастырь.

Таким образом, Багрянородный мог говорить только о факте, который рисовал положительными чертами Василия Македонца и его друга патриарха Игнатия. Это он и сделал, совершенно не касаясь (или, может быть, даже вовсе не зная) вопроса о крещении Кивской Руси.

Из вышесказанного следует, что гипотеза И. Нагаевского (см. Кирилло-Методiïвське Христианство в Русi Украïнi. Рим, 1954), что Кирилл и Мефодий были крестителями Киевской Руси, не имеет под собой никаких оснований, — они крестили западных славян: мораван, чехов и русинов, не входящих в состав Киевской Руси. Что значительная часть русинов в это время Киеву не подчинялась, видно из того, что только Владимир Великий взял Чарвенские города. Племя русинов в то время не представляло собой единой государственной единицы.

Обратимся теперь к первой версии. О крещении Руси при Фотии говорит его официальное послание к другим восточным патриархам. К сожалению, документ почему-то не датирован. Это давало основание для сомнений, когда он был написан: в первое ли патриаршество Фотия (857–867) или во второе (878–886).

Имеются обстоятельства, показывающие ясно, что послание Фотия относится к периоду 865–867 годов, скорее всего, именно к последнему году. Из содержания самого документа прежде всего становится ясно, что пишет человек, стоящий у духовной власти, а не изгнанник в монастыре. В этом отношении никто в аутентичности послания Фотия не сомневается.

Его датировка определяется следующим образом: в 869–870 годах состоялся собор, направленный против Фотия. При разборе дела оказалось, что представители всех восточных патриархов не получили, как они утверждали, указанного послания Фотия. Из этого следует, что о существовании послания в 869–870 годах уже было известно (пусть даже ложный слух, а он был, если он был предметом расследования).

С другой стороны, послание не могло быть и ранее 865 года, ибо в этом году состоялось крещение болгарского князя и болгарской знати в Царьграде. Послание же касается обстоятельств, следующих за этим крещением.

Дело в том, что болгарский князь Борис (Богорис), в крещении Михаил, добивался от Царьграда автономии болгарской церкви, но по крещении ее не добился. Фотий, его крестивший, отвечал ему богословскими посланиями, но автономии не давал.

Михаил (что случилось приблизительно через два года после его крещения) греческих священников прогнал и получил римских от папы Николая I. Поскольку Рим не признавал Фотия за патриарха, римские священники не признавали миропомазания, совершенного Фотием или через Фотия, и совершали миропомазание вторично, ибо фотиевское считали недействительным. Фотия это задело, и он обратился с посланием к восточной церкви (с западной у него был полный разрыв), в котором он упоминает и о крещении Руси.

Вот интересующий нас отрывок текста:

«Certe non modo gens universa antiquam suam impietatem pro fide in Christo commutavit; sed insuper, quod multorum vocibus decantatur, cum post se omnes, quod crudelitatem attinet et sanguinis fundendi cupiditatem, in secundis relinquerint, et illud quod vocatur Rhos, apud eos ita obtinuerit, ut Romani imperii subditos sibi quaquaversum proximos, in servitutem redigerent, atque animis ultra modum elatis manus injicerent violentas: illi ipsi in praesenti sinceram, et impermistam religionem Christi pure profitentes, pro paganica impietate illa, qua prius possessi detinebantur, in numero semet et ordine reposuerant subditorum, adeo ut, cum non ita pridem praedarentur nostra cum audacia summa, nunc satis habeant si acquiescant. Et eo quidem usque fidei amor et zelus intendit (de qua re cum Paulo dixerim: Benedictus sit in saecula Deus) ut pastorem et episcopum sibi propositum admittant, et Christianos ritus religionis sedulo suscipiant, et amplexentur libentissime». (Photius. Encyclica Epistola ad Archiepiscopales Thronos per Orientem obtinentes, in: J.-P. Migne: Patrologia Graeca, vol. 102. Paris, 1900. Col. 735, 738).

Фотий говорит, что не только «этот народ» (речь идет о болгарах) сменил старую и нечистую веру на веру Христа, но и другой, упоминаемый многими из-за своей жестокости и кровожадности, пошел тем же самым путем.

