Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий

— Кооператоры? Читал! — кивнул я и твердо пообещал дядьке: — Устрою им сладкую жизнь, когда вернусь!

— Молодец! Мужик! — похлопал меня по спине Ельцин и, внезапно по-братски обнял.

А я, чувствуя пристальные взгляды вокруг, ясно осознал: всё, замаран окончательно. Теперь в глазах общественности я — близкий соратник опального коммуниста, и никаких оправданий не будет.

По пути назад, тоже пешком, перечитываю ещё раз статью в газете с тиражом, на минуточку, больше пяти миллионов! «Семьдесят рублей в сутки платили кооператоры за аренду судна, 10 тысяч 400 рублей „заработало“ управление речного пароходства на этой „операции“ — немалые деньги. Выиграли, видимо, и кооператоры, и речники, только вот посетители кооперативной гостиницы проиграли…»

Семьдесят рэ… Если прикинуть, что брали по шесть рублей за койко-место, и всего-то двенадцать человек за сутки поселить можно. А там жили полторы сотни спортсменок! Да ещё и ресторан прибыль приносит. Да такими темпами за пару дней они отобьют месячную аренду в две тысячи с лишним! Какие наркотики, какие евроокна, какая проституция… Эти кооператоры просто гребут деньги лопатой! И ведь никого не боятся, уроды! Кстати, ведь у меня в хозяйственном управлении крайкома КПСС тоже часть имущества сдана кооперативам… Вот вернусь домой и проведу аудит!

В гостинице, наконец, удаётся переговорить по телефону с Власовым. Тот ожидаемо зовёт меня к себе, но я отказываюсь, сообщая, что сегодня меня хочет видеть Шенин.

— Тогда завтра утром к восьми приезжай, — не стал настаивать мой высокопоставленный покровитель.

Шеф нашёл меня уже вечером. Часов в семь в номере зазвонил телефон, и кто-то со стойки администратора сообщил, что меня ожидают в ресторане. Быстро собираюсь и спускаюсь вниз.

Шенин, как ни странно, один, без помощников сидит в дальнем углу зала и машет мне рукой, приглашая за свой столик.

— Заказал на тебя мясное рагу, салат и борщ, — сообщает Олег Семенович и, откидываясь на спинку стула, сразу переходит к делу: — Читал?

Он указывает рукой на стопку газет на столе.

— Про кооператоров от красноярского пароходства? Да, читал. Считаю, надо разобраться, а то край позорят, — уверенно отвечаю я, так как примерную позицию шефа по этому вопросу понимаю.

— Что? Какие кооператоры? Вот, смотри! — Шенин достаёт из пачки газету и показывает мне какую-то статью.

Глава 25

— А что за кооператоры? — Шенин нахмурился и приподнял бровь, наблюдая, как я сосредоточенно вчитываюсь в текст. — Речь про совместные предприятия, а не кооперативы. Ну, кооперативы там тоже есть — совместные предприятия они же разные бывают… Чёрт, Толя! Ты мои мысли читаешь? Ты сейчас про что?

— Да недавно статья вышла про наших красноярских кооператоров, — оторвавшись от чтения газеты «Правда» за 10 апреля, я подаю шефу «Советский спорт».

— «Быт. Хождение по мукам. Хождение по лёгкой ряби»? — с лёгкой усмешкой прочитал тот название. — Ты посмотри, а! Как красиво завернули! О чём пишут-то?

И Шенин углубился в текст. По мере чтения его лицо хмурилось всё сильнее.

— Вот пидарасы! Ну и дела… — пробормотал он, с досадой скомкав газету. — Это же позор на всю страну!

Олег Семенович поднял на меня взгляд.

— Ну что ж, будем разбираться. Если действительно бардак — наведем порядок. Но готовься, придётся не только бумажки подписывать, но и кулаками по столу стучать.

— По столу? — усмехнулся я. — Это если повезёт. А если по мордам?

Губы шефа дрогнули в сдержанной усмешке.

— Ну, морды — это уж твой профиль, чемпион. Только смотри, чтобы потом самому не пришлось оправдываться.

— Кто, я? — хлопнул себя по груди с преувеличенной невинностью. — Я же народный депутат, а не какой-то вышибала. Всё строго в рамках закона. Ну… почти.

