Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий

Нам ещё не принесли горячего, но салат и тарелка с мясной нарезкой на столе стоят, а ещё графинчик водочки и две рюмки. Впрочем, я пить не собираюсь.

— Нытики изнеженные, чего от них ждать? — уверенно заключаю я и понимаю, что, наверное, промахнулся.

— Не то Толя, не то! Да, ноют много, но я чего хочу… «Сам» — Шенин показал на потолок, имея в виду Горбачева, скорее всего, а не небесные силы, — этой международной шелухе придаёт большое значение. Я скажу даже — основное! Теперь есть идеи?

— Ну… термины придумать для бизнеса на русском языке я, наверное, не смогу. Ремонт? — пытаюсь угадать, чего надо-то от кота, то есть от меня? Я ни разу не политик! У меня лапки!

— А надо, Толя, чтобы такая же статья, но со знаком плюс появилась в хорошем западном издании! И чтобы там хвалили наши совместные предприятия. Наши, Толя, красноярские! Ты, я знаю, по совместным предприятиям имеешь кое-какой опыт, в газетах про тебя пишут, плюс на хозяйстве в крайкоме сейчас — тебе и карты в руки.

— Можно попытаться что-то сделать… Статью нужную? Не представляю, как в США, но в Норвегии или ФРГ… — задумываюсь я.

— Это было бы отлично! — оживился Шенин. — Но как ты в ФРГ, а тем более в Норвегии, это организуешь? И ещё я хочу, Толя, чтобы ты по всем СП проехался и составил список их проблем. Чёткий отчёт нужен, чтобы знать, с чем мы имеем дело.

— У нас много СП? — переспросил я, чувствуя лёгкое недоумение. Почему шеф, говоря о Норвегии, будто забыл о моей связи с Мартой? Я же ему рассказывал про неё — точно!

— Есть. Список дам. Понимаешь… — Шенин кивнул на мою тарелку. — Ты ешь горячее, а то остынет. Было бы неплохо показать наш край с лучшей стороны. Генеральный это точно отметит, а значит, мы, Толя, и наш край можем что-то поиметь. Поддержку, внимание, ресурсы… Нам это сейчас остро нужно. Краю вообще трудно, ведь иностранцев к нам по-прежнему не пускают, как ты знаешь.

Всё ясно — обычные партократские игры! «Угодить боссу» называются. А раз боссу нужны похвалы запада, то самый простой способ набрать вистов — это сделать так, чтобы тебя там похвалили. Тогда ты будешь молодец. Нет, меня, конечно, и так на западе хвалят… когда не ругают. Но как спортсмена, а это не то.

— Займусь по приезду! А вообще, как там в ЦК? — перевожу я тему разговора.

— Да не очень чтобы очень. Вот смотри на первой странице информация от ЦК КПСС и президиума Верховного совета СССР: «Митинг… Тбилиси…16 погибших в давке… Соболезнования…»

— Да про это даже в Норвегии сообщали, — не удержался я от комментария.

— Кстати, про Норвегию… Хорошо, хоть там порядочные люди оказались — не стали разжигать вражду, — Шенин показывает рукой на заметку под названием «Следов радиации нет», которая была размещена уже не на первой странице.

«Осло. 9. ТАСС. По сообщению Норвежского телеграфного бюро сегодня ночью Норвежский институт лучевой гигиены… Норвежским судном береговой охраны Марлене эстервольд… пробы верхних слоёв…следов радиоактивности не обнаружено… в последующем будут взяты пробы с больших глубин.»

— Да, молодцы, что не педалируют тему, — соглашаюсь я.

— Слышал я, что к нам в город летом приедет какая-то спортсменка, вроде как с дипломатическим паспортом даже, — невозмутимо сообщил Шенин, приканчивая салат и отставляя тарелку в сторону. — Надо будет подумать, какое ей место для жилья выбрать, и что ей вообще здесь нужно. Хотя у нас лыжи и биатлон неплохо развиты…

Я едва не поперхнулся минералкой.

— Э… Олег Семенович, а вы что… не в курсе? — в изумлении я даже не знал, с чего начать.

— Боксёрша, что ли? Да нет же женского бокса, — непонимающе смотрит на меня собеседник.

— Да как бы вам это сказать… в общем, я знаю эту девушку и, более того, я её…

Чёрт! Что сказать? Люблю? Так такого я даже Марте не говорил.

— Чего «того»? Трактором переехал, что ли? — ржёт босс.

— Нет… Я с ней… Ну в общем… мы давно знакомы… Она из королевской семьи Норвегии, номер три в списке наследников… У них там австрийская система, и женщины тоже могут престол занимать…

— Чё⁈ — изумлению первого не было предела.