«Я говорю о (народе) Рос, который, подчинивши соседние народы и возгордившись, осмелился поднять оружие против державы ромеев (Византии). Теперь они сами сменили нечестивое язычество на чистую непорочную Христову веру и обращаются с нами честно и дружественно, тогда как еще недавно беспокоили нас своими разбоями и причиняли нам большое зло. Их вера так сильно окрепла, что они с большой радостью приняли предложенного им пастыря и епископа, а также соблюдают христианские обряды и обычаи ревностно»[101].

Так как между крещением Бориса (Михаила) и появлением римских миссионеров в Болгарии прошло почти два года, а Фотий сослан осенью 867 года, — это послание, очевидно, относится к началу или лету 867 года.

Из слов Фотия видно, что: 1) речь идет о христианстве «росов», именно тех, которые совершили нападение на Царьград (морское). Что это был поход киевских руссов, признает даже F. Dvornik (The making of Central and Eastern Europe. 1949, р. 65), говорящий, что «было основано также епископство для варяго-славян совершенно наверное в Киеве», 2) это были те «росы», которые неоднократно беспокоили «Византию своими разбоями», 3) эти «росы» приняли предложенного им епископа.

Таким образом, Фотий вовсе и не говорит, что это он крестил Русь, это он послал руссам епископа (как этого почему-то требуют некоторые исследователи). Наоборот, он только утверждает, что даже у кровожадных «росов» христова вера настолько окрепла, что они приняли епископа. Он не говорит ни слова о том, что он окрестил эту Русь, только косвенно можно заключить, что этот епископ из Византии и поэтому между греками и руссами теперь дружественные отношения.

Итак, христианство на Руси (именно Киевской) уходит глубже времен Фотия, около 867 г. руссы уже имели своего епископа. Можно думать, что христианство того времени уже имело большое значение на Руси, оно было почти государственной религией. Появление в Киеве язычников Рюриковичей и усилившееся влияние язычества с ними отбросили Южную Русь назад почти на столетие.

Таким образом, мы приходим к следующим выводам:

1) Христианство в Киевской Руси существовало еще в IX веке, к 867 году оно развилось настолько, что киевские руссы имели у себя епископа, по-видимому из Царьграда, и христианизация их была настолько серьезна, что повлияла на отношения с греками.

2) Зачатки христианства в Киевской Руси появились, так сказать, самотеком, Фотий отнюдь не приписывает себе крещения руссов. Это древнее, «естественное», а не «насильное» христианство было, очевидно, придавлено язычниками Рюриковичами.

3) Крещение западных славян Кириллом и Мефодием никакого отношения к Киевской Руси не имеет, оно совершилось при Василии Македонце, но в дальнейшем ввиду племенной и территориальной близости к Киеву, несомненно, весьма способствовало развитию христианства.

4) Крещение князя Аскольда не является доказанным фактом — исторические данные, на которые оно опирается, как мы выяснили, не имеют отношения к Аскольду.

5) Гипотеза о том, что Кирилл и Мефодий были первокрестителями Руси, отпадает.

6) Сообщения Фотия и Багрянородного не имеют отношения друг к другу: Фотий говорит о христианстве Киевской Руси, Багрянородный — о христианстве западных славян.

4. Еще о нападении руссов на Царьград

Когда в 1953 году вышел 1-й выпуск нашей работы, нам совершенно не была известна книга профессора А. А. Васильева: «The Russian Attack on Constantinopole in 860», изданная в 1946 году (Cambridge, Massachusetts) как публикация № 46, The Mediaeval Academy of America.

Чтобы отвести, казалось бы, заслуженный упрек в том, что мы не использовали очень важный источник, напомним, что в 1946 году море человеческих страстей после войны еще не улеглось, всюду были политические, финансовые и т. д. рогатки и ограничения. Жизнь крайне медленно возвращалась на мирные рельсы.

История с получением книги Васильева говорит сама на себя: когда по нашей просьбе один из наших друзей в 1954 году оббегал лучшие книжные магазины Бродвея, он получил о книге Васильева ответы: «не знаем такой книги», «такая книга не выходила». На наше вторичное представление с указанием названия книги, года издания и что она уже цитировалась и критиковалась в Америке в 1947 году, последовал ответ: «если издана, то не в USA», наконец, в марте 1955 года мы получили книгу. Таковы условия современного книжного рынка.