Негоциант - Анатолий Анатольевич Подшивалов

Отдал одному из полковников высокого роста свой шлем, чтобы головой не приложился с непривычки, Олег, увидев это, передал свой шлем другому офицеру. Спросил: «Медленно или „с ветерком?“» Услышав пожелание генерала «с ветерком», дал команду полный ход, и мы с места рванули так, что я чуть не упал, доехав до траншеи, развернулись и прошли вдоль, затем повернулись на девяносто градусов и перевалили через траншею, опять развернулись на одной гусенице и направились назад полным ходом, опять лихо развернувшись на одной гусенице саженях в двадцати от зрителей, чтобы их песком и камешками не забросало. Больше желающих не было и мы построились возле машины. Царь поблагодарил экипаж за службу, бронеходчики рявкнули: «Рады стараться, ваше императорское величество», пожал руки капитану и мне, мы бодро ответили: «Служу Престолу и Отечеству». Спросил Олега: «Трудно ли управлять такой машиной, полковник?»

Олег ответил, что не трудно, если экипаж хороший и слаженный, но… Царь его перебил:

– Приказ о производстве будет на днях со старшинством от сегодняшнего числа, служить будешь по гвардейской полевой артиллерии. Даю тебе командование над первой бронеходной частью Российской императорской армии, князь мне докладывал, что скоро будут еще две машины, вот ты их примешь и обучишь экипажи. Подчинение напрямую товарищу генерал-фельдцейхмейстера генералу от артиллерии Софиано. На бронеходчиков твоих будет отдельный приказ, посоветуюсь с Софиано, где вас разместить, может, на Обуховском или рядом с ним, бронеходы там будут собирать, тебя известят.

Потом царь с Джоржи, вместе со всей свитой уехали, царь меня еще раз поблагодарил и пригласил зайти вечером в восемь пополудни, чаю попить. От себя тоже поблагодарил экипаж с удачным показом и хотел дать приказ отдыхать, но увидел. что подъехал Черевин в окружении казаков, снявших оцепление. Генерал тоже напросился на «покатать». Посадили его в кресло, показали, что сделали с позицией, и пару раз «форсировали» траншею, потом прокатили двух казачьих офицеров, а после дошло дело и до станичников, в общем, перекатали десятка полтора желающих, показав, что не зря они корячились и рыли окоп полного профиля, который мы теперь заравниваем гусеницами.

Я уже в «покатушках» не участвовал, мы с Черевиным приняли по рюмочке за успешный показ, потом еще по одной и третью за полковника Зернова, дай бог ему здоровья и генеральские эполеты. Когда все накатались, казаки помогли генералу вскарабкаться на лошадь и, придерживая его с боков, поехали домой. Бронеходчики разожгли костер и повесили чан с водой, но вода еще не вскипела, а уже им привезли полные судки всякой еды, воду решили пустить на чай, поев «царского обеда» (я все же думаю, что это готовилось для слуг, ну и мы встали на довольствие). Я с Олегом уехал на дачу, где нас уже ждали и завалили вопросами. Я сказал, что Олег в одну сторону уехал капитаном, а вернулся полковником, за что было предложено распить бутылочку шампанского (Маша, естественно, только сделала вид, даже не пригубила).

Вечером Ахмет отвез меня на чаепитие. Попив чинно чаю, я с Черевиным пошли поговорить с императором в его кабинет. Как и ожидалось, разговор пошел по поводу бронеходов и вообще нового оружия. С бронеходами вроде все единогласно согласились, что дело это нужное, только вот дороги они… Я сказал, что для меня они вообще встали в копеечку, поскольку перевоз, таможня и доставка на завод влетели мне в дополнительные шесть тысяч. А вот как снизить цену? Вижу один выход: пока собирать машины на Обуховском вообще из деталей, исключая котел, а потом освоить производство своей стали для гусениц и пальцев. Только вот соединение гусениц придумал Норденфельт, поэтому у нас с ним совместный патент. Конечно, надо постепенно переходить на собственное производство, у меня вообще подозрение, что Норденфельт меня обманывает, например, не зачел то, что бронеходы сначала оплатил я, а потом еще деньги пришли из военного ведомства – и как будто так и надо, не вернул и не проинформировал. Поэтому, как главный акционер, проведу аудит и припру его к стенке.

Вот только со стрелковым оружием напряженно: был в Туле, так начальник завода не то что выслушать не захотел, но и даже не посмотрел на пистолет-пулемет. Я понимаю, что у него полно забот с перевооружением и производством трехлинеек, но ведь не до такой же степени…

– Александр, а что, если я предложу выкупить в казну твой пакет у Норденфельта, да и завод по производству взрывчатки. Я понимаю, что ты не обязан продавать патент, так как тогда не служил, но дело-то государственное…

– Ваше величество, по поводу Норденфельта возражать не буду – на государственном уровне его сломать легче, тогда завод его на три четверти казенным российским будет и надзор военного агента будет строже, чем мой. А вот что касается ТНТ, то ведь я тогда без штанов могу остаться, он мне основную прибыль дает. Могу продать половину завода, но с одним условием: если деньги, которые я выручу, пойдут на создание всесословного Технического университета – сначала ремесленное училище на три года, потом техникум – еще три года и потом инженер – еще пять лет. Кто не способен дальше учится – остается на предыдущем уровне, то есть будут и квалифицированные рабочие и техники.

– Вот как, купец, ты условия царю ставишь? Вот просто так возьму и отниму, а тебя в крепость!

– Воля твоя, государь, что думаю и во что верю, то и говорю. В крепость так в крепость, дозволь только с женой проститься (думаю, конечно, что шутит царь, вот я ему и подыгрываю. А вдруг не шутит?).

– Ладно, не бойся, пошутил я. Я и так перед тобой за сына в долгу, докторишкам-то ордена уже вручены, ну а раз ты не только мне сына почти что вылечил, но и мыслишь по-государственному и дело государственное делаешь, то вот тебе награда, – царь открыл бюро и достал красную папку с коробкой. – Жалую тебя орденом Святого Александра Невского! И не думай, что награда дана за согласие продать в казну твой шведский завод, посмотри – там дата кказа двухнедельной давности. А по поводу половины государственного участия в производстве взрывчатки и университета я тебе через месяц скажу. Как другие твои военные изобретения?

Рассказал про неудачу с минометом и огнесмесью, упомянул и про то, что, оказывается, гранаты перестали производить, а я собирался ими экипаж бронехода вооружить.

– Знаешь, Саша, я не стал бы пока делать эти