Негоциант - Анатолий Анатольевич Подшивалов

и Германии, имеющий боевой опыт Франко-прусской войны, бывший начальник Генштаба и нынешний командарм. И кто победит? Несмотря на то, что у китайцев больше солдат и оружия, в том числе достаточно современного, я бы на них не поставил…

Вечером мы еще посидели у камина, у всех было хорошее настроение, Олег даже пожалел, что у нас нет гитары, а то бы он исполнил нам что-нибудь, а то и спел с Машей дуэтом какой-нибудь романс. Маша засмущалась и сказала, что она не умеет петь русские романсы, на что Олег ответил, что это – дело нехитрое, и пригласил нас заходить к ним в гости, они с женой научат нас этому незатейливому искусству. Потом все разбрелись спать, мы остались с Машей, я гладил ее изящные пальчики, целовал нежные маленькие ушки и шептал всякие глупости. Мы были определенно счастливы, и что меня носит с этими изобретениями и прогрессорством, сидел бы с Машей, слушал ее нежный голосок, гулял бы в парке и слушал, как там наш малыш. А следующим летом мы будем уже втроем, и никто меня не вытащит из этого семейного гнездышка, пусть хоть все провалится – мы будем вместе.

Утром, приняв ванну и приведя себя в порядок, вышел к завтраку и там уже сидел Олег, выбритый до синевы, только усы были лихо подкручены, с набриолиненным пробором, в общем, блестящий гвардеец, настоящий «хрипун, удавленник, фагот, созвездие маневров и мазурки», а не тот, к кому относилась эта характеристика, а именно – боевой заслуженный офицер егерского полка Скалозуб, тихо прикалывающийся над штатскими персонажами «Горе от ума»[71]. После завтрака нарядились в кожу, сели в коляску и поехали на полигон. Личный состав уже позавтракал и пил чай с сахаром вприкуску. Посмотрел на мастеровых – какие-то они лохматые, помятые и плохо выбритые, пусть лучше сидят в палатке и не высовываются, если ничего не случится с машиной.

Попили чай, и Олег подумывал, чем бы занять солдат, кто не занят на мытье общей посуды: ага, придумал – перенести сортирную загородку, старый ровик закопать и вырыть новый! Ну вот, прошелся по лагерю, тут выставленный дозорный заорал, что видит пыль по дороге к нам, нет, отбой – это казаки привезли с царской кухни завтрак и сказали, что через два часа приедет государь и генералы. Пришлось непортящееся – сыр и баранки сложить в палатку (потом выяснилось, что все схомячили гражданские, пока мы катались), а бутерброды с колбасой съесть и еще раз попить чаю. Казаки ускакали проверять оцепление полигона, чтобы сдуру кого под пули не занесло, а мы присели в тени, кто-то закурил и стал рассказывать, какая это благодатная земля – Крым!

Опять вопль наблюдателя, теперь уже точно по делу – видна целая кавалькада колясок и верховых. Все убрали в палатку, пары уже были разведены с прошлого раза. Построились, Олег лихо отрапортовал и бронеходчики громко ответили на царское «Здорово, ребятушки!» Потом царь и свита подошли к машине, осмотрели, Олег и Осипыч поясняли, что к чему в управлении бронеходом, я тоже вставил «две копейки».

– Ну что же, посмотрим, как она, зверюга эта, в действии, вид-то грозный, пока стоит, а может, она плетется едва-едва, – подначил царь экипаж.

Я скомандовал: «Экипажу занять места по боевому расписанию!», и все кожаные (и я в том числе) гуськом полезли внутрь, я был предпоследним и занял место второго номера у пулемета, а Олег, как и положено командиру, последним угнездился на своем месте. Спросил Осипыча про давление в котле, уровень масла, топлива и воды, получив доклад, спросил о готовности артиллеристов, Семечко ответил, что «готовы», бронеход дал свисток (до сих пор не привыкну к этому). Фельдфебель плавно тронул машину с места, проехав около пятидесяти саженей, Олег дал команду «стоп» и «орудие, огонь». Пушка бахнула и разнесла щит, потом бронеход с места набрал скорость, преодолел еще две сотни саженей, и Олег скомандовал «пулемет, огонь», мы разнесли с десяток мишеней, после чего повернули на месте и понеслись назад. Мы с Олегом выбрались из бронехода, и капитан доложил, что для обеспечения прорыва нашей конницы уничтожено вражеское орудие и до взвода пехоты с двумя пулеметами (вчера он поставил ящики и приладил к ним жердины, имитирующие стволы пулеметов). Кто-то из офицеров поскакал к мишеням и, вернувшись, подтвердил попадания.

Потом я сказал, что сейчас мы покажем возможности бронехода при поддержке пехоты, бронеход пойдет сначала медленно, чтобы за ним укрывались пехотинцы, затем вражеская артиллерия начнет обстрел, пехота заляжет, а машина, маневрируя, сблизится с окопами на максимальной скорости и расстреляет противника. Кто-то из генералов, спросил, а где противник? Я сказал, что на расстоянии 250 саженей вырыта траншея полного профиля и мишени расположены в ней, кроме того, там три деревянных щита, изображающих орудия. Мы будем вести огонь с хода, так как под артиллерийским огнем останавливаться нельзя. В бинокль все будет достаточно хорошо видно.

Дальше все прошло гладко, из пяти выстрелов мы разбили все щитовые мишени, проехав вдоль траншеи, «причесали» ее из пулемета, а также дали вдоль четыре выстрела из орудия, а потом все же Олег не удержался и попытался обвалить края траншеи, но не тут-то было – грунт оказался твердым (то-то, наверно, вчера казачки матерились, копая полный профиль), поэтому он ограничился тем, что разворачивался на месте и переваливался обратно через траншею, и так раза три (естественно, в этот время мы не стреляли, а то бы еще пули ушли обратно в зрителей). Навертевшись вдоволь, мы вернулись на исходный рубеж. Олег доложил, что задание выполнено и живых в окопах не осталось. Вижу, что показ удался, генералы и тройка адмиралов впечатлились.

Джоржи попросился прокатиться на бронеходе. Царь посмотрел на меня, и я сказал, что, если без стрельбы и без сильной тряски, то можно. Джоржи спросил: «Почему без стрельбы?», я объяснил, что пороховые газы вредны для легких, поэтому пока не надо. Попросил Горобца вести плавно, без тряски. Георгий занял гостевое место, пристегнулся брезентовым ремнем, и мы тронулись. Для обзора и вентиляции артиллеристы открыли бронезаслонки, мы подъехали к позиции, и Джоржи убедился, что там все перерыто взрывами и гусеницами бронехода. Потом вернулись к исходной позиции, и я спросил, пока Джоржи выбирался «на волю», есть ли еще желающие прокатиться внутри машины, таковых набралось трое: два полковника и генерал с аксельбантами свиты. Генерала посадили в кресло и пристегнули, а полковников попросили держаться за поручни на рабочих местах артиллеристов (вообще-то