Убийство вне статистики - Виктор С. Качмарик

территорию кладбища он покинул. Я заметил, что бутылку с пивом он оставил на земле, и вылил оставшееся пиво на землю. Иду к Арсену. Он сидит возле соседней могилы.

— Всё в порядке, больше, я надеюсь, он сюда не нагрянет. Но вы всё равно смотрите в оба. Ведь всякие могут быть бродячие посетители.

Яма уже мне по грудь. Полотенце мокрое от пота. Вытираюсь салфетками. Уже стало трудно выкидывать землю лопатой. Подаю землю в ведре Арсену. Вижу, что он еле передвигается. Как бы он не упал в обморок или ещё хуже — чего-то не случилось. Что же делать? Да, нужно копать дальше. Вот уже я стою по шею в яме. Перекидываю одну лопату поперёк ямы, привязываю верёвку к ручке ведра. Накидываю в ведро земли, верёвку тяну вниз, ведро поднимается вверх. Арсен наверху еле высыпает ведро с землёй. Я стараюсь накидывать землёй не полное ведро. Стоп, нужно уже опустить лестницу в яму, а то если Арсену станет плохо — кто тогда мне опустит лестницу в могилу?

Лестница стоит в яме, я её буду отодвигать, когда буду снимать под ней слой земли. Вот я уже почти стою на крышке гроба. Я специально слева от гроба выкопал уступ, чтобы было легче стоять при эксгумации. Вот уже чётко видно, что я докопал до крышки гроба. Начинается самый ответственный момент. Нет, нужно сделать паузу и по лестнице вылезть наверх. Пот рекой течёт по моему лицу. Наверху сделаю перерыв на пять минут. Отдышусь, отдохну и морально подготовлюсь к самому главному и страшному действию за эту ночь — эксгумации тела Марты.

Я молча сел возле Арсена. Вытираю пот с лица и шеи. Арсен отрешённо смотрит за край кладбища.

Он медленно говорит словно самому себе:

— Кто бы мог подумать, что через две недели после похорон я побеспокою тело моей любимой дочери…

— Арсен, не вините себя. Это вынужденная мера.

— Да, я о другом. О вечности и смерти. Сергей, я хочу ещё раз попрощаться с Мартой.

— Не понял!? Вы хотите увидеть тело дочери в открытом гробу?

— Я хочу ещё раз попрощаться, ведь очень скоро меня самого закопают под двумя метрами земли.

— Это ваше желание не… — и тут я не нашёл слов, что ему сказать. — Я вообще не рассчитывал на то, что вы будете присутствовать при самой эксгумации. По моим планам, вы должны быть на стрёме и помалу в чём-то помогать мне. А вы хотите увидеть тело Марты!?

— Сергей, не отказывайте в последнем желании отцу.

— Да вы, в принципе, можете делать то, что подсказывает ваше отцовское чувство. Только я гроб не буду поднимать наверх, для этого нужно больше людей и вам придётся по лестнице спускаться на два метра вниз. Если вам внизу станет плохо — боюсь, что я сам вас не вытяну наверх.

— Не переживайте, я себя держу в руках. Кроме того, я должен Марте под подушку положить золотую монету.

Вот эти украинцы забобонные. Сейчас уже не так массово, но двадцать лет тому назад хоронили близких с золотыми украшениями, золотыми часами, а с обручальными кольцами хоронить было вообще обыденностью. Однажды даже откапывали покойницу, чтобы надеть другие туфли, ибо в шоке надели не те. И это реальный факт. Все катаклизмы украинской истории отразились на ментальности украинцев. Под подушку некоторые украинцы умершим кладут деньги. Этот ритуал, по-видимому, идёт из Древней Греции. Древние греки клали за щеку умершему монету. Это называлось платой за морскую перевозку — Навлон. В похоронном обряде древних греков это была плата Харону — перевозчику душ умерших через реку Стикс. И только такая перевозка открывала путь в царство смерти. За перевозку Харону нужно было платить деньги.

Арсен протянул мне монету. Я взял её и при помощи фонарика рассмотрел. Это была золотая монета с изображением последнего российского царя Николая II — семь рублей пятьдесят копеек 1897 года. У моих родителей в заветной шкатулке находилось три золотые монеты — две российской чеканки с Николаем II, одна из них была тоже достоинством в семь рублей и пятьдесят копеек, а одна английской, с изображением короля Великобритании — Георга Пятого. Я всё время удивлялся — почему на российских и английских монетах изображено одно и то же лицо. Всё оказалось банально просто — Николай II и Георг Пятый были двоюродными братьями, а их матери были родными сёстрами. Я со своими друзьями бился об заклад, что у меня есть семь рублей пятьдесят копеек золотой монетой, а они твердили, что не может быть золотой монеты такого достоинства. Ну не может быть золотая монета достоинством не в круглую цифру! На следующий день я разжал ладонь, на которой была золотая монета достоинством семь рублей пятьдесят копеек. Так мои друзья проспорили мне ящик с дорогим шампанским.

В 1897 году было выпущено почти семнадцать миллионов штук таких золотых монет девятисотой пробы достоинством в семь рублей пятьдесят копеек. Сейчас такая монета очень популярна и желанна среди нумизматов и инвесторов в антиквариат, ибо большое количество таких монет исчезли во время революции и Второй мировой войны.

Я держал золотую монету и думал, как всё — даже власть императора — со временем проходит. Всё на земле проходит, всё тленное! Арсен нарушил моё молчание.

— Сергей, эту монету вы сами положите под подушку Марте.

— Хорошо Арсен, вы отец, прощайтесь с дочерью. Я же не главный здесь на кладбище, в принципе.

Разве я мог убитого горем отца учить, сколько ему раз прощаться с родной дочерью, когда она лежит в гробу? Кто я такой?

— Но вы держитесь, ибо в мои планы не входит вас откачивать или вызывать сюда, на кладбище, ночью, скорую помощь.

— Я буду крепким.

Будешь тут крепким, когда в гробу уже две недели лежит твоё родное дитя. О Боже, Иисусе! Когда это всё кончится для меня?

— Хорошо, Арсен, но я сначала открою крышку гроба, а потом уже позову вас. Вы спуститесь по лестнице в яму к дочери.

И здесь я поймал себя на том, что сказал Арсену страшную вещь: «Спуститесь по лестнице в яму к дочери». Ведь скоро Арсен умрёт