— Нам её родители разрешили пожить вместе пару месяцев летом. Притереться к друг другу, так сказать, понять, сможет ли она жить в СССР, если что. А приедет Марта всего на пару месяцев, потом в Оксфорд уедет учиться, — торопливо заканчиваю я, видя, как у Шенина на виске набухла и пульсирует венка, и желваки ходят ходуном, что для моего начальника вообще нехарактерно.

— Ты её…

В воздухе повисло моё тактичное молчание, впрочем, мордой я всё-таки кивнул.

— Да когда ты успел-то⁈ Неделю все там был! — просипел Олег Семенович, развязывая галстук.

— Да я её два года уже…

— Два года «того»? — Шенин наливает водки себе в рюмку, а заодно и мне.

— Знаю два года с лишним. Познакомились в самолёте, когда летели в СССР после чемпионата Европы по боксу в Дании. Но кто она такая, я тогда не знал. Вот общаемся… С родителями познакомился. С дедушкой тоже.

— Дедушкой?

— С королем Норвегии Олафом пятым.

— Рассказывай, чего я ещё про тебя не знаю? — поиграл кулаком Шенин, сжимая и разжимая его.

Что-то он озлился! Дело ведь молодое. Сам, что ли, по девочкам не бегал в своё время?

— Всё! И про это, я думал, вы в курсе. Вот Власов, например, знает.

Олег Семёнович, услышав фамилию моего покровителя, замер и, очевидно, вспомнив, кто это такой, облегченно выдохнул, а его лицо разгладилось.

— Член политбюро в курсе, а до меня никто не довёл информацию. Впрочем, сегодня с предсовмином я не виделся, а вот Шеварднадзе меня чаем поил и хвалил за работу. Я головой, конечно, кивал и вообще вида не подавал, но понимать ничего не понимал. Теперь вот весь день голову ломаю — чего я сделал-то такого?

Он поднял рюмку, но я только покачал головой:

— Я это… пить не буду, — отказываюсь я, наливая себе в стакан минералки.

— Эх ты, спортсмен… — усмехнулся Шенин. — Ладно, держи марку!

Дальше беседа пошла гладко. Ну а как иначе, если у первого после пары рюмок уже и блеск в глазах появился!

— Жить можно в «Соснах». Ну ты подумай — куда принцессе в однокомнатной? А там в «Соснах» и уборка в номере, и кормят отлично, — щедро предлагал он.

— Ага, и шпионить будут! Ну уж нет!

Я что, это вслух сказал?

— Не без этого! Хотя… есть двухкомнатная квартирка у нас в резерве. Хотел я её новому инструктору выделить… Да ты его знаешь… как там… В Тайгу.

— Шойгу, — напомнил я.

— Но он подождёт!

— Пусть ждёт! — соглашаюсь я.

— Ты сам, Толя, теперь должен следить за такими вещами, как распределение квартир. Ты вот по турнирам ездишь да принцесс… гм… а этот твой зам страхолюдный совсем не тянет управление. Хорошо, хоть секретарша у тебя с головой! Вот та — умница! Но баба же. Так что включайся, Толя, в работу!

— Включусь, — обещаю я.

— Ты с Ельциным, вижу, в контакте, и это правильно! Он хоть и в опале, но двести… двести! округов его хотели выдвинуть! Сила у него есть и растёт он, так что — общайся!

— Ну что, Толя, раз твои дела порешали, теперь перейдем к моим. Ты, говорят, с опальным Ельциным в дружбе? А знаешь, сколько округов его хотело депутатом выдвинуть? — на следующее утро ту же тему поднял Власов у себя в кабинете.

Глава 26

— Двести, — вздохнул я, удивляя Власова.

— Это тебе он похвастался? — понимающе спросил Александр Владимирович.

— Нет, Шенин сообщил. А с Ельциным я случайно столкнулся.

— Пользы от общения с ним никакой, — Александр Владимирович категоричен, и его мнение резко отличается от мнения Шенина. — А вот Горбачёв о тебе лестно отозвался. Дело в том, что норвежцы вчера запросили переговоры о разделении акватории. С твоей же подачи. Вовремя ты свои две копейки вставил на конференции!

Он сделал паузу, словно хотел проверить мою реакцию, но я скромно молчал.

— А ещё, знаешь, что сказал? — продолжил предсовмин, наклонившись ближе. — Что его жена, Раиса Максимовна, журила племянницу за то, что та такого отличного парня упустила. А её мнение, между нами, Михаил Сергеевич очень уважает. Так что, Толя, ты молодец!