Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

— А нам он головы отрежет, — обидно проговорил женский голос.

— Завалитесь, госока, — раскатисто проревел басистый голос.

— Я же вам говорила, что он заметил нас, — с усталым придыханием выпалил вполне нежный девичий голос.

— Заметил-незаметил, разница уже, а? — передразнил голос уличного прощелыги.

— Закройтесь нахер, — выпалил басистый голос, прервавшись на мгновение. — Ну, скоро?

— Уже. Дрянь редкостная, — ответил молодой мужской голос, глухо звякнула опустевшая склянка, зашелестела бумага. — Сердце зовёт услышать мотив, сокрытый в душе весомых молитв…

— Ну уж нет, — прошипел я. Эти строки мне знакомы, их двадцать четыре. «Величайшее чувство сердец» или как-то так, но записанное в свиток заклинание позволит колдующему на короткий срок увидеть любую жизнь в двухкилометровом радиусе.

Я выскочил из леса ещё до того, как парень лет двадцати закончил распевать восемнадцатую строчку заклинания. Шестеро разумных стояли у края дороги, тяжёлые сумки и спальники лежали около ног, а руки недобро поглаживали рукояти мечей на поясах. Моё появление удивило всех, они замерли.

Я привычно перекинул канал маны в перчатку, зациклил его на поток своей маны, отвёл к кончику указательного пальца. И начал отправлять в утырков «Магические пращи». Первая попала в парня со свитком. Он скривился от боли и замер, праща обездвиживает на десять секунд — но ещё он прервал распев. Скопившаяся в груди магическая энергия свихнувшейся дробилкой в секунду перемолола внутренности парня, из его рта сфонтанировала кровавая каша и тот упал замертво.

Следующая летела в девушку, но растворилась в десятках сантиметров от неё. Широкоплечий мужик с басистым голосом, женщина лет сорока и сухощавый парень с видом закоренелого пройдохи — они замерли с первых пращей. Лысый ссохшийся мужик лет пятидесяти с глубокой залысиной не пострадал, магия так же растворилась перед ним.

— Мы… — пробасил мужик, но осёкся, заметив мой безэмоциональный взгляд. — Бегите, госока. В лес. Нами укройтесь, — крикнул он двум оставшийся. Повторять ему не пришлось.

Девушка и ссохшийся мужик двумя перепуганными ланями бросились на противоположную сторону дороги, скрываясь от меня за спинами товарищей. Несмотря на свой болезненный вид мужик бежал быстрее девки, так ещё ступни их мерцали оранжевым и вдавливались в землю, «Рывками» унося на пяток метров за раз. Они были около деревьев, когда я добежал до трёх замерших истуканов.

Подушечка пальца коснулась гримуара, порция маны прошлась по нитям рун, войдя в один из листков, в печать на нём. У кончика пальца медленно закрутилась синеватая магическая печать, копия с листка и размером с монету. Она преобразилась синеватым сгустком магии, слетела с пальца, обратилась роем снежинок, сжалась в вытянутую метровую трубку и «Ледяным копьём» со свистом умчалась вперёд. Затылок мужика хрустнул, ледяной наконечник прорезал мозг, мужик запнулся и лбом впечатался в дерево, сминая череп.

— Нас послал инквизитор Лаотлетий. Для твоего конвоирования. В моём поясе приказ…

Начал раскатистым басом сотрясать воздух широкоплечий мужик — но сложно говорить, когда набалдашник посоха моргнул оранжевым и, с активированным «Костеломом», влетел тебе в висок. Женщине в глаз на вылет осн посоха воткнулся с «Пронзающим ударом», а в грудь сухощавому парню воткнулся костяной кинжал.

— Давай, кошки-мышки, — с вожделением прошептал я.

Активировано «Тайное насыщение»

Восполнение 1 пункта «выносливости» в десять секунд за один пункт «маны»

«Рывок» вдавил мою ступню в землю, четыре метра проскочили мгновением. Потом ещё «Рывок», и ещё четыре метра. И ещё, и ещё. Дорога отдалялась.

— Энергия души… — послышался позади сдавленный ослабший голос. Распев «Магической стрелы».

Не оборачиваясь и продолжая пользоваться «Рывками» — я дотронулся пальцем до гримуара, вызвал «Ледяное копьё» и закинул руку за плечо. «Чувство магии» подсказывало направление, куда смотрела мерцающая блямба заклинания, показывало и мерцающий овал магического следа парня. «Ледяное копьё» сорвалось с пальца, пробив парню горло. Распев прекратился, скопившаяся магическая энергия в пальце с хлопом петарды разорвала его. К трём лежащим на дороге облачкам добавилось четвёртое.

Я «Рывками» пронёсся мимо лысого трупа, вбежав в границу леса. Фиолетовый шлейф впереди, в метрах пятидесяти, дребезжит пульсирующими волокнами, дрожит неявной рябью. Но продолжает отдаляться. У девки «Рывки» прокачены до первого улучшения минимум, она уж точно взяла «дальность работы», и преодолевает все пять метров. Или даже два улучшения на дальность, и теперь скачет на восемь. Но это ей не поможет. Сколько бы у неё ни было «выносливости», сколько бы ни припасла зелий — её «выносливость» конечна. У меня она тоже конечна, но её больше.

Семьдесят, восемьдесят метров разницы. И шлейф замедлился. Он всё ещё бежал, но уже без «Рывков». Расстояние стремительно сокращалось. Пятьдесят, тридцать. Между мелькающих деревьев показалась тёмно-коричневый силуэт приталенной одежды и конский хвост чёрных волос. Пятнадцать метров, девушка придерживала руку на рукояти меча и смотрела строго вперёд. Пять метров. Под моими ногами громко хрустнула ветка, девушка затормозила и выхватила меч.

«Рывок» в сторону, потом обратно, приземляясь в десятках сантиметров от девушки. Вся энергия тела, должная отправиться в очередной «Рывок», переместилась в правую ногу и точным «Пинком» ушла в живот девушки. Та аж отлетела, перекувыркнувшись и спиной ударившись о дерево. Её вырвало вперемешку с кровью, в штанах спереди зажурчало, а позади набухло. Не дожидаясь, пока та оклемается, я посохом поддел её и перевернул на спину, приставив к груди острый осн.

— Мы из Всеобщей Церкви, — натужно выпалила девушка с перемазанным кровью и желчью ртом.

— Попробуй ещё раз, — я не собирался верить в очевидную чушь, и надавил ногой девке на живот.

— Я клянусь, нас послал инквизитор Лаотлетий, мы…

— У тебя последний шанс.

— Всебогами молю. Я младшая служительница в отряде Лаотлетия. Мы все с него. Мы из Всеобщей Церкви, я…

Активирован «Пронзающий удар»

Осн моргнул ярко-синим, ткань куртки скрипнула, продавливаясь внутрь груди. Глаза девушки выпучились от боли.

— В следующий раз придумай отмазку поумнее, — мой палец указывал строго в голову девушки. «Магическая стрела» синим сгустком сорвалась, с едва слышным хлопком ударив аккурат между двух зелёных глаз. Потом ещё одна, и ещё. На седьмую стрелу девушка дёрнулась и обмякла.

«Обнаружение жизни» закончило действовать, я активировал по новой и от резко накатившей слабости едва не упал на колени, в глазах поплыло, зрение заволокло серой дымкой. Дрожащая рука едва нашарила ближайшее дерево, опереться, справиться с наваждением. Внеочередное использование «умения» сожрало уже семьсот «жизней», но я должен был убедиться, что небольшой