Искатель, 1999 №3 - Керен Певзнер

эта женщина оказалась немкой и к тому же еще шпионкой. Я был потрясен ее лицемерием и вероломством по отношению ко мне, но сверх всего меня одолевали мысли об опасности, грозящей армии и стране. Сокрушительный разгром, гибель тысяч людей — вот к чему может привести мое наивное доверие к этой недостойной женщине. И все же у меня оставалось еще время, чтобы предотвратить катастрофу, используя здравый смысл и решительность.

Тут на лестнице послышались женские шаги, и мгновение спустя в двери появилась Эна. Увидев меня сидящим в ее комнате со вскрытым письмом в руке, она вздрогнула и смертельно побледнела.

— Как оно к тебе попало? — задыхаясь, спросила она. — Ты имел наглость взломать столик и украсть мое письмо?

Я ничего ей не ответил, продолжая сидеть и размышлять над тем, что делать дальше. Внезапно Эта бросилась ко мне и попыталась вырвать у меня письмо. Я схватил ее за кисть руки и с силой толкнул к дивану, на который она повалилась и замерла, сжавшись в комок. Я позвонил в колокольчик и сообщил явившейся на звонок горничной, что мне необходимо срочно повидать мистер Маррифилда.

Этот добродушный пожилой мужчина относился к мисс Гарнье с такой добротой, как если бы Эна являлась его родной дочерью. То, что я ему рассказал, привело его в неописуемый ужас. Мне нельзя было показывать само письмо по причине военной тайны, которая в нем раскрывалась, но я дал сквайру понять, что опасность этого письма для Англии невозможно преувеличить.

— Что же нам теперь делать? — спросил он. — Я и представить себе не мог, что подобные ужасы действительно возможны. Какие действия вы бы сами посоветовали?

— У нас нет никакого выбора, — отвечал я. — Эту женщину надлежит арестовать, и, кроме того, мы должны пресечь любую ее попытку общения с кем бы то ни было. Почем мы знаем, что здесь, в деревне у нее нет сообщников? Согласны ли вы взять на себя ее надежную охрану, покуда я не схожу в Педли к полковнику Уоррелу и не получу ордер и конвойных?

— Мы можем запереть мисс Гарнье в ее спальне.

— Пусть это вас не заботит, — промолвила вдруг она. — Даю вам слово, что никуда отсюда не денусь. Но вам, капитан Фаулер, бы посоветовала вести себя благоразумнее. Вы однажды уже доказали, что склонны совершать поступки, нимало не заботясь заранее о их последствиях. Если меня арестуют, всем станет известно, что вы мне выдали доверенные вам секреты, а это будет означать конец для вашей карьеры, мой друг. Я не сомневаюсь, что меня вы способны покарать, о подумайте же о том, что станет с вами.

— Пожалуй, — сказал я, — ее лучше запереть в спальне.

— Хорошо, как вам будет угодно, — ответила она и последовала за нами к двери.

Но когда мы вышли в холл, она внезапно вырвалась вперед, выскочила из входной двери и бросилась к стоявшему поблизости мотоциклу. Нам удалось схватить ее прежде, чем она успела завести мотор. Извернувшись, она прокусила мистеру Маррифилду кисть руки. Сверкая глазами, царапаясь ногтями, она своей яростью напоминала загнанную в угол дикую кошку. Лишь с определенным трудом сумели мы одолеть и втащить ее — практически пронести на руках — на верхний этаж. Мы затолкали ее в спальню и заперли на ключ в то время как она, визжа и изрыгая ругательства, колотила изнутри кулаками по двери.

— Окно спальни находится на высоте сорока футов над садом, — сообщил мне Маррифилд, бинтуя свою кровоточащую руку. — Я буду дожидаться вашего возвращения. Полагаю, что теперь эта особа никуда от нас не убежит.

— У меня есть лишний револьвер, — сказал я. — Вас нужно вооружить. — Я вставил в барабан несколько патронов и протянул оружие Маррифилду. — Мы не имеем права рисковать. Кто знает, какого рода друзья могут здесь у нее объявиться?

— Премного благодарен, — отвечал сквайр. — Мне достаточно моей палки, к тому же поблизости всегда находится наш садовник. Позаботьтесь, пожалуйста, поскорее прислать стражу, а за пленницу я отвечаю.

Предприняв все, как мне тогда казалось, необходимые меры предосторожности, я бросился поднимать тревогу. Расстояние до Педли составляет примерно две мили, а полковник, как назло, куда-то отлучился, что вызвало дополнительные проволочки. Кроме того, потребовалось выполнить некоторые формальности, раздобыть подпись полицейского судьи. Ордер на арест должен был предъявляться полицейским чином, а доставить арестованную могли лишь армейские конвоиры. Меня одолевали тревога и нетерпение, и я не стал больше ждать, а поспешил воротиться в Редчерч, заручившись обещаниями, что полиция и конвойные вскоре прибудут туда.

Примерно в полумиле от деревни Редчерч дорога из Педли-Вудро выходит на колчестерское шоссе. Поскольку время было уже вечернее, видимость составляла не более двадцати-тридцати шагов. Я совсем еще недалеко отошел от места слияния дороги с шоссе, когда вдруг услышал стремительно нарастающий рокот — кто-то ехал на мотоцикле с ужасающей скоростью. Машина мчалась без огней и через несколько мгновений оказалась в непосредственной от меня близости. Я был вынужден отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитым, и в тот самый момент, когда машина проносилась мимо меня, я отчетливо увидел лицо мотоциклиста. Да, им оказалась женщина, которую я любил. Без шляпы, со струящимися по ветру волосами и белеющим в сумерках лицом, она была подобна одной из Валькирий, которые летают по ночам на ее далекой родине. Промелькнув мимо меня, она помчалась по колчестер-скому шоссе дальше. В то мгновение мне стало ясно, что произойдет, если она достигнет Колчестера. Как только ей удастся встретиться со своим агентом, мы можем арестовать его или ее, но уже ничего этим не добьемся — агентурные сведения успеют уйти на континент. На карту поставлены победа союзников и жизни тысяч наших солдат. В следующую секунду я выхватил свой заряженный револьвер и произвел два выстрела в направлении исчезающей вдали мотоциклистки, еле еще различимой как темное пятно в сумерках. Послышался пронзительный вопль и треск падающего мотоцикла, затем наступила полнейшая тишина.

Нет надобности рассказывать, джентльмены, что последовало дальше, — вам это все уже хорошо известно. Я бросился к ней и нашел ее лежащей в кювете. Обе мои пули попали в цель, одна из них пробила ей голову. Я все еще стоял подле ее тела, когда ко мне подбежал запыхавшийся мистер Маррифилд. Оказывается Эна, проявив изрядную смелость и завидную физическую сноровку, выкарабкалась из окна спальни и по плющу, увивавшему стену дома, спустилась в сад. Лишь услышав тарахтенье заведенного мотоцикла, сквайр понял, что произошло. Он все еще пытался довести подробности происшедшего до моего ошеломленного сознания, когда к месту