— Ладно, шутник, — махнул рукой Олег Семёнович и разгладил скомканную газету на столе. — Знаешь, что меня в этой ситуации бесит больше всего? Бездействие наших правоохранительных органов! Вот смотри: пишут — «Позвонили в милицию, а никто не приехал. Вернее, пришёл какой-то полусонный милиционер, но ничего не предпринял». Вые… и высушу Жердакова! Ведь все разговоры по ноль-два записываются, и на каждый вызов должна быть реакция. Так почему не отреагировали должным образом?

Шенин зло постучал пальцем по столу.

— Неужели настолько прохлопали? Или кто-то покрывает? — тихо предположил я, осторожно, но достаточно громко, чтобы он услышал.

— Выясним. Во-первых, нужно вытащить из архива все записи по вызовам за последние три месяца, — решительно произнес первый. — И посмотреть, где игнор, а где, наоборот, перебор с реагированием. Поискать, так сказать, закономерности… Ладно, пусть Жердаков сам с этим разбирается.

Эко как! Я ведь тоже тот упрек в адрес милиции заметил, но пропустил мимо ушей. Для меня такие действия ментов привычные, как и попытки скрыть заявление от хозяев гостиницы. Но Шенин это увидел иначе. Он коммунист старой закалки, и хоть я сам частенько критиковал систему, тут приходилось признать: Олег Семёнович понимал, что важнее — прибыль кооператоров, пусть даже и чрезмерная, или отказ органов правопорядка в защите граждан!

Немного пристыженный этой мыслью я вернулся к статье в «Правде».

Заметка, спрятанная где-то в «подвале» 16-полосного выпуска самой авторитетной газеты СССР, называлась незамысловато и с полным отсутствием фантазии — «Не всё так просто». Но содержание её оказалось весьма занятным. Начиналась статья так:

«После того как СССР два года назад создал благоприятные условия для создания совместных предприятий с западными фирмами, сотни представителей иностранных компаний поспешили в Москву…»

Далее обсуждалась некая статья газеты «Таймс». Тема — как трудно жить и работать в СССР! Для нас советских людей это не новость. Ещё Высоцкий, помню, пел: «Там у них пока что лучше бытово…» А вот изнеженные янки ныли. «Нет обуви и пиццы!» Врут — обувь есть, а пицца… да наши пироги в сто раз лучше! «Нет программного обеспечения, туалетной бумаги, удобрений». Хм… удобрения точно есть, и побольше, чем в США.

Читаю дальше. Сотрудники ленивы — телефон может звонить, а наши советские менеджеры не отвечают. «Они могут взять трубку и тут же положить назад! В лучшем случае вам сообщат, что кто-то звонил. Я с трудом научил их записывать телефонные номера звонивших.» Ну, с этим не поспоришь — что есть то есть. «Большие трудности с помещениями, нашли вроде подходящее, а там дыры в полу! До тех пор пока не удаётся найти квартиры, мои двадцать два сотрудника вынуждены ютиться в трёх небольших гостиничных номерах!» Вот тут капиталист врет — есть номера, и хорошие. Денег только жалеть не надо. Вон и кооператоры сейчас что-то предлагают. Я мельком поглядел на задумавшегося хмурого Шенина, сидящего напротив.

Так, на чём остановился? А… денег капиталисту на хорошую гостиницу жалко и бабла на ремонт найти не смог.

«Поскольку рубль неконвертируем, то средства в советских денежных знаках, которые западные компании зарабатывают в СССР, имеют сомнительную ценность. Иностранные компании не могут вывезти эти рубли и даже не могут точно подсчитать свои доходы, поскольку отсутствует общепринятый курс. Хотя Москва утверждает, что рубль стоит около 1,6 доллара, но по факту на черном рынке за один рубль платят десять центов.» А вот это полезная информация, мне пригодится!

Дальше читаю уже бегло, не вдаваясь в подробности, так как не понимаю, где я, и где статья в «Таймс»! «Не разрешают устанавливать фотокопировальные устройства… Нет печатных машинок… Компания „Рома фуд энтрепрайзиз“ не смогла найти в СССР продукты нужного качества для изготовления пиццы… Трудно составлять контракты в русском языке — отсутствуют многие эквиваленты терминов западного предпринимательского дела… Ремонт квартиры обошёлся в сто тысяч долларов… СССР не имеет опыта в организации рекламной деятельности…»

— Ну как, прочёл? — Шенин, воткнув вилку в салат, ожидает моего мнения.